Свет падал через стрельчатое окно, заливая комнату золотистым светом. Справа от отца Эрнеста расположился худой священник с блестящей лысиной и в круглых металлических очках.
Дверь за мной закрылась, едва я переступил порог.
— Доброе утро, господин Блаунт, — кивнул отец Эрнест. — Позвольте представить настоятеля монастыря, отца Майкла.
Лысый священник тоже кинул. Ни один из них не встал, чтобы поприветствовать меня, так что я сделал несколько шагов и уселся на стул с кожаной спинкой.
— Вижу, вы вооружены, — проговорил настоятель, заметив мою кобуру с перламутровой рукоятью «Кольта», инкрустированной серебряной Печатью Семи Архангелов. Да и меч не увидеть было бы непросто. — Это необходимо? Мы ведь в святой обители. Сюда нельзя приносить оружие.
— Боюсь, необходимо, — отозвался я. — Если мы собираемся прикончить демона. Мы собираемся?
— Это пока неизвестно, — сказал отец Эрнест. — Но вполне вероятно.
— Значит, я экипировался, как нужно. Святые отцы, что у вас случилось? Почему церковь обратилась к моей скромной, но от этого не менее скандальной особы?
Священники переглянулись.
— Не будем ходить вокруг да около, — проговорил отец Эрнест. — Самоубийство немыслимо для верующего человека, а для монаха — тем более. Однако в обители произошёл именно такой инцидент. И одно обстоятельство заставляет нас предполагать, что к суициду беднягу подбил демон!
— Какое именно обстоятельство? — спросил я.
Самоубийство в монастыре?! Это действительно было из ряда вон. Неудивительно, что отцы англиканской церкви переполошились.
— Лучше вам самим увидеть, — проговорил настоятель. — Угодно проследовать за мной?
— С этого момента я передаю вас в руки отца Майкла, — сказал отец Эрнест. — Моя роль себя исчерпала. Но я пока останусь в монастыре. Мне придётся сделать подробный доклад, когда вы сделаете свою работу, господин Блаунт.
— Кстати, о работе. Вы не забыли об авансе?
— Конечно, нет. Вот ваши деньги.
Отец Эрнест достал из ящика стола несколько пачек.
— Считать не стану, — сказал я, поднявшись, чтобы забрать их. — Должно же быть место вере.
— Прошу за мной! — хмуро проговорил настоятель.
Он повёл меня через монастырь. Вскоре я понял, что мы идём туда, где располагаются кельи, так как нам стали попадаться монахи. Они кланялись отцу Майклу и бросали на меня удивлённые взгляды.
Минут через десять мы остановились возле одной из келий. Она не была опечатана.
— Вы не вызывали полицию? — спросил я.
— Вызывали, разумеется.
— А где тело? Его забрали?
— Нет, брат Уильям находится в морге обители. Нам разрешили оставить его на некоторое время. Разумеется, судебный медэкперт уже осмотрел тело.
Похоже, у монастыря были хорошие связи на самом верху. Что неудивительно, конечно.
— Это его келья? Здесь он убил себя?
Настоятель кивнул и взялся за ручку двери. Она не запиралась, как и все кельи, насколько я знал.
— Следователь решил, что брат Уильям сошёл с ума. Временное помешательство. Но мы так не считаем. Я вы… Судите сами!
С этими словами настоятель отворил дверь, и мои ноздри уловили спёртый запах, слишком хорошо знакомый тому, кто часто имеет дело со смертью!
Глава 48
В келье было темновато, так как свет падал только через крошечное окошко под самым потолком. Но обрезок верёвки, свисавший с потолка, я разглядел. Как и то, что стены были покрыты грубыми рисунками.
— Нельзя ли включить свет? — спросил я.
Отец Майкл протянул руку и щёлкнул выключателем, и мягкий жёлтый свет залил комнату. Я понял, что монах обмотал верёвку вокруг крюка, на котором висела скромная лампочка.
Стены, пол и потолок покрывали знакомые мне символы, вписанные в пересекающиеся круги и линии.
— Он использовал стул? — спросил я.
— Нет, табурет.
— И где он?
— Его забрала полиция. Приобщила к делу, наверное.
Я кивнул.
— Что следователь сказал по поводу рисунков и надписей?
— Что брат Уильям сошёл с ума.
— Ожидаемо. Но почему вы решили, что это не так?
— Как?! — удивился настоятель. — Разве вы сами не видите?!
— То, что человек расписал свою комнату сигилом и заклинаниями, ещё не значит, что им овладел демон.
— А с какой стати здоровому человеку вдруг сходить с ума?!
— Может, он не был здоров.
— Ну, значит, брат Уильям очень талантливо скрывал свою болезнь в течение двенадцати лет!
Было очевидно, что автор художеств не вчера решил заняться чёрной магией. Чертёж сделал тот, кто прекрасно знал, что и как делать. Если его сотворил повесившийся монах, то либо он долго тайно изучал призывание демонов, либо его рукой водил кто-то другой.
— Я должен остаться один. На некоторое время.
— Хорошо.
Настоятель отступил назад. Я перешагнул порог и плотно затворил дверь. Пройдясь по комнате, стараясь не наступать на детали рисунка, я произнёс заклинание и коснулся оникса на перстне.
Джексон мгновенно материализовался возле моих ног.
— Ого! — проговорил он, оглядевшись. — Ничего себе! Кто-то потратил немало времени, чтобы сделать это.
— Хотелось бы знать, кто.
Фамильяр задрал голову и уставился на обрезок верёвки.
— Видимо, тот, кто повесился здесь, — проговорил он.
— Видимо? Мне нужно знать точно.
Джексон сделал несколько шагов, помахивая хвостом. Его усы завибрировали, затем резко встопорщились.
— Здесь призвали демона! — объявил он. — Но сделал это одержимый. Да, думаю, повесившийся приложил руку к ритуалу. Вернее, его руку приложили.
— Значит, один демон вселился в монаха, чтобы призвать другого?
— Выглядит всё именно так. Впервые слышу о таком, если честно.
Я ещё раз взглянул на сигил. Причудливые символы были вписаны в сложные геометрические построения: пересекающиеся лучи, квадраты, круги и треугольники. И всё это образовывали единое целое, хотя лишь опытный глаз сумел бы уловить в этой мешанине единый образ.
— Нарисовано кровью? — спросил я.
— Да.
— Так я и думал. Интересно, откуда она взялась. Полагаю, не из раны повесившегося. Судя по
