– Мила, – вдруг раздался рядом Иркин голос, – я обязательно верну тебе деньги. Я примерно подсчитала, сколько должна, и как только заработаю…
– Нет, ты чего, обидеть меня хочешь? – разозлилась Мила. – Сначала мужик твой, потом ты!
Ирка смутилась, услышав последнюю фразу, про мужика, а Миледи рявкнула:
– И не красней мне тут! Строит, блин, из себя целку…
– Что за выражения, Мила? – пожурил ее Макс.
– Если не замнете тему денег, услышите выражения покруче! Ясно?
– Предельно.
– Вот и отлично, – буркнула Миледи. – А теперь, когда все вопросы улажены, пошли чай пить.
Ирка с Максом послушно потопали за Милой в кухню.
– Отчитывайтесь! – сурово скомандовала Миледи, когда они расселись за круглым столом.
Макс отчитался – сухо излагать факты у него получалось лучше. Когда же он закончил, Ирка спросила:
– Мил, поедешь со мной в Ольгино?
– С нами, – поправил ее Макс.
– С нами, – улыбнулась ему Ирка.
– Конечно, поеду.
– С Пашей?
– Нет, его мы тут оставим. Я его в наши дела не посвящала.
– Тогда пора билеты покупать, вдруг мест не будет…
– Поедем на моем джипе, – сказал Макс. – Быстрее выйдет. Да и машина там может понадобиться.
– А банкет заказали? – поинтересовалась Мила.
– Еще до отъезда в Москву, – сообщила Ирка. – Там запись за месяц и предоплата. Я заказала фуршет, чтобы не было никого из посторонних. Официанты все приготовят, накроют стол и уйдут. В доме мы будем одни.
– А где ты гостей разместишь? Гостиница-то в твоем Гадюкине есть?
– Есть. Номера я забронировала по телефону.
– Ну, тогда все…
– Нет, не все, – не согласился с ней Макс. – Ирина еще не посвятила нас в свою тайну.
– Какую?
– Она так и не сказала, каким образом собирается заставить убийцу себя обнаружить. – Он перевел взгляд на Ирку: – Или ты оставишь нас в неведении?
Ирка отрицательно мотнула головой и рассказала сначала о найденном кольце, потом о своих соображениях по поводу того, как с его помощью можно заставить убийцу раскрыться. Макс, слушая ее, хмурился. Когда же Ирка закончила, он сказал:
– Блеф чистой воды.
– Считаешь, может не прокатить? – поинтересовалась Мила.
– Запросто.
– И что тогда?
Макс посмотрел на Ирку. Его интересовал тот же вопрос.
– Буду искать новый способ, – ответила Ирка. – Не знаю – как, но я найду убийцу и выведу его на чистую воду. На сегодняшний день такова цель моей жизни.
– То есть ты намерена потратить на месть всю жизнь?
– Ты меня осуждаешь?
– Не понимаю.
– Что именно ты не понимаешь?
– Зачем тебе это нужно?
– Макс, я отсидела пять лет за преступление, которого не совершала! – повысила голос Ирка. – На мне ярлык убийцы! Я не хочу с ним жить…
– Тебя волнуют ярлыки?
– Конечно! Мне только тридцать четыре. Мне до пенсии еще о-го-го… И что ты мне предлагаешь? Двадцать лет посудомойкой работать? Но я не хочу! Я способна на большее…
– И реализовать себя тебе мешает судимость?
– А разве нет?
Макс пожал плечами.
– Я собираюсь добиться успеха. Опять! – стояла на своем Ирка.
– В какой области?
– Да хоть в какой! – вышла из себя Ирка. – Я не вернусь в Ольгино. Я столичная штучка! Хочу жить в Москве, но не в халупе, снятой у алкаша, а в хорошей квартире. И работать не в шашлычке, а в журнале, на телевидении, в кино…
– Все понятно, – прервал ее Макс. – А теперь, когда ты все объяснила и выпила свой чай, поехали домой?
И он, не оборачиваясь, зашагал к двери.
Полпути они ехали молча. Ирка делала вид, что спит, а Макс делал вид, что ей верит. Он жал на педаль газа и думал, думал о своем…
Наконец не выдержал.
– Можно вопрос? – спросил Макс у Ирки, веки которой тут же дрогнули.
– Можно, – сказала она, не открывая глаз.
– Когда ты представляешь свое будущее… – он сделал глубокий вдох, – в нем есть я?
– Да, – коротко ответила Ирка.
– Но я же не буду соответствовать! – воскликнул Макс, впервые подняв голос. – Ты вновь станешь столичной штучкой, снимешь шикарную квартиру, найдешь престижную работу, обзаведешься новыми богемными друзьями… – Он нахмурился. – Я не вписываюсь в это. Я деревенский псарь и собираюсь им оставаться!
– Хочешь всю жизнь прожить в деревне, разводя собак?
– Да. Таков мой выбор.
– Неужели тебе не хочется большего?
– Человек счастлив, когда он в гармонии с собой. В деревне я обрел гармонию. Там мой дом, мои собаки, церковь, в которой я окрестился и которую мы с батюшкой Феофаном своими руками отстраивали…
– Я все понимаю, Макс, – мягко сказала Ирка. – И не прошу тебя отказываться от своего выбора ради меня. Но и я другой не стану. Я пробовала, но…
– Я ничего от тебя не требую. И не хочу, чтобы ты менялась. Просто прошу разобраться в себе и понять, что тебе, именно тебе, нужно для счастья.
– Могу сказать уже сейчас, что мне недостаточно того, что милый будет рядом. Помнишь песню про женское счастье? Вот уж не моя история! Я карьеристка. Я хочу добиваться успеха!
– И, по-твоему, совместить карьеру и личное счастье невозможно?
– У меня не получалось. Все мои мужчины либо требовали от меня погрязнуть в быте, либо, воспринимая меня как равного партнера, переставали видеть во мне женщину…
Макс хотел сказать, что ей просто попадались не те мужчины, но произнес совсем другое.
– Я люблю тебя, – выпалил он так торопливо, будто боялся, что сейчас вся его решительность иссякнет и он не выскажется до конца. – Просто знай это. А еще то, что мой дом – твой дом. Когда ты устанешь от богемной жизни, когда тебе надоест доказывать что-то всем и себе в том числе, когда тебе захочется обрести гармонию, приезжай, я буду безумно рад тебе…
Ирка многое могла бы сказать ему: поблагодарить, выразить свою радость, ибо ей радостно было услышать его слова, признаться в ответном чувстве, но она промолчала. Макс тоже больше ничего не стал говорить. Так, в полном молчании, они доехали до проселочной дороги, от которой отходили ответвления в разные стороны. Поворот на их деревню был самым первым, но они не повернули, а поехали прямо.
– Куда мы? – спросила Ирка.
– Хочу свозить тебя церковь. Тебе сейчас, больше чем когда бы то ни было, нужно Божье благословение.
– Предупреждаю сразу: я молитв не знаю, и…
– Попросить у Бога помощи можно своими словами. Он же не армейский старшина, с которым только по уставу положено разговаривать, – улыбнулся Макс. – А теперь смотри, сейчас купол появится…
Ирка, вытянув шею, устремила взгляд вдаль.
– Я был первым, кого в ней окрестили. Батюшка Феофан только-только семинарию окончил, его к нам направили. Церковь была в ужасном состоянии. Отреставрировали один алтарь да купол позолотили. Когда меня крестили, стояла зима, а отопления в церкви не было. Вода мгновенно замерзала, и меня не столько обливали, сколько льдом обсыпали… – Макс вскинул руку. – Вон она появилась, смотри!
