- Что значит "всех нас"?
- Вас! Мужчин. Парней. Как вы говорите и что. Как думаете... если это можно назвать словом думать.
- Мы думаем, - слегка ощетинился Сэм. - Мы думаем намного больше, чем все вы когда-либо сможете признать.
- И о чем же думают мальчишки, а? О буферах, всяких тыщ-дыщ и о проклятом Брайане Клафе[30]?
- Если бы я слепил такое большое клише из всех женщин, вместе взятых, ты бы первая возмутилась, - сказал Сэм. - Мужчины говорят о буферах и тыщ-дыщ, и о футболе, Энни, но это только на поверхности. Нужно постараться увидеть за словами смысл. Это как поэзия.
- Теперь я слышала все в этой жизни! - воскликнула Энни.
- Возьми, к примеру, Джина, - продолжал Сэм. - Ты считаешь его дикарем, так ведь.
- Не только я. Ты тоже его таким считаешь.
- Конечно. На поверхности. И, если уж начистоту, и под ней тоже. Но если забраться намного глубже, прямо к его человеческой сути...
- Путешествие к центру Шефа, - поддакнула Энни.
- ...ты удивишься тому, что обнаружишь там. И не смотри так на меня, Энни, я говорю серьезно.
- Не сомневаюсь. Это и делает мужчин такими забавными. Но скажи мне, Сэм - если я копну поглубже и дойду до потайной сердцевины Джина Ханта, что уже весьма жутко представить, что же я найду там такого, чему так сильно удивлюсь?
Сэм почувствовал, как дернулся под его ладонями руль. Мотор содрогнулся, вздрогнул, внезапно сердито чихнул - и машина продолжил ровно бежать. Почти как если бы "Кортина" понимала их, слушала их, была... Нет, нет, он не собирается даже думать об этом. Такие мысли - это первые шаги на пути к безумию.
- Я скажу тебе, что бы ты увидела, если бы копнула Шефа поглубже, - сказал Сэм. - Надежду.
- Ха!
- И страх. И сострадание. Ярость, снисходительность, самонадеянность, уважение. И все остальное тоже. Но превыше всего надежду, Энни. Бескрайнюю надежду.
- На что? На то, что Бритт Экланд спляшет у него в спальне и сбросит ночнушку?
- Этого недостаточно, Энни, на это мы все надеемся.
- На что тогда?
- Это не желание чего-то, это вера во что-то. Он надеется на нас, Энни - на тебя и меня, на команду отдела, на всех этих людей вокруг - он надеется на человечество. Потому что, говорю тебе - он стал старшим детективом-инспектором вовсе не из-за денег. Его ведет что-то еще, как и всех хороших копов, если приглядеться как следует. Почему он мчится по этим улицам, рискуя день за днем своей шеей? Зачем он ловит преступников? Почему защищает Закон? Потому что надеется на этот мир, Энни. Это что-то для него значит. Это значит для него все. Он любит этот мир, Энни. Он его любит.
- Ну! - сказала, все еще улыбаясь, Энни. - Вот это была речь. Типичная для мужчины. И я не уверена, что это можно применить ко всем. Возможно, это справедливо для Джина, но не для всех парней.
- Справедливо, может, даже больше, чем ты думаешь, - сказал Сэм. - Даже для Пэтси О'Риордана.
- Как ты можешь так говорить. Сэм? Он же бандит! Ты видел, что он сделал с бедной малышкой Трэйси. В нем точно нет никакой любви или надежды!
- Согласен, в нем их чрезвычайно мало. Но в нем есть дыры, Энни. Я сейчас не о дырках от пуль у него в животе. Я имею в виду те дыры, где следует быть любви, надежде, порядочности, доброте. И эти дыры причиняют ему боль, Энни, гораздо больше, чем он когда-либо признает. Может, он потому и дерется с другими мужчинами, колотит Трэйси и покрыл себя татуировками. Я не знаю. Но я знаю, что он отчаянно несчастен, отчаянно испуган, как и все мужики, так себя ведущие.
- Ясно, - сказала Энни, глядя на него с хитрецой. - Ты развел всю эту философию, потому что я сказала, что все ребята только и думают о девчонках, тачках и победе в мировом кубке. Хорошо, ты меня поставил на место. Я была неправа. Вы все необычайно сложные, интеллектуально глубокие и эмоционально развитые, даже такие амбалы, как Пэтси и Шеф. Я впечатлена. Я воодушевлена. Я возбуждена, обольщена и не могу дождаться, когда же мне можно будет сбросить мою ночнушку. Теперь счастлив?
Настала очередь Сэма рассмеяться.
Они доехали до тусклого серого здания Управления полиции и аккуратно водворили "Кортину" на ее привычное парковочное место - ожидать возвращения павшего хозяина.
- Посмотри на нас, - сказала, улыбнувшись, Энни, когда мотор затих. - Ты и я, одни-одинешеньки в любимой машине Шефа. Что бы я сделала, если бы ты воспользовался своим положением?
- Завопила бы и убежала куда подальше.
- Только если бы ты снова начал разглагольствовать о глубинах мужской психики.
- Тогда, может, мне стоит начать разглагольствовать о чем-нибудь другом.
Энни пожала плечами и притихла. Сэм наклонился и поцеловал ее - вежливо, в щеку, будто проводя разведку. Очень по-джентльменски.
И неожиданно почувствовал ее руки, схватившие его за лацканы пиджака и резко притянувшие к себе.
- Это, - сказала она, - не поцелуй. В то время, как вот это...
Она продемонстрировала, как это на самом деле происходит.
Когда, наконец, к Сэму вернулось чувство речи, он произнес: - Энни, ты только что сказала больше, чем я вообще могу выразить простыми словами.
- Вам, парням, не сказать и половины этой чепухи, - проговорила Энни, вылезая из "Кортины".
***
Сэм собрал Криса, Рэя и Энни в стенах Комнаты забытых вещей. Созывать на собрание в кабинет Джина, занимать место за столом Шефа было чревато слухами, а в диспетчерской было слишком шумно и полно отвлекающих факторов для собраний такого рода. Комната забытых вещей была идеальной нейтральной зоной.
- Все вы знаете, зачем я вас сюда позвал, - сказал Сэм. - Мы должны ознакомиться с нашими технологиями для наблюдения. В воскресенье вечером я собираюсь повесить на себя прослушку, и я хочу быть в полной уверенности, что оборудование надежно и незаметно. Нам нужны самые современные, передовые устройства, которые мы можем получить на руки. Рэй - что там у тебя?
- Я принес свой набор высокотехнологичных штучек, - сказал Рэй и грохнул на стол потрепанную картонную коробку. Он покопался в ней и гордо произнес: - Взгляни-ка на этого красавца, босс! "Грюндиг"!
Он достал переносной магнитофон размером с солидную пачку бумаги. На его лицевой части было множество больших красных кнопок.
Сэм безнадежно уставился на него.
- Ну что такое, ты на него смотришь, будто он вот-вот взорвется, - насторожился Рэй.
Сэм вздохнул: - Мы проводим операцию под прикрытием, а не обычный допрос. А эта штука величиной с чертов кирпич!
- С кирпич? - огрызнулся Рэй. - Эта крошка является самым маленьким магнитофоном на рынке. Смотри, даже кассеты крошечные.
- Совершенно крошечные! - согласился пораженный Крис. - Никогда не видел таких малюсеньких! Крохотных!
