— Не волнуйтесь, метр, Дидл не подведет. Не подведешь, Дидл?
— Не подведу, — вздохнул Дидл.
Ох и нервничал Дидл в это утро! Сроду так не нервничал, даже когда в первый раз проигрывал инкубаторским и потом, когда сползал на последнее место.
Дидла погрузили в закрытую повозку, заперли, и повозка, воя сиреной, помчалась по ОСЛЮПу. Потом Дидл долго томился один в какой-то полутемной комнате, куда привел его Зига. Из-за стены комнаты доносился приглушенный рокот, словно там бушевало море, и слышался резкий голос Глоба. А потом открылась дверь, и в комнату вошел Зига.
— А-атлично! — сказал он, возбужденно блестя глазами. — Метр Эри накалил страсти до предела. Теперь дело за тобой. Во всем слушай меня.
Они вышли из комнаты и оказались в огромном зале, битком набитом людьми. В лицо Дидлу ударил яркий свет. Шум сразу утих. Дидл оробел, ощущая на себе взгляды сотни глаз. Неподалеку он увидел длинный стол, за которым сидели серьезные бородатые люди в желтых халатах. Рядом, на трибуне, с гордым видом стоял метр Эри.
«Улыбайся и кланяйся», — тихо молвил Зига, проводя Дидла по открытой площадке мимо стола. Сам он улыбался и раскланивался во все стороны. Дидл, глядя на него, тоже стал улыбаться и кланяться.
— Впечатляюще! — проговорил один из сидевших за столом.
— Гениально! — с восторгом сказал другой. — Метр Глоб — гений!
В зале зааплодировали. Послышались крики!
— Да здравствует метр Эри!
— Обезьяну метру Эри!
Аплодисменты усиливались и вскоре перешли в овацию. Все смотрели на Дидла. Метр Эри, вытянув руки, барабанил ладонями по трибуне и победно поглядывал то вправо, то влево.
Длиннобородый мужчина, сидевший посредине стола, как видно главный, поднял руку, успокаивая зал. Потом, когда стало потише, посмотрел по очереди на коллег и сказал:
— По-моему, двух мнений быть не может?
Сидевшие за столом молча закивали головами.
— Может! — крикнул вдруг из зала высокий нервный голос.
Шум мгновенно утих. Метр Эри нехорошо усмехнулся, переставая барабанить. «Проклятый Питон!» — прошипел Зига, останавливая Дидла.
Перед столом появился высокий толстый человек с маленькой головой.
— Может! — повторил он твердо. — Есть мнение, что метр Эри не только не гений, но даже не ученый. Да! Обыкновенный плагиатчик. Есть мнение, что метр Эри обыкновенный плагиатчик!
— Что-э? — закричал с трибуны Глоб. — Как вы смеете… наглец!
— Плагиатчик, и к тому же грубиян, — продолжал Питон, даже не глянув в его сторону. — Он украл мой вирус, вирус Питона, и с его помощью приживил пациенту клетки тяжеловоза.
— Клевета! — выкрикнул Зига из-за спины Дидла.
— Это злостная клевета, я протестую, — прорычал Глоб, сбегая с трибуны.
— …и я берусь это доказать!
— Чепуха! Провокация! — хрипел Глоб, подступая к противнику.
— Не докажете! — пискнул Зига.
Между тем метр Питон полез во внутренний карман халата, вынул оттуда какую-то бумажку и эффектным движением положил ее на стол перед комиссией.
— Прошу ознакомиться, — провозгласил он в полной тишине. — Это анализ слюны кентавра, произведенный в центральной лаборатории нашей организации. Здесь говорится, что в слюне обнаружен вирус Питона.
— Фальшивка! — заревел Глоб, потрясая кулаками. — Зига, объясни им, что это фальшивка.
— Это фальшивка, — быстро заговорил Зига, выступая вперед из-за Дидла. — Во-первых, откуда метр Питон мог взять слюну? А во-вторых…
— А вот мы сейчас узнаем, откуда я взял слюну.
Он подошел к Дидлу и, схватив его за руку, сказал требовательным тоном:
— А ну, отвечай, тебя просил кто-нибудь плюнуть в банку?
— Да, — сказал ошеломленный Дидл и услышал над ухом зловещий шепот Зиги: «Не-ет!»
— Н-нет, — запнувшись, сказал Дидл.
— Не лги! — повысил голос Питон.
— Я не лгу! — сказал Дидл, отводя взгляд в сторону.
Он увидел улыбки на лицах членов комиссии.
— Так да или нет? — уточнил длиннобородый.
— Не знаю я, — пожал плечами Дидл. Ему вдруг показалось, что он слышит откуда-то сверху шепот: «Не видел, ничего не говорил». Он вконец растерялся.
— Не позволю! — закричал Глоб, бросаясь к Дидлу и хватая его за вторую руку. — Я не позволю давить на пациента. Отпустите его, наглец!
— Нет, ты отвечай, плевал в банку или нет? — требовал Питон, буравя Дидла взглядом.
— Не-ет, не-ет! — шипел над ухом Зига.
Дидл мялся и пожимал плечами, не зная, что отвечать. Вокруг него началась возня, его рвали на части, Питон тянул его к себе. Из зала выбежал тощий, как стручок, молодой человек с банкой в руках.
— Пусть плюнет в присутствии комиссии, — сказал он, подбегая к Дидлу, но Глоб выбил у него банку из рук.
— Пошел вон! Теперь я из принципа не дам слюну! Фальсификаторы! Авантюристы! Дидл, не смей плевать! — закричал он, отталкивая молодого человека, который снова было полез к Дидлу с банкой, — не смей!
Из зала стали выбегать новые люди. Они окружили обоих метров. Поднялся крик и гвалт. Повскакивали с мест члены комиссии. Дидл втянул голову в плечи и зажмурился. Кто-то прыгнул ему на спину, кто-то совал в рот банку, требуя сплюнуть. Его тыкали в бок кулаком, запрещая плевать. Поднялся невообразимый гвалт… Дидл в страхе попятился…
Как и предсказывал Лютик, Говорениум кончился драчкой. Оба метра быстро исчерпали запас словесной аргументации и принялись объясняться с помощью рук. Их поддержали сторонники, и началась свалка…
…С Говорениума Зига и Глоб ускакали верхом на Дидле, слегка потрепанные. Зиге помяли его прекрасную прическу, а на метре порвали халат.
— Мер-рзавец! — брызгал Глоб за спиной Дидла. — Ничтожество! Ну, я ему устрою!
Два дня после Говорениума Дидл прожил один в своей комнате. Робот по-прежнему носил ему вкусные блюда. Он же выводил его теперь на прогулку. А вот ученые словно забыли о существовании Дидла. Правда, один раз заходил Зига выяснить, плевал ли он в банку, Дидл сознался, что плевал, и в свою очередь спросил Зигу, скоро ли метр Эри начнет превращать его в человека. На что Зига ответил, что сейчас метр очень занят и отрывать его от дела неудобно. Пусть Дидл немного потерпит.
А на третий день объявился Лютик. Дидл как раз вышел во двор подразмяться, чтобы сбить плохое настроение.
— Тренируисси? — услышал он за спиной знакомый скрипучий голос.
Дидл не обернулся и продолжал тянуть канат. Он был обижен на Лютика.
— У Ерьки последнюю Обезьяну хотят отнять за плагиацтво, — сказал Лютик. — Сидит, опровержение строчит. Смех.
