легче, — пожала плечами я.
— Вас только трое! — по-змеиному зашипела она. — Только трое! Нас больше! Мы сотрем вас в порошок и уйдём.
— Да, вас больше, — согласилась я. — Четверо, не считая этих лежачих. Но вы безоружны. Двое ваших изолированы на станции. Ещё трое в комнате под командным. Двое здесь отдыхают.
Она прищурилась и усмехнулась.
— Если кто-то был в реакторном или в стрелковых помещениях, то они там прочно упакованы. Звездолёт парализован, — добавила я.
— Каким образом? — спросил Лонго.
— Я активировала противозахватную систему. Большой, кстати, одновременно передал сообщение о возможном захвате звездолёта на Центральную. Это и было сигналом для начала операции. Двадцать минут, чтоб звездолёты инспекции подлетели к станции и ещё двадцать, чтоб «Лепестки Сакуры» прогулялись по пустым коридорам.
— Этого не может быть! — рявкнула Рузаф.
— Может, — возразил Лонго и посмотрел куда-то вверх. Потом махнул рукой и улыбнулся. Рузаф подняла глаза и затряслась.
Через минуту в дверь вошли несколько парней в чёрном. Впереди с парализатором в руках и тоже в униформе спецназа Ле Соланж.
— Всё в порядке? — спросил он.
— Впервые вижу, чтоб инспектор пренебрёг правом на торжественный выход и врывался с пушкой наперевес, — усмехнулась я.
— Чёрт с ним, с выходом… — он посмотрел на Рузаф. — Вы уже знаете, что это она?
— Да, она нас просветила, — кивнул Лонго.
— А вы зря так быстро прервали сеанс. Я бы предупредил вас об этом первым. Подозрения у меня возникли ещё раньше, но потом появились и доказательства: по данным биолокации установлено, что она не раз пользовалась компьютером мужа. У неё было несколько интимных рандеву с Нейтом. Потом она связывалась с ним по интеркому спецканала, но, видимо, не учла, что у Торсума была привычка записывать все деловые разговоры. Мы нашли её беседы с комендантом Клондайка. Для трибунала этого хватит.
— Для суда! — зашипела она. — Я не служу!
— Трибунал, милочка! — обернулся он к ней. — Это преступление против безопасности Объединения.
— Кристалл расшифровали? — спросил Лонго.
— Да, много интересного… — Антуан обернулся к Тилабу. — Как вы себя чувствуете?
— Плохо, — хрипло проговорил тот. — Мне б…
— Джейми, сделай ему укол, а потом срочно отправляйте его на Изумрудную. Там врачи определятся, где лучше провести лечение.
Один из «лепестков» аккуратно вынул из рук ормийца карабин.
— Что потребляем?
— Би-3…
— Тогда отправим вас на Фаэтон. Там вас почистят, избавят от зависимости. Как новенький будете. Пойдёмте со мной в медотсек… — неожиданно он осёкся, бросив взгляд на меня. — Это ещё что?
Он решительно подошёл и, присев на корточки, посмотрел мне на грудь, где в широком разрыве ткани темнело чёрное пятно раны.
— Это косметика?
— Увы… — грустно улыбнулась я.
— Немедленно в операционную!
— Могу спорить с кем угодно, но не с врачом!
XXI
Хирург подразделения «Лепестки Сакуры» Джеймс Корриган оказался очень хорошим врачом и приятным собеседником. Пока он возился со своими приборами, чистил и обрабатывал рану, он успел мне объяснить, что такая регенерация в принципе невозможна, и меня после такого ранения нужно было сразу же положить на операционный стол, что-то там перекрыть, соединить и залатать, и только потом регенерация пошла бы своим ходом под надзором врачей.
— И что теперь делать? — почему-то расстроилась я, пока он с интересом смотрел на свои экраны.
— Ничего, — пожал плечами он. — Ваш организм каким-то образом обошёлся без нашего вмешательства. Это аномалия, но я слышал, что иногда такое бывает. Несколько подобных случаев описаны в медицинских изданиях. Так или иначе, это вас спасло. И судя по темпам регенерации и её течению, ваше тело само знает, что ему нужно. Через пару дней вы будете на ногах. А сейчас вам нужен покой и обеспечение регенерационного механизма нужными ему для работы веществами. Так что придётся потерпеть внутривенные вливания.
— Потерплю, — вздохнула я и покосилась на медкибер с некоторым неодобрением.
После этого Джейми рассказал мне, как попал в спецназ, и о том, что Антуан Ле Соланж около десяти лет командовал этим подразделением и лишь полгода назад ушёл в штаб. Потом появился и сам Антуан. Он долго выяснял, как мои дела, причём, судя по вопросам, медикология не была для него тёмным лесом. Затем мне предложили ванну регенерационного раствора, но я закапризничала и сказала, что хочу в палату и чтоб ко мне немедленно пустили Лонго. Никто не стал спорить.
В палате я продолжала капризничать. Мне до ужаса нравилось, как трое мужчин пытаются выполнить любую мою прихоть. Наконец, я успокоилась, заставив Лонго сесть рядом и взяв его за руку.
— Теперь рассказывай! — обратилась я к Антуану.
— С удовольствием, — кивнул он. — Рассказать осталось не так уж много. Из записи на кристалле, а потом и от самого Тилаба мы узнали, что Рузаф Аршар действовала по приказу своего любовника, с которым познакомилась ещё до войны в столице Ормы. Это был верховный вождь Пейлы Орник Лас Бла. Он поставлял наемников сначала императору, а потом Альбелину на Седьмой.
— Где он сам?
— Он сбежал после подавления мятежа на Седьмой. Мы его ищем, но пока безрезультатно.
— Хорошо, а причём здесь захват ваших боевых баз?
Ле Соланж пожал плечами.
— Я сам ничего не понимаю! Эта дама, действительно, вызвала подкрепление: два звездолёта. Подождём их, может, тогда хоть что-то прояснится.
— Ну и дело, чёрт возьми! — пробормотала я. — Это ж надо, так глубоко упрятать концы!
— Ничего, откопаем.
— Да куда денемся…
Я как-то совершенно незаметно уснула. Проснулась через несколько часов с таким чувством, что могу свернуть горы. Лонго с улыбкой взглянул на меня.
— С добрым утром, дорогая!
— С добрым утром, любимый. Подмога к нашей козочке уже прибыла?
— Да. И уже надёжно упакована.
— Боже! А ты просидел здесь со мной!
— Мне кажется, что на сей раз моё присутствие там было совершенно необязательно.
В палату вошел Джейми.
— Как вы себя чувствуете?
— Превосходно!
— Очень может быть, — кивнул он как-то неуверенно.
В дверях появился Антуан.
— Как самочувствие?
— Отлично. Я могу идти?
— Шутим? — улыбнулся он, взглянув на доктора. — В чём дело, Джейми?
— Не знаю. Регенерация почти
