прыснули слезами, которые обычно появляются у человека, который от души смеется над хорошей шуткой. – Нам и в течение жизни было не суждено разгадать эту тайну. Да семейство Ольдер просто заставило нас побегать. Было удачно подстроить этот пожар, да притом так, что сам наследник не понял обмана. А кража документов из Вашего архива – лишь попытка скрыть следы Вальяма. Передать документы супругов в руки другого адвоката – полное уничтожение следов существования ребенка. Что за люди?! Ахах! Ивент, спасите, иначе я не смогу остановиться и лопну от этого истерического смеха.
− Ну вот, теперь Вы тоже все поняли. Нас с Вами искусно обвели вокруг пальца, друг мой. Думаю, можете написать Делии письмо с итогами расследования. Никакого проклятия нет. Есть обычный испуганный ребенок. Ангел, если верить письмам его матери.
− И меня матушка называла ангелом, когда я был маленьким. Если подумать, то людей вообще нет, кругом – одни ангелы.
− Вы правы, господин садовник. Но, признайтесь, было интересно идти по следом этой семьи. Хоть у нас и не вышло полноценное расследование, но удовольствие я все же получил.
− Признаюсь, я тоже. Никогда не думал, что буду на одном языке говорить с кем-то, кроме слуг. Ивент, я благодарен Вам за это чудесное время, что я провел в особняке Штокс. Но думаю, что мне пора возвращаться в поместье Миллиал. – Мильвен помрачнел.
− Не придется. От дворецкого Дориана я получил печальное письмо. Поместье опустело, друг мой. Брату стоило быть осторожным со всякими ведуньями.
− Что? Не может быть?! Но… Что теперь будет?
− Успокойтесь. Я понимаю Вашу печаль. Мне и самому очень тяжело говорить об этом. Но, Мильвен, прошу, останьтесь в особняке еще на какое-то время, составьте мне компанию. А после можете ехать, куда захотите. Вы вольны, и возможности у Вас начать новую жизнь очень большие.
− Хорошо, я останусь на два дня. Потом поеду к матушке. Хоть впервые смогу с ней подольше поговорить. Но, Ивент, что делать с этой шкатулкой?
Ивент взял со стола серебряную коробочку, аккуратно сложил в нее все документы и запер на маленький ключик, который после он повязал на тоненькую веревочку и прикрепил к маленькой ручке шкатулки.
− Хорошо бы отдать ее хозяину. Правда, ума не приложу, где его искать. Но возьмите ее. Может, это утешит Вас.
− Не Вы ли говорили, что нужно возвращать чужие вещи на места? А эта шкатулка точно никогда мне принадлежать не будет, даже если захочу.
− А Вы выросли, Мильвен Ажерван. Если беспокоитесь насчет таких вещей, то я с гордостью могу называть Вас полным именем. Распорядитесь сами судьбой этой коробочки. Вальям не вернется к руинам, и мы вряд ли его когда-то найдем.
В руках молодого садовника была не просто вещь, а талисман ответственности, с которым он не знал, как распорядиться. Вариантов было много, но каждый из них вызывал у него недоверие. Он понимал: Ивент в этот раз не ждал от него точного, верного решения. Это все было уже неважно. И ситуация еще сильней нагнетала, томила и изламывала человека. Ему впервые дали полную свободу в решении очень важного вопроса, от которого многое вряд ли зависело для кого-то, но имело большую цену для нашего героя.
Когда в комнате появился Джейс, сообщив о только что приготовленном и поданном завтраке, оба человека направились в столовую, не сказав ни слова. Ивент поддергивал свои тонкие мышиные усики, что-то бубнил себе под нос. Он часто переглядывался с юношей, как будто пытался что-то сказать ему, но продолжал настойчиво молчать. Быть может, он хотел выразить опасения насчет чего-то, что его беспокоило в эту обыденную минуту. Или же он просто хотел отблагодарить этого робкого паренька за то, что тот скрасил его скучную адвокатскую жизнь, любезно поделился историей семьи Ольдер.
Однако Мильвена не беспокоили и не настораживали эти переглядывания. Хоть он и находился рядом с хозяином особняка, но мысленно он далеко от него, и никто не мог сказать, где гуляла его душа.
Юноша старался не думать о Делии, об этом ангеле, который отверг его руку помощи и сердце. Значит, это к лучшему, да? Мильвен верил в это, считал благим знамением. Если она отвернулась от него, он не должен думать о ней как о человеке, которому что-то должен. Нет, все было иначе. Пора было забыть о том, что он испытывал к ней с далеких четырнадцати лет. Это время прошло. Делия была для него хорошим другом, который научил его многому, открыл дверь в тонкий, чувственный мир. Она была его первой любовью, и, он надеялся, последней. Полюбить кого-то еще Мильвен был не в силах. Этот ангел с озорными зелеными глазами ворвался в его мир и выкрал уникальное светило – сердце.
Но Ажерван не забудет приятные вечера за чудесными девичьими книжками, за слезливыми обсуждениями необоснованных поступков главных героев и теплые прикосновения рук. Нет, никогда не забудет. Эти воспоминания слишком ему дороги, чтобы забыть, впустить в свою душу ветер. Ни за что! Этот человек так сильно привязывался к людям, что решил оставлять от них по кусочку в себе, думая, что они всегда рядом. Так и было. Делия была с ним. Всегда. Но та Делия, которую он впервые полюбил. Пускай и прошло время, унесло ее звонкий смех, задорные словечки, но ветер перемен принес сорванное с земли именно к ногам Мильвена. Для него Делия смеется, радуется, ликует. Для него!
За завтраком никто не обронил ни слова. Все были настолько увлечены ароматной выпечкой, что никакие мирские волнения их не трогали. Но не одна выпечка была здесь замешана. Каждый думал о чем-то тяжелом, не дающем даже на минуту отвлечься на прелести интересного человеческого общения. Даже Джейс, что было удивительно, молчал, не свистя на своего господина за то, что тот съел слишком много вишневого пирога. Весь особняк Штокс молчал. И это было очень непривычно, если учесть, что обычно даже здание вело беседу со своими людьми. Сплетничать же оно любило больше всего! О, кто приехал? Посмотрите, какой индюк! Да у этой дамочки собака меньше кузнечика!
Дома действительно говорили вместе со своими хозяевами, обсуждали с ними события дня, гостей и никак не могли уняться после какого-то происшествия, даже если ничего глобального не произошло в их стенах. Им постоянно надо было выговориться!
Поэтому молчание особняка было странным его поведением. Наверное, оно просто было тесно связано со своим хозяином и считывало его мысли, как с открытой книги. Не думайте, дорогие читатели, что это часть фантастики. Сейчас я рассказываю Вам совершенно реальные
