— Вы обманываете нас, господин Бодяга, — сказал на это председатель комиссии — высокий робот в светло-фиолетовом фраке. — Вы ходили в Стекларусу, взяли у него книги — четырнадцать или пятнадцать томов.
Бодяга был сражен наповал.
— Что? Откуда вы знаете? — забормотал он. — Не брал я никаких книг.
Нервы его не выдержали, и он забился в истерике:
— Не брал! Не брал! Ничего вы не докажете!
Тут же робот нажал кнопку в столе, и сверху на голову Бодяге опустился аппарат, похожий на фен для сушки волос. И Бодяга успокоился. Ему стало легко и приятно.
— Поймите нас правильно, господин Бодяга, — сказал председатель комиссии, подключая мягкие обертоны к своему металлическому голосу, — мы стараемся для вас, людей, и вы просто обязаны нам помогать.
Бодяге стало еще приятнее. Ему понравился этот вежливый робот с нагрудным знаком на лацкане фрака. С легким сердцем он начал рассказывать, как было дело: откуда Гаги взял книги, как плохо они на него повлияли и как он, Тит Бодяга, уничтожил это зло. Только он не читал этих книг, нет, не читал!
— В чем конкретно проявилось дурное влияние книг на Стекларуса? — спросил робот.
— Ну… ругал все. Людей Элиты называл самодовольными болванами. Говорил… это… что люди стали хуже животных, что это позор, что разумными существами управляют машины.
— Еще что он говорил?
Робот нажал вторую кнопку, и в голове Бодяги наступила удивительная ясность. Он в подробностях вспомнил все свои разговоры с приятелем. Торопясь, как бы не забыть чего-нибудь, он принялся рассказывать.
…Да, Гаги Стекларус был очень необычный человек. Еще задолго до появления книг он удивлял Бодягу своим поведением. Такие иногда вопросы задавал, что специально будешь думать и не придумаешь. Как-то они стояли вдвоем в саду Гаги и смотрели сверху на город. Был праздничный вечер, карнавал, внизу кипело море огней и слышались звуки музыки, а наверху над ними черным блистающим шатром раскинулось звездное небо.
— Зачем все это? — спросил тогда Гаги, обводя рукой вокруг.
— Что «это?» — не понял Бодяга.
— Все: город, звезды. Зачем?
Бодяга не нашелся что ответить на столь странный вопрос, даже смысла его не понял.
А в другой раз Гаги ляпнул вдруг такое:
— Зачем хоминкубарии людей выращивают?
— Чтобы они жили, — ответил, подумав, Бодяга.
— Непонятно… Они же потом все равно умрут.
— Ну и что? Зато много удовольствий получат, пока будут жить.
— Все равно непонятно, — упрямо повторил Гаги. — Пока их не вырастили, они ведь не знают, что есть удовольствия, а вот когда будут жить, то будут знать, что умрут.
Бодяга подумал, что уж не повернулся ли в уме его приятель? Такие случаи хоть и редко, но бывали на Астре.
— И чего ты себе голову засоряешь всякой ерундой? — сказал Бодяга. — Пойдем-ка лучше в «Обжору», там у них есть одна фирменная штучка.
— Это ты… вы засоряете свои головы ерундой! — вспылил Гаги. — Вы все! Вам лучше было родиться животными!
Но подобные разговоры бывали у них раньше, а с прошлого года, после того как у Гаги появились книги, он перестал задавать Бодяге вопросы. Он как-то очень быстро переменился — стал молчаливым и мрачным. И так продолжалось несколько месяцев. А потом его словно прорвало, и он принялся все ругать. Незадолго до самоубийства он сказал Бодяге такое, что ему стало страшно.
— Попомни мои слова, Тит, — сказал он, — что когда-нибудь провалится к чертям в ад эта планета идиотов. Что-нибудь с ней да произойдет, потому что не для того существует человек в мироздании, чтобы только жрать да веселиться.
Бодяга сильно испугался этого пророчества и стал спорить с Гаги. И тогда тот показал ему книги…
Только он не читал ни одну из них, даже не заглядывал! Он понятия не имеет, что в них написано.
Бодягу отпустили, объяснив ему, что он должен держать язык за зубами, если только хочет и дальше жить на Астре. Могли бы и не предупреждать! Только последний дурак будет болтать о вещах, запрещенных законом.
Домой он вернулся прямо-таки влюбленный в обходительных роботов из БЗИГ.
Для Бодяги беспокойства окончились, едва начавшись, а для роботов из БЗИГ только начинались. Они продолжали расследование, потому что в деле Гаги Стекларуса оставалась одна большая неясность. Было совершенно непонятно, почему старые книги произвели на него такое сильное впечатление?
Мудрые основатели астрианской цивилизации в свое время позаботились о том, чтобы устранить из жизни людей все, что могло бы напомнить им об их проклятом прошлом. По этой причине с наступлением эры Света были прежде всего уничтожены книги, изданные в эпоху Тьмы. Однако при тогдашней, еще недостаточно отлаженной службе безопасности уничтожить полностью все книги не удалось, и большая часть их уцелела. Они гуляли по планете, переходя из рук в руки. Люди читали их, но ничего в них не понимали и частенько сами сдавали в БЗИГ. Книги, таким образом, были практически безвредны, и у сотрудников службы безопасности до сих пор не было особых хлопот с ними. Но вот нашелся человек, на которого книги подействовали, да так сильно, что он покончил с собой. Более того, оказалось, что этот человек, еще не читая книг, задавался теми самыми вопросами, которые являлись предметом особенно ожесточенных споров в эпоху Тьмы. И наверное, спрашивать-то перестал потому, что нашел в книгах ответы на свои вопросы.
Необходимо было обязательно разгадать эту загадку, чтобы случай больше не повторился.
Закончив предварительное расследование, местное отделение БЗИГ командировало двух своих сотрудников в двух разных направлениях для выяснения обстоятельств, могущих быть связанными с делом покойного Стекларуса.
Первый сотрудник за номером шестьдесят пять дробь семь вылетел на служебной ракете на Станцию Космической Защиты, а второй за номером шестьдесят пять дробь восемь отправился в хоминкубарий крупнейшего мегаполиса планеты Маринер.
Станция Космической Защиты находилась на околосолнечной орбите ближе к астрианскому светилу, образуя своеобразный зонт над планетой. Здесь, в космической бездне, раскинулась густая сеть фильтров, спасавпхая планету от многих неприятностей. Объясним, в чем дело.
Еще ученые эпохи Тьмы открыли, что солнечные излучения оказывают сильное, хотя и труднообнару-живаемое воздействие на поведение живых существ. Активность болезнетворных микробов, а с нею и эпидемии болезней, миграции животных, состояния возбуждения или спокойствия в живой природе и многое другое определяются воздействием различных излучений. Более того, ученые обнаружили, что люди, как и все живые существа, в не меньшей, если не большей степени подвержены таким воздействиям.
