предовольным голосом. И стало быть, удалось выручить за Эву… сколько? Вдруг стало интересно, а и вправду, сколько она стоит-то? – Давай, давай… перерыва… ишь ты, не думала, что они так… дурак был твой, продешевил крепко. Сейчас, небось, все локти изгрыз бы себе. И пущай. На.
На плечи набросили шаль.
- Выпить хочешь?
- Д-да, - Эва никогда раньше не пила. А в том, что предлагают ей не воду, она не сомневалась.
- Много не дам, - Кэти протянула флягу, из которой шибало чем-то… резким, неприятным. Но Эва сделала глоток. – Сейчас благородные порешат, кто за тебя больше положит… но и так хорошо вышло. Ты… не обижайся, ежели чего.
Жидкость обожгла горло, и Эва закашлялась. Флягу отняли, и еще по спине постучали этак с сочувствием.
- Сейчас согреешься. Самое оно.
Желудок болезненно сжался. А по телу прокатилась волна тепла. И… и все не так уж плохо. Все может быть куда хуже, если Эву… кто её купил.
- Кто… купил? – спросила она.
После выпивки голос сделался хриплым.
- А кто ж знает-то, - Кэти пожала плечами. – Они же ж рожу не кажут. Да и идет еще торг-то.
Она замолчала, когда рядом появился человек в престранном костюме. Кажется, что-то такое Эва видела на старинных портретах. Точно. Вот воротник, на колесо похожий, определенно видела. И парики давно уже никто не носит.
Лет сто.
Или двести.
Она даже хихикнула. И рот зажала рукой.
- Это от нервов. Девка же ж благородная, нервучая, - пояснила Кэти. – Так что пущай поласковей… а ты вон, иди за господином.
Господином?
Но взгляд, которым одарили Эву, заставил закрыть рот. И смех пропал. И тепло тоже сменилось нервной дрожью.
- Леди, прошу, - ей с поклоном протянули плащ.
- Благодарю, - выдавила Эва. И была удостоена одобрительного кивка.
Идти…
- А… тот мальчик…
- Последним идет. Особо ценный, чтоб его… экземпляр, - Кэти замолчала, запнувшись о взгляд человека в старинном костюме. – Иди уже. Заболталась я тут с тобой.
И Эва подчинилась.
Идти. Куда? И, главное… главное, что снова страшно. До того, что голова кружится. Или это от выпитого? Но она же лишь один глоток… проповедник говорил, что выпивка губит душу и разум. А вот мисс Нисвуд перед сном выпивала рюмочку анисовой настойки. Об этом шептались служанки.
И еще о том, что мисс злая, потому как бедная.
Бесприданница.
И старая дева. И ждать ей от жизни больше нечего.
- Наши гости весьма ценят не только внешность, но и воспитание. И ныне лишь от вас, юная леди, зависит, чего вы добьетесь в жизни. Ваш покровитель…
…покровитель? Так это называется?
- …весьма неопытен. Не уверен, что это можно назвать везением, однако… если вы понравитесь ему, то поможете не только себе.
Он остановился.
- О вас отзываются, как о весьма разумной леди. А потому… - к ней протянулась рука в белоснежной перчатке. Пальцы коснулись кожи. И Эва ощутила это прикосновение даже сквозь ткань. Она с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. – Средняя внешность, но отличное воспитание. Сдержанность. Спокойствие. Это много. Если пожелаете добиться большего, чем тихая жизнь под крылом капризного мальчишки, который сегодня отдал за вас безумные деньги, а завтра, разочаровавшись в покупке, просто вышвырнет вон… обратитесь.
- Куда?
- К братству, - ей протянули руку. И сейчас на ладони лежало колечко. Простое с виду. Серебряное, кажется. И с крохотным камушком. – Всего капля вашей крови, и мы поймем.
- Что?
- Что вы готовы сотрудничать.
Он чуть склонил голову. А ведь… ведь она не сумеет описать этого человека, даже если захочет. Его лицо походило на маску. Толстый слой пудры сглаживал черты. Алые пятна румянца.
Яркая помада на губах.
Даже женщины не позволяют такую.
- Что… - она не спешила брать кольцо, хотя понимала, что придется. От нее этого ждут. – Что мне нужно будет делать?
И по одобрительному кивку поняла: угадала.
- Ничего особенного. Просто приглядывать за вашим покровителем. Слушать его. Мужчины очень любят, когда женщины их слушают. Рассказывать о том, что услышали. От него ли, от его знакомых. Мужчины весьма любят хвастать своими приобретениями.
- И что взамен?
Кольцо лежало на ладони. Эва еще не согласилась, но и…
- Деньги, юная леди.
- Деньги?
- Вы пока не понимаете, что значат деньги в этом мире.
- И что же?
У отца много денег. Как они помогли Эве?
- Независимость. При должном старании вы весьма быстро соберете небольшой капитал, которого хватит на безбедную жизнь. Захотите ли вы сменить покровителя. Или же просто уехать куда-нибудь. Приобрести небольшой домик, скажем, на побережье… или несколько. Один для вас, другие – для ренты. Постоянный доход. И никто-то, ни ваши родители, ни тот, кого они назвали бы вашим мужем, ни покровитель не будет указывать вам, что делать.
Эва сжала кулак, пряча колечко.
- На палец, - подсказал сопровождающий. – Я не настаиваю. Если вы откажетесь, это будет значить… ничего не будет значить.
И снова ложь.
Но и соглашаться сразу нельзя. Это будет неблагоразумно.
- Я… подумаю.
- Несомненно, - ей протянули руку, и когда Эва вложила свою ладонь, осторожно сжали пальцы. – Жизнь сложна, юная леди. И весьма опасно. И потому вам весьма пригодятся сильные друзья. И их связи.
- Я подумаю, - чуть жестче ответила Эва. – Капля крови?
- Именно.
- И… просто слушать?
Сомнительно, что пересказом чужих разговоров можно скопить на дом.
- Слушать. Очень внимательно слушать. Иногда… выполнять небольшие поручения. Поверьте, совершенно необременительные. И безопасные.
Снова ложь. Она горчит. Или это просто выпивка?
- Хорошо, - Эва чуть склонила голову. – Я вас услышала и… и если… решусь… капля крови.
И кольцо надела, которое пришлось неожиданно в пору.
И плащ запахнула.
И потом, позже, порадовалась, что этот плащ такой большой, неудобный и с капюшоном, потому что, завидев такую громадную и хорошо знакомую фигуру, Эва не сумела сдержать слез.
Счастья.
Безусловно, счастья.
Я сыто икнула и подумала, что с этим нужно что-то делать. Целителю показаться. Или двум. Пусть даже я никогда-то прежде не страдала отсутствием аппетита, но то, что творится сейчас, совершенно точно не нормально. Или это от нервов?
- Все хорошо? – Чарли повернулся ко мне.
Я кивнула.
Хорошо.
Лучше ж не бывает. Мы не пойми где только что
