наткнулся на аккуратно подстриженный куст и замер.
– Петер из Эзельгарра, вы арестованы по обвинению в совершении ритуальных некромантических убийств, – сказал Виктор. – Применение черной магии лишает вас дипломатического иммунитета.
Раздалось странное резкое бульканье.
Это смеялся барон Эзельгарра.
Петер даже не оглянулся на отца. Он снова в упор смотрел на Виктора. Сосредоточился, явно пытаясь что-то сделать.
– Это ведь ты, стерва, – прервал свое бульканье эзельгаррский барон, – ты, больше некому! Ты и братец твой, больные вы уроды… Отца своего убили, моего сына убили, никто вас, скользкие твари, не поймал… Теперь младшего… Не отдам!
Барон отшвырнул бокал в сторону и повернулся к сыну.
За спиной Виктора охнула Анна, но сейчас это было совершенно не важно Виктор шагнул к Петеру – защелкнуть наручники, но зацепился за что-то ногой.
На его правой щиколотке прочно сомкнулись пальцы скелета. Виктора передернуло, он секунду завороженно наблюдал, как мертвец всплывает из земли.
Вторая рука трупа медленно тянулась к Виктору – схватить, утянуть! Следователь извернулся, ударил каблуком сапога по костям, потом еще раз, и еще… Казалось, хрупкий скелет должен развалиться от одного удара, но хрустящая нежить держалась, а пальцы все сильнее впивались в ногу.
Виктор выхватил кинжал и кое-как умудрился перерезать мертвое сухожилие. Хватка скелета ослабла, Виктор стряхнул с себя отрубленную кисть.
За секунду, пока он выпутывался из хватки скелета, тихоня Петер (откуда только прыть взялась!) схватил кувшин со стола и с размаху кинул его в остолбеневшую Ингрид. Она попыталась увернуться, но это не слишком помогло. Кувшин ударился ей в плечо и разбился с глухим хлопком. Ингрид не удержалась на ногах, и, полуоглушенная, залитая вином, как потоком крови, пыталась отползти от нового всплывающего из земли скелета.
Петер, кажется, потерял к ней всякий интерес. Он замер над креслом поникшего барона, раскинув руки в каком-то жутком ритуальном жесте.
Зомби с отрубленной кистью встал в полный рост, не давая Виктору приблизиться ни к спятившему маньяку, ни к Ингрид.
– Охрана!!! – заорал Виктор во всю глотку, надеясь, что его хоть кто-нибудь услышит за грохотом салюта.
Уловив какое-то движение сзади, Виктор отпрыгнул. Его обдало запахом потревоженной земли, тенью гниения и жути. Зомби было уже трое. Твою мать, откуда ж они тут берутся? Кладбище-то далековато…
И где ваша охрана, фрайин? Какого черта вообще происходит?
– In nomine Dei, – выдохнул Виктор, пытаясь привычными словами молитвы перебороть чувство, которое при дамах можно назвать разве что «крайней растерянностью». Его окружали скрипящие суставами молчаливые твари. Он снова шарахнулся, взмахнул кинжалом, клинок скользнул по кости, но зомби даже не пошатнулся – медленно, упорно пер на Виктора, пытаясь ухватить. Так свора собак загоняет зайца… нет, так хозяйка идет к курице, чья судьба – стать обедом.
Виктор фон Берген, Кентавр Гарца, был кем угодно, кроме кормовой скотины.
Рыцарь с рождения, он учился убивать столько, сколько себя помнил. Гнездовский следователь мог бы поддаться ужасу при виде зомби и бесславно умереть, удавленный мертвыми руками.
Гетский дворянин, потомок основателя Империи, плевать хотел на все магические кошмары, на условность смерти и жизни, на то, что перед ним полусгнившие останки, а не честный противник.
Вот бой, вот враг, а остальное – в руке Господа.
Вера и магия плохо совместимы? Так, кажется, говорят?
Попробуем.
Здесь все средства хороши.
– Верую в Бога единого, – Виктор откатился в сторону, не давая себя окружить, – Отца всемогущего, Творца неба и земли, – всего видимого и невидимого… – Он все еще держал в руке бесполезный кинжал. Пригодился бы рыцарский двуручник – крошить тварей в брызги.
Вот только где ж его взять?
Фрайин пыталась закричать, но голос звучал тихо и приглушенно. Тварь, всплывшая рядом с ней, тянулась зубами к ее плечу. Ингрид пока умудрялась уворачиваться, сумела даже привстать – но скелет с жуткой медлительностью подминал ее под себя.
Зомби снова окружали. Твердые пальцы легли Виктору на плечо, медленно и неотвратимо сжимаясь.
– И в Иисуса Христа, Единственного Его Сына, Господа нашего…
Виктора схватили сзади. Он выдирался из мерзкого скрипа мертвых суставов, из каменных объятий нечеловеческой силы. Остальные зомби шли к нему, еще пара мгновений…
Виктор кувыркнулся через голову, стараясь своим весом раздавить кости вцепившейся в него твари. Под ним хрустел скелет, следователь катался по земле, как медведь, давящий свору повисших на нем собак. Мертвые тиски разжались, Виктор вскочил, стряхивая с себя остатки мертвеца, – и в один прыжок оказался рядом с креслом барона Эзельгаррского.
Сдавленно взвизгнула Ингрид.
По бокам от кресла почетным караулом стояли два мертвеца. Петер, что-то невнятно бормочущий, прятался за их спинами. Не достать… Пока не достать.
Виктор двумя руками подхватил круглый столик. Низенький, тяжелый, ужасно неудобный спасительный столик! Десяток килограммов благословенного чугунного кружева.
Спасибо, Господи!
Посыпалась посуда, магический светильник разбился с глухим хлопком и погас. Теперь поляну у беседки освещали только разноцветные вспышки грохочущего салюта – к счастью, уже почти непрерывные.
Петер все еще стоял за спиной обмякшего в кресле барона, Ингрид дергалась на земле, и Виктор с размаху припечатал круглым основанием ножки впившегося ей в плечо мертвеца, добавив к тяжести чугуна собственный вес.
Литая фигурная ножка прошла в паре сантиметров от бедра Ингрид, с чавкающим хрустом раздавив позвоночник и нижние ребра твари.
– Который был зачат Святым Духом, рожден Девой Марией, страдал при Понтии Пилате, был распят…
Виктор пинком отбросил верхнюю часть полураздавленного скелета в сторону, мельком сообразив, что гнилые тряпки на нем были когда-то богато расшитой одеждой. Кости хрустнули, но выдержали. Цепляясь пальцами за землю, тварь (полтвари? треть?) поползла обратно.
Нижняя часть скелета замерла. Фрайин попыталась встать, но упала, скривившись от боли.
– Умер и был погребен, сошел в ад, в третий день воскрес из мертвых.
Виктор выдернул из земли застрявшую ножку столика. Часть основания откололась, за литье зацепились клочья травы и нежный белый цветок. От рывка с треском разошелся боковой шов камзола – придворные наряды не рассчитаны на такие испытания.
Виктор широко размахнулся импровизированным орудием и со всей силы врубил остатки ножки в голову ближайшего зомби. Череп с сухим стуком разлетелся, скелет рухнул к ногам Виктора. Над головой прогрохотал очередной залп салюта, залив все сине-зеленым мертвенным светом.
– Восшел на небеса и восседает одесную Бога Отца всемогущего и оттуда придет судить живых и мертвых.
Фрайин Ингрид кое-как сумела подняться и заползала обратно в беседку. Виктор не мог ее видеть, но спиной
