— Выпейте мою кровь! — воскликнул Феликс с круглыми от страха глазами. — Или отрубите мне руку топором и съешьте ее, но оставьте девушку в покое! Вы же за этим пришли? Вы же этого хотите? Вот, пожалуйста, я сам вам отдам свою руку! Око за око!
— И-и… и мою тоже м-можете съесть! — выпалил Жан, заикаясь.
Главарь недоуменно посмотрел на парней, а затем загоготал.
— Погодите, вы думали, что мы вампиры? Что мы эти ненормальные, которые едят людей? Мы, конечно, мародерничаем, но мы не настолько низко пали!
Повисла странная тишина. В этот момент неподалеку от Алисы неожиданно раздался какой-то хлопок, как будто что-то выстрелило, однако она не видела, чтобы главарь стрелял. Наоборот, хлопок раздался откуда-то сбоку, но понять, что это было, девушка не успела. Она лишь успела заметить, как Феликс целит схваченной битой в револьвер застигнутого врасплох главаря, а Жан пригнулся к полу, протягивая руку к ножу.
Девушка даже не поняла, а почувствовала, что должна тоже что-то сделать — и, извернувшись, вцепилась зубами в руку, которая удерживала ее за запястье. Вампир с ботинками завыл от боли, ругнулся и с силой отшвырнул ее; девушка, рыская руками воздуху в поисках хоть какой-нибудь опоры, не удержала равновесия и вновь оказалась на полу.
— Так это была малявка! — с ненавистью заревел вампир с ботинками, глядя куда-то чуть дальше Алисы. Он уже сделал тяжелый шаг к ней, как вдруг на него спиной налетел главарь, видимо отхватив битой по лицу, и сбил его с ног. Мгновением позже в поле зрения показались Феликс с Жаном. Вместе они, не позволяя вампирам опомниться, накинулись на них в каком-то остервенении.
Жан снова и снова вонзал нож в грудь вампира с ботинками, и тот очень скоро перестал шевелиться, а Феликс лупил охающего и просящего остановиться главаря битой так, будто хотел перемолоть ему все кости черепа. Алиса взирала все это в полном оцепенении. Уже не было страха, не было вообще каких-либо чувств, даже мыслей; она попросту взирала на эту сцену безудержного насилия будто какой-то сторонний наблюдатель или даже неодушевленный объект.
Первым очнулся Жан. Он резко замер, выпустил нож, словно тот был раскален, и отполз от трупа, уставившись на него круглыми глазами. Только Феликс все не переставал бить давно затихшего главаря — и, похоже, пока не собирался переставать. Он лишь приостановился ненадолго, переводя дыхание.
— Уроды… — с презрением произнес он, глядя на едва живого главаря. — Мы ведь с вами в одном городе живем… Да вы хуже вампиров! У них хотя бы есть оправдание… они не могут по-другому… А вы можете, но все равно поступаете, как изверги… черти глубоководные…
Феликс сглотнул, затем занес биту над собой и со всей дури опустил ее на голову главарю. Жизнь уже покинула его тело, но Феликсу этого было недостаточно. Он лупил его по голове до тех пор, пока та не превратилась в чавкающую кашу. Никто его не прерывал. Никто не в силах был больше пошевелиться. И где-то глубоко в душе все они были даже немного удовлетворены этим отвратительным и ужасным зрелищем.
— И я из-за вас… — упавшим голосом проговорил Феликс, выпустив ярость. Он медленно обернулся, явив слезящиеся глаза: — Алиса, тебя не поранили? Ой, Кира…
Алиса моментально оправилась от оцепенения и, приподнявшись, посмотрела назад. Рядом с ней, оказывается, все это время стояла сестра с рваным целлофановым пакетом в руках.
— Я хотела отвлечь плохих людей и… — проговорила Кира негромко, — лопнула пакет.
— Да ты спасла нас! — воскликнул Жан. — Если бы не ты… — он не договорил и обхватил руками голову, — мы были на самом краю… — Он огляделся по сторонам: — А где еще один?..
— Сбежал, вроде как… — ответил Феликс, — сразу как началось…
— Извини, что не послушалась тебя, сестренка, — сказала Кира.
— Ни за что не извиняйся, — сказала Алиса, поднявшись на ноги. — Ты правильно сделала, что не послушалась… и все же постарайся так не рисковать больше, — попыталась она улыбнуться, но губы ее плохо слушались, и получилось что-то кривое и неубедительное. — Я вынесу что угодно на себе, но я не вынесу, если что-то произойдет с тобой.
— Мы вместе, Алиса, — сказала Кира, — и мы вместе… вынесем.
Девушка обняла сестру. Затем она поднялась на ноги и по очереди обняла Жана и Феликса, пытаясь передать, что они тоже являются часть этого «вместе».
Феликс резким движением руки вытер глаза.
— Алиса, где рюкзак? — спросил он. — Надо уходить отсюда. Больше нет смысла прятаться.
— На кухне, но его надо дособрать…
— Пойдем ко мне, — сказал Жан. — Или, может, вы с Кирой захотите вернуться в свою квартиру. Мне на самом деле без разницы, куда мы пойдем… Лишь бы подальше отсюда.
— К нам, — сказала Алиса. — Пойдем к нам…
49
На улице находиться было опасно, даже если ты не каннибал. Пока одни жители прятались по домам, другие ступили на тропу войны, и очаги этой войны было видно и слышно по всему Бланверту.
Группа подростков избивала какого-то старика палками, однако Эрик, хоть формально еще и оставался полицейским, не решился к ним подойти. Может, старик был каннибалом и все это заслужил. А может, и нет, и подростки пользовались тем, что никто их не накажет, — это уже было неважно. Правда была в том, что если он попытается вмешаться, то его просто-напросто изобьют за компанию. А у Эрика это в планы не входило. Он намеревался бежать из города, но прежде нужно было закрыть один гештальт.
Когда он подошел к полицейскому участку, его глазам предстала кровавая картина: окна были разбиты, на стенах виднелись следы от пуль, двери участка были выбиты, а на дороге и тротуаре лежали мертвые тела. По всей видимости, разгневанные жители попытались штурмовать здание, но полицейские дали им отпор. Сейчас, однако, здесь было тихо, и участок выглядел заброшенным. Вот и хорошо, подумал Эрик и зашел внутрь.
Внутри был точно такой же беспорядок с перевернутыми столами и следами перестрелки. Дальняя стена была забрызгана кровью, рядом лежали трупы полицейских — шестеро сослуживцев, включая двух прихвостней шефа; создавалось ощущение, как будто их поставили у стены и расстреляли. Проверять это предположение Эрик не стал, однако заметил, что на стене тоже были дырки от пуль.
Он прошел в раздевалку; многие из шкафчиков были открыты или сломаны, однако его личный шкафчик, к счастью, оказался нетронут, отчего Эрик испустил облегченный вздох. Он открыл его ключом; все немногочисленные вещи были на месте. Вначале участок казался ему надежным местом — куда более надежным, чем квартира, — однако если бы он знал, что начнет происходить в Бланверте и он окажется на ферме крови, то ни за что бы не стал хранить здесь вещи.
Спрятав их в карманы спортивных штанов, Эрик вернулся обратно в холл. Поглядел на ведущую на второй этаж лестницу и обнаружил у подножья еще одно тело — простого жителя или каннибала, сказать тяжело, но, по крайнее мере, на нем не было полицейской формы. Вдруг сверху послышались спускающиеся по ступенькам шаги. Шаги были медленные, грузные. Эрик насторожился. В следующий момент на лестничной площадке показался шеф.
— Эрик! — как-то радостно сказал он. — Так мне не показалось…
— Я был уверен, что тут уже никого нет, — сказал молодой полицейский.
— Никого, — кивнул шеф, тряхнув двойным подбородком. — Никого, кроме меня. Все остальные разбежались кто куда. Те, кому удалось выжить.
— А ты здесь что делаешь?
— Думаю, как мне быть дальше, — пожал плечами шеф. — Теперь здесь тихо, и думается хорошо. Ничего дельного, правда, я пока не придумал. А ты зачем сюда вернулся? Мне казалось, это последнее место, куда ты захочешь прийти.
— Нужно было забрать вещи, — сухо ответил Эрик.
— Вещи… — понимающе покивал шеф. — Пойдем со мной, парень.
— Не пойду, — тут же ответил Эрик.
— Подумай-ка еще раз.
— С чего бы мне идти с тобой?
— Потому что у меня есть пистолет, — шеф положил полные пальцы на кобуру. — Хочешь, чтобы я направил его на тебя, и приказал?
