— В общем, — следователь кивнул в сторону столба на площади, — эта штука, Корона Летней Королевы, снимает Третью Печать. Потому-то кузенцова дочка и выходит замуж со спокойной душой.
— Фигаро, — Гастон потряс головой — это невозможно. Третья Печать не снимается. Не городите чушь.
— Снимается. — Следователь флегматично почесал нос и скривился, случайно задев синяк. — Но не классическим колдовством, здесь вы правы. Ритуал Короны Летней Королевы — эмпирически разработанная штука, придуманная в незапамятные времена сельскими знахарками и ведьмами. Вот только в наше время мало кто умеет правильно его проводить. И еще меньше тех, кто умеет собирать Корону. Похоже, местным повезло.
— А «корона» это вот та штука?
— Да, венок. Особый венок из сорока пяти травок, которые собираются три года подряд в три особые ночи и вплетаются в Корону в строго определенной последовательности. В результате получается мощнейший артефакт, начисто убирающий Третью Печать.
— Ага! — Гастон хлопнул себя по лбу. — Вот оно что! Я имею в виду, теперь я, кажется, понял: Сальдо хочет получить эту штуку, да? Венок? Правильно?
— Боюсь, вы правы, мой друг.
— Но нафига Сальдо Корона? Он что, решил на старости лет жениться? А невеста родилась на летнюю полуденную?
— Думаю, все гораздо банальнее. Корона — мощнейший и крайне редкий алхимический ингредиент, который используется для создания… для создания… А, черт его знает, для чего он используется. Я в алхимии понимаю чуть больше, чем эта колода.
— Это точно, Фигаро, — скрежещущий голосок раздавшийся откуда-то из-за спины следователя был исполнен саркастических ноток — это точно.
…за спинами следователя и администратора протянулся сплошной плетень — довольно высокий, к тому же густо заросший самого угрожающего вида крапивой. Было совершенно непонятно, каким образом алхимик умудрился подойти к приятелям сзади.
— Сальдо, — лицо Фигаро побагровело, — у тебя пять секунд, чтобы исчезнуть с глаз. В противном случае…
— …в противном случае вы опять будете за мной гоняться с целью членовредительства, совершенно позабыв, что бывший владелец замка Шератон — алхимик. — Сальдо с безмятежным видом смотрел куда-то поверх головы следователя, теребя в руке длинную соломинку. — И ладно даже если сам замок не набит под завязку средствами алхимической защиты — что было бы, кстати, странно; я бы обязательно натыкал алхимические самострелы на каждой лестнице. Даже не в этом дело: вы ж ни черта не поймете если найдете записи барона или нарветесь на его заклятья — алхимики обожают добавлять в свое колдовство всякие экзотические компоненты. Я же, в свою очередь, мало что смыслю в колдовстве классическом — хотя и не полный профан, разумеется. Улавливаете?
— Фигаро, — Гастон задумчиво оглядел Сальдо с ног до головы — мне дать ему в морду?
— Да. — Следователь всхлипнул. — Но потом. Когда мы вернемся из замка. Мне больно это признавать, но старая глиста права: барон был алхимиком. Поэтому нам, скорее всего, понадобится алхимик-специалист. А вот этот мерзкий старикашка — он кивнул в строну Сальдо, все еще избегая на него смотреть — и есть алхимик-специалист. Единственный, мать его, на десятки миль вокруг.
— Фигаро…
— Заткнись. Просто заткнись и слушай внимательно: если я увижу на твоей мерзкой роже хотя бы подобие ухмылки, я за себя не отвечаю. Выдвигаемся через час и мне плевать, собрал ли ты свой рюкзак.
— Не проблема. — Сальдо коротко кивнул. — И возьмите это — на колени следователя шлепнулась маленькая жестянка, на манер тех, в которых в Нижнем Тудыме продавали тальк. — Втирайте в синяк. К вечеру заживет.
Фигаро был счастлив.
Они вышли еще до полудня, когда жара еще не успела сковать низину в своих душных объятьях, зато прохладный ветерок порывами налетавший со стороны речки приятно холодил лица. В бескрайнем синем небе не было ни облачка, а от земли поднимался сильный травяной дух — утром явно падала роса.
….в жестянке, которую Сальдо передал следователю, оказалась розовая мазь без запаха с легким шипением впитывающаяся в кожу. Подарок алхимика обладал воистину чудодейственными свойствами: фингал Фигаро мгновенно перестал ныть и буквально на глазах превратился едва заметное бурое пятно. Следователь так обрадовался, что даже передумал убивать Сальдо (во всяком случае, до возвращения в Топкую Паль).
Впереди их ждали болота и древний замок полный неведомых опасностей; пока же они шли по хорошо утоптанной сухой дороге, петляющей мимо фантастически красивых мест. Старые вырубки, деревянные мостики там и сям переброшенные через реку, невысокие холмы между которыми иногда встречались глиняные ямы, молоденькие деревца умудрившиеся зацепиться корнями за бока когда-то сошедших оползней — все это казалось следователю невероятно милым, самобытным и в какой-то мере загадочным. Щебетали птицы в пронизанных солнечными лучами кронах деревьев, ветерок доносил из чащи ароматы грибов и лесных цветов, весело журчала вода и где-то в отделении хлопали ружейные выстрелы — то местные охотники отправились на дневной промысел.
Дорога, в основном, шла под гору, так что идти было — одно удовольствие. Фигаро и Гастон, разумеется, тут же принялись разглагольствовать о прелестях «дикого» туризма (Сальдо шел позади, предусмотрительно соблюдая дистанцию шагов в тридцать):
— …знаете ли вы, Фигаро, что такое этот разрекламированный столичный туризм? Это, извините, нет туризм, а какое-то прости-господи, право слово. Угораздило меня в прошлом году — я как раз был проездом в Столице — купить путевку в Баден-Баден на воды. Все чин-чинарем: приемная с коврами, столик в резных рюшечках, девица голубоглазая небесной красоты. Подписали договор, внес аванс и спрашиваю — а почему, мол, так дорого? За двести империалов я в Баден блиц куплю — правда, только в одну сторону. А девица за конторкой мне и отвечает: путешествие, понимаете ли, включает в себя наблюдение и посещение достопримечательностей в компании экскурсовода. К тому же путешествие на дирижабле не оставит равнодушным, дико модное и прочее такое «ля-ля». Ладно, согласился. Подписал бумажки, заплатил, скрепя сердце, хотя уже тогда подозревал, что дело тут нечисто. Так знаете, что эти жулики придумали? Выкупили старый грузовой дирижабль, разделили ему трюмы перегородками и сделали, типа, каюты. Каюты! Пять на семь футов! А в «каюте» — гамак и тумбочка! Вот и получается, что за один такой рейс эти жулики могут себе еще один дирижабль приобресть!.. Ладно, хрен с ним — я больше на верхней палубе торчал. Там все более-менее: ресторанчик, оркестрик, креслица — правда, все заняты, нет дураков в каютах трястись. И экскурсовод бегает: а изволите, говорит, посмотреть вниз по левому борту — это, понимаете ли, замок графа Такого-то. А по правому — земли барона Сякого-то. А с такой стороны один черт: замок — серое пятнышко, как птичка нагадила, именья-владенья — квадратики разноцветные… Короче, еле дотерпел до конца полета.
— …в то время как туризм загородный, туризм спонтанный, Гастон, есть тот единственный туризм, который вообще достоин внимания. И незачем переться в эти хваленые заграницы; у нас в Королевстве интересностей больше, чем в их хваленых Баденах. И воды есть, и горячие источники, и древние замки, и заповедные чащобы… А вы, кстати, слышали, что знаменитая путешественница Грета Райт в этом году решила совершить автомобильное путешествие по Королевству? Из конца в конец, от Кошице до Последнего Полустанка? Ее «Мерседес Два Икса» доставили на границу специальным дирижаблем из самого Берлина! Газетчиков нагнали — жуть!
— Ого! И куда фрау Райт уже добралась?
— Ну… не то чтобы добралась… Сперва от нашего керосина у нее в «Мерседесе» забился насос, а по пути из Слеменцов в Ужи отвалилось колесо и… В общем, улетела ее самоходка с дороги и утонула в болоте.
— Ужас-то какой! Сама-то хоть жива?
— Жива, жива. Только лодыжку потянула…
Даже самогон, давеча безудержно употребляемый друзьями, полностью выветрился из их голов, не оставив после себя и следа похмелья. Поэтому путешествие для Гастона и Фигаро являло собой одно сплошное удовольствие.
