Она замешкалась, и Купер сказал:
– Шеннон, прошу тебя. Они идут.
Она поморщилась, но подняла автомат и повернулась к Эйми:
– Идем.
Слезы текли по лицу Эйми, и Вайолет продолжала плакать.
– Нет, нет, ты не можешь…
– Ради вашего ребенка. – Шеннон положила руку ей на плечо и подтолкнула. – Идем.
Она потянула ее за собой, теперь сильнее, и Эйми, не отрывая глаз от мужа, пошла.
– Я тебя люблю, – сказал Итан.
Женщины вышли. Купер услышал их шаги в соседней комнате и звук открывающейся двери.
«Что теперь?»
– Вам необязательно оставаться здесь, – сказал Итан. – Какой смысл умирать нам обоим?
– Док, я вам уже сказал. У меня тоже есть дети.
Купер прошелся по комнате в поисках какого-нибудь оружия, идеи, молитвы и добавил:
– И потом, кто говорит о смерти? Может, мы победим.
«Если бы только ты сам в это верил».
*
Холли Родж под вой сирен пыталась восстановить управление самолетом. Штурвал стал в ее руках бесполезен, самолет никак не реагировал. За стеклом кабины мир опрокидывался и крутился. Желудок Холли натянулся как струна, когда «Виверна» на полной скорости нырнула носом вниз, будто в пике. Все приборы погасли, исчезла связь с землей.
Она вспомнила занятия в академии, инструктора, который рассказывал о новых истребителях.
«Нужно запомнить, – говорил он, – что они не аэропланы. Крылья не удержат вас в полете. Это ракеты. Они не летят – их нахождение в воздухе обеспечивается за счет реактивной тяги, а вы совместно с вашим компьютером управляете ими».
Теперь, когда компьютер отключился, управление не работало, ракета подчинялась только капризам ветра и гравитации.
Они прорабатывали возможные действия в тысячах ситуаций, включая и отказ компьютеров, хотя такое на практике было невозможно. Системы имели трехкратные страховки, и даже если системы первого уровня выходили из строя, основные органы управления должны были…
За стеклом кабины Леопард-два сорвался в пике, сделал переворот через крылья и врезался в Леопарда-три.
– Нет!
Она ощутила это столкновение горячей волной и резким толчком, а потом земля и небо смешались в одно. Ее самолет стал совершенно неуправляем, сирены завопили как сумасшедшие, все вышло из строя, она видела только здание впереди.
Сработала подготовка. Холли вытянула левую руку вправо, вобрала голову в плечи и нагнула ее, а потом дернула рычаг катапульты.
Взрыв под ней, вспышка света и шума, желудок ушел в колени, удар холодного и жесткого ветра, все вращается, линия горизонта не видна, потом рывок за спиной, всплеск и хлопок раскрывшегося купола парашюта. Ее тело описало широкую дугу, на миг оказалось на одной высоте с куполом и ушло вниз, когда нейлон наполнился воздухом.
Глубоко дыша и дрожа, она повисла между небом и землей.
Под ней прогремел взрыв сильнее удара грома. Она посмотрела вниз и увидела хвостовое оперение своей «Виверны», охваченное пламенем. Оно, отвалившись от корпуса, рухнуло на землю, когда самолет врезался в одно из зеркальных зданий – в то самое, к которому она только что летела вместе с «Виверной». Пламя вырвалось из стены, зыбучая ударная волна сотрясла все окна.
«Дыши. Ты должна дышать. Оцени ситуацию, пилот».
Она сосредоточилась на дыхании, наполнении воздухом оробевших легких и попыталась оценить свое положение. Заставила себя превратиться в машину, перестать думать или чувствовать, только собирать информацию.
В здании под ней продолжались взрывы, из окон вырывались фонтаны пламени.
На земле она видела перекореженные останки Леопардов-два и – три, разбросанные на полмили. Оглядев небо, не заметила других парашютов. Она дружила с обоими пилотами, выпивала с Джошем и давала советы Тейлору, когда он уходил на свидания с девушкой, а теперь они были мертвы, то ли разорваны на части, то ли сгорели.
«А остальные войска?»
Она подняла взгляд от горящих самолетов и посмотрела на горизонт.
Войска были собраны в три группировки. Самая крупная расположилась близ Теслы растянувшейся на две мили дугой в сорок пять тысяч солдат.
Две мили, на которых бушевало кровавое сражение.
Из сотен точек клубящимися столбами поднимался дым. Взрывы сверкали, как далекий фейерверк, непрекращающийся и яркий. Несколько секунд спустя до нее донесся приглушенный расстоянием грохот.
Впереди наступала бронетанковая дивизия, неровный строй танков и бронетранспортеров в полумиле от города. Крохотные игрушки в пыли. На ее глазах в этом строю здесь и там вспыхивали разрывы, снова и снова. Они вели огонь.
«Но по каким целям?»
Она не видела сил противника, никакого вражеского строя броневой техники. Так что же они?..
На ее глазах один из танков завалился на бок и, помедлив секунду, перевернулся на башню. Через миг донесся звук – на таком расстоянии всего лишь слабый хлопок.
Огненным шаром взорвался бронетранспортер, крохотные точки разбросало ударной волной. Холли знала, что эти точки – солдаты.
Пустыня приподняла и поглотила целую колонну «хаммеров».
«Каким образом? Кто ведет по ним огонь?»
Может быть, это мины. Или…
Один из танков в первой линии атаки неторопливо развернул ствол пушки. Из нее вырвался сноп огня.
И соседний танк взорвался.
«Бог ты мой, они ведут огонь друг по другу!
Машины каким-то образом выведены из строя, как твоя „Виверна“.
И теперь они убивают твоих товарищей».
Замерзшая и потерянная Холли Родж беспомощно висела на высоте в девятьсот метров над этой адской сценой.
Шеннон из открытой двери окинула взглядом прилегающий участок, тонкую полосу пожухлой травы, ведущую к небольшому пруду. Тот же самый лес средней густоты на склоне невысокого холма. Все выглядело довольно мирно, но от этого она нервничала еще сильнее.
Она никогда не видела Сорена, но была наслышана о нем. Саманта любила его когда-то; может быть, любит до сих пор, но от такой любви у Шеннон мурашки бежали по коже. Взаимоотношения, похожие на короткое замыкание, их слабости подпитывали друг друга. Саманте было необходимо быть нужной, и никто не нуждался в ней больше, чем человек, для которого одна минута казалась одиннадцатью.
Что касается Джона, то он говорил, что Сорен для него почти что близнец, только темное его отражение. Если Смит жил почти целиком в будущем, громоздя планы на планы, растягивающиеся на годы, то Сорен обитал в бесконечном настоящем, не менее густо нашпигованном разными слоями. Когда Смит говорил о своем старом друге, в его голосе появлялись не только теплые нотки, но и здоровое уважение, смесь эмоций, какую может испытывать смотритель зоопарка по отношению к редкой и особенно ядовитой змее.
«А если бы ты была редкой змеей, где бы ты сейчас находилась?»
Прошло чуть меньше минуты, как она уложила того типа, который целился в Ника, но для Сорена в схватке это была бы целая вечность, а то и больше. Вероятно, он сначала хотел оставаться на заднем плане, чтобы тактическая команда проделала эту работу. Но теперь, когда его люди были уничтожены, он сам должен вступить в действие.
Ну и хорошо. Пусть он лучше имеет дело с ней и этим симпатичным «хеклер-и-кохом» девятого калибра, чем с Ником в его нынешнем состоянии.
Хватит. Если он здесь, она с ним разберется. Шеннон вышла из дома, посмотрела направо, налево. Никакого движения. За ее спиной продолжал плакать младенец, а женщина – Эйми? – пыталась успокоить, убаюкать его.
«Хватит прятаться. Попробуем скорость».
– Идем, – сказала Шеннон, махнув в сторону ближайшего холма. – Пошли.
Она опасалась, что Эйми заупрямится, сделает типичную вещь для городской девицы – остановится как каменная, но эта женщина была с яйцами. По ее лицу бежали слезы, на руках она держала плачущего ребенка, муж остался в доме, принося себя в жертву, а она делала то, что от нее требовалось, – шла вперед. Они перешли на бег рысцой. Шеннон, держа наготове автомат, не уставала крутить головой. Воздух был холодный, с запахом зимы и водорослей.
Когда они оказались в лесу, ей стало спокойнее – здесь больше возможностей, чтобы укрыться, больше возможностей сделать то, что от нее требуется. Кроме того, если доктор Парк прав, то Сорен даже не обратит на них внимания. На вершине холма она на секунду остановилась и оглянулась.
Как раз вовремя, чтобы увидеть худощавого человека, который входил в дом через заднюю дверь.
Шеннон вскинула приклад автомата к плечу, прицелилась, но такой выстрел не имел никаких шансов, это она понимала.
Эйми увидела движение у дома и сказала:
– Мы должны вернуться.
– Не надо. Идем.
– Мы можем им помочь.
Шеннон схватила женщину за руку и потащила через вершину холма к спуску на противоположном склоне:
– Идем.
То подталкивая, то таща за собой Эйми, она поспешила к трассе. Уже был виден внедорожник, припаркованный на обочине.
«Почти пришли. Давай. Давай».
