Их я и начал задавать, не теряя времени зря.
– Надсмотрщик, даже если останется один, будет находиться в центральной части шахты, - сказал я первое, что пришло мне на ум. - Как мы разобьем цепи, приковывающие нас к забою?
– Об этом не волнуйся, - сказал толстяк. - Та вещь, что я отдам тебе, если мы договоримся, решит проблему с цепью.
– Хорошо, - кивнул я. На самом деле я очень сомневался во всемогуществе вещи, что обещал мне дать толстяк. Но пока вопросов хватало и без этого. - Теперь вот что. Кто будет разбираться с надсмотрщиком, если он действительно останется один? Я, что ли? Или может, он?
Я мотнул головой в сторону моего напарника.
– Ну зачем же. Не надо. Предлагаю оставить это рутинное дело моему компаньону, - произнес толстяк со зловещим присвистом. - У него есть кое-какие счеты с надсмотрщиками. Тебе останется только освободить его и меня от цепей. Зная компаньона, я уверен, что проблем не возникнет.
– Хорошо, - я снова кивнул. - С этим более-менее ясно. Итак, мы разобрались с надсмотрщиком. Куда мы бежим после освобождения? В глубину шахты, на корм шептунам? Больше-то некуда. А?
Толстяк нахмурился.
– Если мы останемся рабами, то все равно сдохнем здесь, - буркнул он неохотно. - Конечно, в шахте скрываться смысла нет. Сожрут шептуны. Думаю, нам надо бежать навстречу тем, кто атакует цитадель. Все-таки враг нашего врага. Может, повезет.
Я удивленно посмотрел на толстяка. Издевается он, что ли? Бежать неизвестно к кому и просить у них помощи - идея, мягко говоря, очень сомнительная. Может, они и не люди вовсе.
Но нет. Толстяк совсем не шутил.
Ну, дела!
Я растерянно переглянулся с напарником, ибо сейчас это был единственный человек, с которым я мог посоветоваться.
К сожалению, в его глазах стояло такое же недоумение, что и у меня.
– У вас есть идеи получше? - озлился толстяк, видя нашу растерянность. - Рудник, насколько мне известно, на поверхность не выходит, только вглубь. А там - гнездо шептунов. Куда остается бежать? За стены. Может, на нас и внимания-то не обратят в пылу сражения.
– Ну хорошо, - устало произнес я. - Допустим, мы бежим за стены. Как мы через них переберемся?
– Опять же с помощью твоей книжки, - убежденно сказал толстяк. - Заклинание Левитации…
И опасливо замолк.
Видно, говорить последние слова толстяк не собирался. Может, хотел дождаться нашего окончательного согласия на план бегства, может, еще что.
А я вдруг почувствовал, как внутри меня что-то всколыхнулось на слове "Левитация". Что-то неуловимое, но при этом все же довольно реальное.
Я закрыл глаза и сосредоточился на странно знакомом звучании букв. Левитация. Ну же, память. Откликнись!
И, о чудо!
Она откликнулась!
Вначале из бесформенной пустоты выплыла потрясающая воображение картина ночи. Звездное небо, призрачным зеленоватым свечением подсвечивающее густую лесную чащу, и три луны на черном ночном куполе.
Затем картинка резко сменилась. Я словно бы глядел вверх, стоя где-то на четвереньках, а надо мной в освещенном лунами небе плавно пролетало темное пятно. Чувство опасности молниеносной вспышкой заставило напрячься мои мышцы. А затем все вдруг исчезло. Ни неба, ни пятна.
Только короткий мазок воспоминания.
Слишком короткий…
– Эй! Ты не заснул там, случайно? - тревожным шепотом окликнул меня толстяк, заерзав на месте.
– Нет, - ответил я, открывая глаза. - Просто задумался. Так о чем мы говорили?
Честно сказать, настроение после случившегося "чуда" у меня только ухудшилось. И я понимал, почему. Светлая надежда на то, что память вернется сразу вся, не оправдалась.
А что, если прошлое так и останется лишь жалкими обрывками, всплывающими иногда в голове?!
– Мы говорили о моем плане, - напомнил толстяк, нервно теребя свою жидкую грязную бородку. - Вы согласны попробовать?
– Не знаю, - хмуро сказал я. - Шанс, что он удастся, очень мал.
– Это лучше, чем гнить в этой вонючей клетке, - буркнул толстяк. - Судя по твоему виду, ты вряд ли протянешь до следующего нападения на цитадель. А твоего напарника уже завтра вечером отпустят погулять к шептунам. Ладно. Вот что я решил. Забирай свое барахло. Только осторожно. Если кто увидит, все потеряно. И помни: завтра после полуденного отдыха. Уверен, ты все сделаешь верно.
Он осторожно повернулся на бок и извлек из-под обрывков одежды небольшой квадратный предмет.
– Как решишься использовать, приложи к экрану палец. Вот здесь. Только раньше времени этого не делай. Всплеск энергии могут заметить. И не забудь взять то, что валяется у вас в соломе. Без нее эта штука работать не будет.
Толстяк сунул мне в руку таинственную вещь и, многозначительно кашлянув, пополз прочь.
Однорукий, все это время сидевший к нам спиной и следивший за обстановкой вокруг клетки, пополз вслед за ним.
– Ну, что делать будем? - шепотом спросил я у напарника, вертя в руках гладкую квадратную вещицу.
Держать ее было удобно и даже как-то… привычно. Но в памяти больше ничего не прояснилось.
Совсем ничего.
– Я не знаю, - суховато ответил напарник. - Решать тебе. До завтрашнего дня еще есть немного времени.
Услышав тон ответа, я мысленно дал себе хорошего пинка.
Ну, болван! Нашел у кого совета спрашивать!
Человека завтра отдают на съедение, а я интересуюсь его мнением по поводу организации побега. Понятно, что если появится хоть малейший, самый мизерный, шанс, напарник им воспользуется, не задумываясь.
Я плотно сжал челюсти.
Конечно, я должен ему помочь. Но чтобы помощь удалась, а не провалилась с треском, необходимо совпадение многих случайных составляющих. Например, обещанное нападение на цитадель. Я очень сомневался, что Однорукий даже в гневе сможет справиться со всеми надсмотрщиками сразу. Скорее, наоборот. Да и с чудодейственной вещицей разбираться надо будет быстро и сразу, ведь времени-то спокойно поковыряться в механизме никто не даст.
Ладно.
– Если надсмотрщиков действительно снимут с охраны рудника, будь готов, - пробормотал я напарнику на ухо. - Попробуем. Где вторая вещица?
Не говоря ни слова, напарник уполз в темноту, чтобы через мгновение вернуться.
– Вот! Возьми.
– Нет, ты возьми, - я оттолкнул его руку. - Мне две не спрятать под одеждой. Отдашь, когда понадобится.
– Хорошо, - сказал напарник, убирая руку. - Спасибо, друг…
Все рабы уже давно спали мертвым сном.
Непроглядная тьма окутала внутренний двор цитадели. Костерок, жалкой искрой тлеющий в бараке надсмотрщиков, беспомощно потерялся в чернильном супе. Впрочем, глаза постепенно стали привыкать к темноте. Может, поэтому-то я и уловил зыбкое плавное движение неподалеку от грубых досок клетки.
