– Спокойно, – сказал капитан. – Палыч сказал выполнить то, что он скажет. А Палыч наш начальник. Считай – его приказ.
– Слушайте, – вклинился Марушев, открывая холодильник. – Может пока по бутерброду? У этого инвалида нехилые запасы.
– Смотрю я на тебя Марушев и думаю, где готовят такие замечательные кадры, – покосился на стажера Терентьевич.
– В школе милиции, – улыбнулся парень.
– Остынь, – устало сказал Сомов напарнику, – давай Марушев, готовь. Дома мне сегодня обед точно не светит.
Когда через полчаса были съедены бутерброды и выпит чай, милиционеры вернулись к осмотру квартиры. В зале не осталось и следа от компьютеров. Исчез принтер и оба телефона. Большинство шкафов в комнате зияли пустыми полками.
– Радует одно, – сказал Терентьич, оглядывая помещение, – трупы мы успели вывезти до них.
Темная и густая ночь расцвечивалась только яркими звездами. Но даже они здесь толком не светили, а лишь казались яркими вкраплениями в темном небе. И все же именно в это время суток Фридрих чувствовал себя в большей безопасности. Основная часть живности в лесах в это время засыпала. Потому и нападение на заставу в ночное время было большой редкостью. И если бы не редкостная темнота, которую с трудом пробивали даже мощные прожекторы, это время суток было бы оптимальным для захвата территории на планете.
– Я, кажется, заснул, – на земле у бункера зашевелился Ральф. – Ты не поможешь добраться мне до комнаты? – он с трудом поднялся.
– Конечно, – Фридрих встал и подставил плечо офицеру. Мужчина оказался на редкость крепким, словно сбитым из мускулов, несмотря на не слишком высокий рост. Фридрих вздохнул с облегчением, когда доволок новоявленного командира до комнаты.
– А мне сейчас надо кое-что проверить, – пробормотал он и скользнул в боковой коридор.
Он быстро шел знакомыми переходами подземного города. Несмотря на то, что офицер большую часть времени проводил на передовой – поселение было ему хорошо знакомо. Потому что именно он в свое время помогал их нынешнему бургомистру создавать систему защиты.
Впрочем, изначально построили город под руководством прежнего главы бывшего архитектора Макса Дерера. Но тот оказался слишком мягкотелым. Фридирх поморщился, вспомнив Дерера, который вздумал заключать с местными аборигенами какие-то договора. Тогда все обошлось скромным военным переворотом с инфарктом идиота-Макса, успевшего поруководить всего пару лет.
Новый бургомистр Ганс Хауптман был кадровым офицером и прекрасно понимал исходящую от завоеванной планеты опасность. Он разумно сделал ставку на военных, что оправдало себя сполна. Достаточно вспомнить рассказ Ральфа.
Фридрих замедлил шаг и достал из внутреннего кармана диск. Он приближался к комнате солдат, с которым завтра предстояло отправиться в поход. Офицер нажал кнопку запуска и по диску поползли расплывчатые зеленые силуэты. Настройки аппарата пока оставляли желать лучшего.
Фридрих чертыхнулся и сфокусировал наводку на нужном секторе. На лбу офицера выступила испарина. Его худшие подозрения оправдывались. В комнате ясно различались три силуэта: два зеленых и один двигающийся красноватый у окна. Мужчина поспешил вперед по коридору. Через сотню шагов он завернул за угол и заскочил в комнату.
Франц и Кнут оторвались от игры в карты и удивленно уставились на командира.
– Тревога? – полуутвердительно сказал Франц и поднялся со стула.
– Нет, вольно. Где третий? – спросил Фридрих. – В комнате с вами только что был третий.
– Гельмут? – приподнял бровь Кнут, – так он только что вышел.
– Вышел? – Фридрих снова бросил взгляд на диск в руке. Сейчас на нем ровными зелеными огоньками светилось три силуэта, включая его собственный.
Он оценивающим взглядом посмотрел на солдат. Он был с ними с самого начала. С высадки на эту проклятую планету. И что теперь? Как узнать, кто из них становится мутантом?
– Что Гельмут здесь делал? – уточнил он.
– Дрых как сурок, – пожал плечами Кнут, – завалился на мою кровать. И отключился на пару часов. Ты же знаешь Фридрих, сегодня на кухне пиво давали тем, кто не дежурит. Он только с передовой. Выпил все со страха залпом и еле до нас добрел. Не выгонять же парня.
– Выгонять. У нас завтра выполнение секретного задания. Ясно? А теперь отбой. Нам выходить через шесть часов.
– Есть, – вяло отрапортовали солдаты, глядя на захлопнувшуюся за командиром дверь.
– Чего-то не то происходит с нашим Фридрихом, – задумчиво сказал Франц.
– Чего с ним сделается, – отмахнулся Кнут – Дергается, что его под начала этого Ральфа поставили. Ведь не было парня на базе почти пять лет. Ушел куда-то, забрав с собой на задание двух солдат. Сейчас вернулся один и нас ведет. Вот Фридрих и нервничает. Ты ж знаешь он настоящий параноик. Чего затих?
Франц молча полез в карман и вытащил оттуда горсть пепельных осколков. На свету несколько из них замерцали сиреневыми звездочками.
– Еще один хреновый экран, – вздохнул Кнут – И как они только проникают через наши заслоны?
– Лучше спроси, где я его нашел, – хмыкнул Франц.
– Чего тебя спрашивать, сейчас сам все расскажешь, – добродушно улыбнулся Кнут, – тебя ж просто распирает.
– Кретин, я нашел это в старом городе.
– Это же опасно. Там все рушится постоянно. Чего тебя туда занесло? – искренне удивился Кнут.
– Не меня занесло, а командира. Я шел за пивом, увидел Фридриха, сворачивающего в старый город. Хотел его догнать, но он как сквозь землю провалился. Потом нашел вот это разбитое переговорное устройство. Когда осколки собирал, оно еще сияло. За минуту до меня разгрохали. Вот почему Фридрих нам ничего об этом не рассказывает? Мы всегда работали командой. Вместо этого носится, как сумасшедший и идиотские вопросы о Гельмуте задает.
– Может потому, что он командир и ему виднее, – пожал плечами Кнут – И паранойя, похоже, не только у него развилась. Давай-ка спать. Денек, чувствую, завтра будет еще тот.
Ральф потянул на себя одеяло, запоздало думая о том, что окно стоило бы закрыть. Голова немилосердно болела от выпитого. Да и желудок, похоже, отвык от тяжелого пива и вот-вот готовился взбунтоваться. Он вздохнул и услышал грохот открываемой двери. Складывалось впечатление, что ее распахнули пинком. Освещение автоматически зажглось в комнате и мужчина, едва разлепивший глаза, увидел на пороге мрачного Фридриха.
– Вроде, недавно расстались, – пробурчал Ральф, чувствуя, как слова неуклюжими голышами перекатываются в голове. Виски заломило еще сильнее.
– Протрезвел уже? Поговорить надо серьезно, – Фридрих бесцеремонно присел на кресло у муляжа домашнего камина.
