После трёх-четырёх минут тишины, заполненной ароматным табачным дымом, Ник уточнил:
– Значит, в пятницу – с самого утра – мы будем заниматься приёмкой грузов, потом приедут высоколобые авторитетные эксперты, осмотрят ценности и составят акты приёма-передач?
– Не будет экспертов – в обычном понимании этого термина. То бишь, все необходимые ювелирные, научные и искусствоведческие экспертизы уже состоялись. В городе Йоханнесбурге, несколько дней назад. Всё уже упаковано и опломбировано…. К нам, как раз, и подъедут специалисты, понимающие в пломбах: в их подлинности, в различных нарушениях и дефектах, невидимых глазу обычного человеку.
– Моя задача на этот период?
– Во-первых, вволю полюбоваться на прибывшие железные ящики. Вдруг, какие-нибудь зарубежные жадные уроды и сволочи подложили в один из них мощную мину? С них станется. Мол, так не доставайся ты никому…. Почувствуешь?
– Надеюсь. Что ещё?
– Во-вторых, присмотреться к прибывшим адвокатам. На предмет выявления галлюцинаций, а, следовательно, и потенциальной опасности…
– С этим будут определённые сложности, – пессимистически передёрнул плечами Ник. – Мне тут недавно очень доходчиво и толково объяснили, что все адвокаты – без единого исключения – являются гадкими лицемерами и закоренелыми грешниками. Мол, в Райских кущах ни одного адвоката днём с огнём не сыщешь, а все они прямиком – оптом и в розницу – следует на раскаленные Адские сковородки.…Так что, Иван Иванович, подозреваю, что и эта южноафриканская, да и отечественная адвокатская братия будет выглядеть – для моей тонкой психики – натуральными монстрами, кровавыми уродами и реликтовыми чудищами.
– Пожалуй, согласен, – Ануфриев посмотрел на Ника уважительно, но, вместе с тем, и с долей лёгкого беспокойства. – Это я про адвокатов. Редкостные и беспринципные сволочи. Ладно, просто шепнёшь, кто из них – сугубо на твой взгляд – наиболее, э-э-э, страхолюдный. Дальше я разберусь уже сам…. И, в-третьих, внимательно приглядывай за всеми остальными: за банковскими служащими, за охранниками, за экспертами, за общей обстановкой…. Ну, и незамедлительно докладывай, если почувствуешь всякую нехорошую хрень. О мелких деталях уже поговорим завтра, что называется, непосредственно на объекте…
Понимая, что разговор подошёл к концу, Ник задал последний, уже давно мучавший его вопрос:
– Иван Иванович, а почему бы в данном случае не пойти обычным, уже многократно проторенным путём? Зачем же всё так усложнять?
– Что ты имеешь в виду? Поясни!
– Старую и добрую классику, конечно же. Допустим, в самом банковском хранилище мы разместим с десяток опытных, хорошо вооружённых бойцов. Перед дверью – ещё столько же…
– А ещё и в холле банка, и в гардеробе, и на улице, и на крыше, – подхватил Ануфриев. – Естественно, у каждой такой группы должен быть надёжный командир, скованный жёсткими и однозначными инструкциями. Обязательно надо разработать стройную и строгую систему секретных паролей, сменяемых каждые два часа, выделить надёжные каналы для связи охранников друг с другом и с внешним миром…. Что там ещё? Ага, ещё можно через сутки организовать смену команд на свежих сотрудников. Как же иначе? Усталый страж – плохой и невнимательный страж! Причём, все участники этого охранного спектакля должны обладать безупречной репутацией, пройдя через несколько сит тотальных и изощрённых проверок с использованием детектора лжи…. И ты говоришь, что это я усложняю? Наоборот, Николай Сергеевич, я всё упрощаю – кардинально и бесповоротно. Вот, смотри сам…. Итак, все имеющиеся двери закрыты на хитрые запоры, установлена надёжная многоуровневая сигнализация, а внутри – непосредственно на объекте – находится всего один человек. Но не просто «человек». А такой, которому я доверяю – как самому себе, а в некоторых специфических аспектах – даже больше. Человек, способный почувствовать опасность – причём, любую, даже малейшую – за версту. Молчишь? И правильно делаешь. Спорить с железобетонной логикой – дело напрасное, зряшное и бесперспективное.
«Особенно – с логикой непосредственного начальства!», – усмехнулся про себя Ник. – «Впрочем, посмотрим. Жирных цыплят, как известно, считают по поздней осени…».
Матильда, при их появлении, скорчила недовольную, но ужасно милую рожицу и, зябко передёрнув плечами, заявила:
– Вот же они, джентльмены фиговы! Ушли по своим делам и – за болтовнёй о спасении мира – совсем позабыли о бедной девушке…. Мёрзни здесь, понимаешь, скучай, дрожи в темноте от липкого и серого страха…
– Вас, Мария Владимировна, пожалуй, испугаешь, – восхищённо хмыкнул Ануфриев. – Кто испугает амазонку, тот и десяти минут не проживёт! Шутка такая, неуклюжая насквозь…. Немного замёрзли? Ничего, сейчас согреетесь, «Мазда» – машина тёплая. Разве я ещё не сообщил, что мы с вами меняемся автомобилями? Меняемся, так надо…. Вот вам ключи, документы, доверенность на управление от Аделаиды Макаровны.
– От мамы? На управление «Маздой»? – безмерно удивилась Марьяна. – У неё же обычный старенький «Жигулёнок»!
– Говорите тише, уважаемая Мария Валентиновна. Был «Жигулёнок» да весь вышел…. Вот, Николай Сергеевич сейчас расскажет.
– Коля?
– Понимаешь, пришлось утром позаимствовать тёщиного «мустанга». Сугубо по служебной необходимости, так как мой «Опель» был, э-э-э, слегка заминирован…
– Как это – заминирован? Кто это сделал? Те же ублюдки, которые меня похитили?
– Вполне может быть, – Ник вопросительно посмотрел на банкира. – А почему, Иван Иванович, вы сказали, что тёщин «Жигуль» – был? Я ведь его оставил на Кольцевой магистрали, в крайнем правом ряду, дверцу закрыл, ключи оставил в замке, чтобы у гаишников не возникло с ним никаких проблем…. Неужели, угнали?
– Почти. «Камаз» въехал в задок. Не то, чтобы на полном ходу, но вполне хватило. Водитель, кажется, задремал за рулём…. Короче говоря, дорогие супруги Нестеровы, до вас уважаемая Аделаида Макаровна дозвониться не могла, вот и принялась настойчиво приставать ко мне. А я человек очень занятой, привык все второстепенные дела решать влёт, вот и подарил ей «Мазду». Не обеднею, чай…. Вы потом только не забудьте передать ей машину. И привет от меня – искренний и горячий. А ещё я сообщил милейшей Аделаиде Макаровне, что её любимая доченька и обожаемый зятёк отбыли – дней на пять-семь – в незапланированную поездку в провинциальную Тмутаракань, где даже мобильная связь не работает. Вот, приходится – на старости лет – заниматься откровенным и наглым враньём…
– Кстати, а где нам ночевать с супругой? – забеспокоился Ник. – Домой ехать нельзя, к тёще – аналогично. В гостинице? Или отъехать от города километров на сорок-пятьдесят и снять номер в неприметном придорожном мотеле?
