К тому же, в результате этой операции он узнает столько, что это компенсирует дальнейшие трудности. А это значит, что действовать нужно, и как можно быстрее.
Размышляя, что означает вызов к начальнику участка перед началом патрулирования, Лаура ожидала чего угодно, только не того, что услышала.
— Я знаю, что ты решила … познакомиться поближе с тем парнем, которого проверяла тогда в парке, — сказал капитан. Впрочем, она знала, что упрекнуть её не в чем. По крайней мере, когда касалось этого.
— Ну, да, мы … понравились друг другу, и, когда это не имело отношения к службе… Всё законно и официально, сэр. — Разумеется, начальник участка решил проверить её профиль в городской базе данных, — он периодически практиковал такое в отношении подчинённых. А там увидел запись о новых отношениях, и вспомнил, откуда знает это фамилию, — Хенриксон. Капитан Дэвис, казалось, никогда ничего не забывал.
— Законно, конечно. Только объект ты выбрала не лучший, — без обиняков заявил капитан. И, конечно, получил в ответ вопрос:
— Что вы имеете в виду, сэр?
— То, что я тебе сейчас скажу, — секретно. По линии контрольного отдела. Так вот, оттуда поступил приказ в отношении твоего Хенриксона, насчёт особого наблюдения. Наблюдение плотное, без непосредственной слежки, но с отметками при встрече. Ты знаешь, что это означает. — Объект такого наблюдения отмечался полицией, и о каждой встрече должны были сообщать инициатору приказа, в данном случае — в контрольный отдел. Где, — чего, конечно, не знали ни капитан, ни Лаура, — эти данные, вместе со всеми остальными, должны были попадать на стол, точнее — на компьютер, Антуана Гама. — Мне бы не хотелось, Мартинес, чтобы ты попала в эти отчёты.
— Но … о нас и так знает каждый желающий, заглянувший в базу данных, — пожала она плечами. — Как сделали вы, сэр. К тому же, я никогда не видела, чтобы Ян сделал что-нибудь предосудительное. — Ну, как он подменял семена у себя на работе, Лаура своими глазами, действительно, не видела, а всё остальное было только разговорами. Пока. Так что, строго говоря, она сказала начальнику правду.
— Вполне допускаю, что так оно и есть, — кивнул капитан. Правда, не уточнил: верит он в то, что Ян Хенриксон, действительно, не делал ничего предосудительного, или только в том, что его подруга ничего такого не замечала. — Но ты же знаешь: при таком плотном интересе контрольного отдела… Жизнь ему они, вероятнее всего, испортят. Даже если в итоге и не арестуют. А «брызги» могут попасть на любого, кто рядом. Мне бы не хотелось, чтобы это была ты.
— И что вы мне предлагаете, сэр?
— Подумать, нужна ли тебе эта запись в базе данных, — ответил капитан, подразумевая: нужны ли тебе эти отношения.
— Я поняла, сэр. Подумаю. Могу я теперь отправляться на патрулирование?
— Да, по обычному маршруту.
Впрочем, из-за этого разговора Лаура села на свой скутер и выехала из участка чуть позже обычного, и не одновременно с другими полицейскими. Правда, для патрулирования это не имело значения. К тому же, никаких нарушителей ей не попалось. Был один обычный вызов на семейную ссору, и хорошо, что на вызов приехала она, а не патрульный-мужчина: пришлось успокаивать именно жену, а не мужа. Это был тот редкий случай, когда мужчину Лауре было откровенно жалко. Закончив работу по этому вызову, она выехала в парк, который находился по её маршруту. Тот самый парк, где впервые встретила Яна. Здесь никого не было, а график движения патрульный офицер мог, в разумных пределах, определять сам. Съехав с дорожки на живописную поляну, она остановила скутер, как если бы решила немного отдохнуть, села рядом на траву и достала смартфон. И вот уже в трубке слышится голос Яна:
— Ты где мотаешься, спортсменка?
— Представь себе, в данный момент отдыхаю! — рассмеялась она. — Причём в нашем любимом парке! Только что видела саламандру.
— Интересное существо, — ответил Ян.
— А ты?
— А я сижу у себя в кабинетике, по компьютерным сетям шастаю, главную проблему ищу!
— Ага… Ну ладно. Перезвонишь нашему большому другу?
— Да, как только тут закончу.
— Хорошо. Ты знаешь, что делать.
— Конечно, знаю. Ну, хорошего патрулирования, и чтобы никаких преступников!
— И тебе решения всех проблем!
— Пока!
Связь прервалась. И Ян стал лихорадочно думать.
Между ними был, — по совету Алана, который сразу понял, какие отношения у этих двоих, — согласован код на случай, если разговор могли прослушивать. Сам факт телефонного звонка девушки своему «официальному» другу подозрений вызвать не мог. Упоминание о саламандре означало, что Лаура узнала о наблюдении за Яном. Ответная реплика давала понять, что сигнал принят и понят. Под большим другом понимался всё тот же Алан. Связаться с ним означало, что он даст Яну доступ к месту, где можно скрыться от наблюдения, скорее всего, тому самому, где жил Док.
В свою очередь, он намекнул, что занимается исследованием компьютерных сетей города, — с рабочего компьютера, а не с собственного, так, вероятно, было сложнее отследить его активность, — чтобы определить местонахождение того самого «мозга», суперкомпьютера с функцией искусственного интеллекта, который, по словам Гертруды Тауненберг, находился где-то в городе.
И вот… Сигнал «саламандра» означал, что Лауре стало известно: Ян под плотным наблюдением. Позднее она, так или иначе, найдёт способ с ним встретиться, и объяснит подробности. Но пока нужно было учитывать эту вероятность. Наблюдение могло вестись не только на улице, — кстати, за велосипедистом незаметно проследить не так просто, — но и кто-то мог следить за тем, чем занимается Ян в виртуальном мире. А значит, быть в курсе его «путешествия» и поисков, хотя сторонний компьютерный наблюдатель, — даже если бы таковой существовал, и выделил из всего, происходящего в тепличном комплексе, именно действия Яна, — вряд ли понял бы, что именно он ищет.
А теперь следовало пойти на ещё больший риск. С того же рабочего компьютера Ян зашёл, с помощью известного ему адреса и кода, в секретную сеть, созданную когда-то для организации Дока. Вот это заметить стороннему наблюдателю было бы очень трудно, а выяснить, о чём именно идёт речь, — тем более. Ян сообщил Алану, что ему понадобится убежище. Тот был на связи, и передал инструкции, как действовать.
Через час он, уже через официальную компьютерную систему компании, которой принадлежал тепличный комплекс, подал заявление о том, что нуждается в отпуске в связи с переутомлением, продолжительностью в десять дней. Работники имели право на такой отпуск, — гуманный закон о труде ставил основной целью не то, чтобы работа человека была эффективной и полезной, а чтобы не было перенапряжения, а тем более — ущерба здоровью. Яну всегда казались странными такие приоритеты, и сейчас он воспользуется таким отпуском впервые. Задача, с точки зрения Яна, состояла в том, чтобы, с одной стороны, избежать наблюдения, а с другой — прямо сейчас не оказываться на нелегальном положении, как Док. Если всё это окажется не столь опасным, как показалось Лауре, он просто вернётся через десять дней на рабочее место. А сегодня передаст смену и уедет, как обычно, — сотрудники ничего не заметят. Только направится не домой.
Антуану Гаму начали поступать первые доклады. Впрочем, ничего необычного. Объект на работе, занимается обычными делами. Вместе с подчинёнными провёл проверку нескольких систем тепличного комплекса. Затем находился у себя в кабинете. Зачем-то исследовал городские сети, но каких-либо следов подозрительной деятельности специалист по компьютерному наблюдению не выявил. Вообще, объект производил впечатление человека, работающего без охоты (Антуан ухмыльнулся про себя), занимающегося на работе посторонними делами. Лишь бы время убить… Потом ему позвонила подруга, был какой-то ничего не значащий разговор, как бывает между близкими людьми, которые просто хотят пообщаться. Антуан не требовал сообщать ему дословно, о чём говорили, в противном случае, вероятнее всего, понял бы, что в разговоре содержатся кодовые фразы. А те, кто прослушивал, о собеседниках знали не так много, и потому ничего не поняли.
