– Чем займемся? – Клеомен внимательно наблюдал за шефом.
Лик с готовностью оторвался от странных дум.
– Тем, что умеем лучше всего. Покопаемся в чужих мозгах.
– Опять эта возня, – раздалось от экрана недовольное бормотание. – До связи.
– До связи, – ответил Лик и поднялся. – Пойдем?
– Куда? – Клеомен застегнул браслет на руке и подхватил со стола рюкзак.
– Побеседуем с одним из бывших утилизаторов. Сегодня с утра задержали за торговлю рутой. Уговорил ребят затянуть приезд защитника. Поговорим на месте.
– В каком отделении?
– В центральном. Молодчика на университетской парковке взяли.
– Не повезло, – заулыбался черт, прыгая в поток следом за богом.
– Ему – нет. Зато нам весьма. И чтоб сюрпризов не было, поймаешь слежку – не дергайся и виду не кажи. Это свои, – вовремя вспомнил про бабку Береславу Эйдолон.
Клеомен заулыбался и промолчал. Гиперзаботливая, сующая кругом свой тощий длинноватый нос бабуля – невеликая странность вселенной. У каждого пятого в родне по три таких мамы, сестры, тети, бабули или прабабули.
– Что значит, меня подвезут домой? Без моей метелки? Я ни ногой из этой обители равнодушия. – Береслава указала на пол у себя под ногами. – Имейте в виду! И никто бабушке напитка не предложил.
Лои сидел за рабочим столом, закрыв лицо ладонями, и молчал.
– Очень скрытая слежка? – прошептал Лику Клеомен, не удержавшись от ехидного замечания.
– Семейное сходство налицо, – отпарировал бог, – по крайней мере ощущаю я себя моментами так же, как лугару сейчас. Стоим тут и не приближаемся, а то зацепит.
Чуткий слух оборотня мгновенно уловил шепот посетителей. Слов он не разобрал, но вот голоса – да, а принюхавшись, и запах. Гийом вскочил как ошпаренный.
– Мадам Береслава…
– Мадемуазель. Я в многократных разводах.
– Мадемуазель. – Лои пробрала едва заметная нервная дрожь. – Позвольте оставить вас на несколько минут в связи с неотложными рабочими моментами.
– Позволяю, – с грацией королевы взмахнув кистью, отпустила комиссара пожилая ведьма.
Клеомен смотрел, как лугару спешит к ним с шефом, и размышлял о сложностях взаимодействия социума с женской половиной рода Козловых.
– Ты как? – сочувствующе пробормотал Лик.
Гийома вновь передернуло, только на этот раз эмоции отразились еще и на лице.
– Да, ерунда. Еще часа два, и голову бабуле откушу. Пойдемте, она в общей камере.
– Она? – удивился черт, разворачиваясь и следуя за комиссаром.
– Там албаста. От мужика ж не отличишь. Грудь в штаны заправит и, поди догадайся. А имя, сами понимаете…
Клеомен вздохнул. Никто в здравом уме не любит работать с низшими созданиями. Разве только благотворительные общества да фанатичные альтруисты. «Половинчатые» вот недавно в диалоге всплывали, сейчас албасты… Физически – женщины, фактически – мужики, имена бесполые, умом недалекие, агрессивные, легковнушаемые. Спутать можно с кем угодно. Ужасающие характеристики.
– Ты Береславу не загрызешь. Она тебе нравится, – решил отвлечься от неприятных размышлений черт. И так в ближайшие полчаса с отвратительной тварью общаться, не хватало еще и предвкушать это общение.
Лои удалось не оскалиться. Меньше Интерпола в жандармерии жаловали только «безопасников». Порой «сторожа», как величали муповцев остальные правоохранные органы, бывают высокомерны и нетактичны.
– Беседа в любом случае конфиденциальна, – Эйдолон заставил себя без отвращения думать о предстоящей работе.
– У нас тоже допросные теперь неплохие. Вполне вам подойдут.
– Руководство сменилось? – искренне обрадовался Клеомен.
Лои решил, что напрасно раздражался. У парня просто трудности с головой.
– Да. Пришли. – Комиссар поприветствовал дежурного и после довольно продолжительной процедуры сканирования лица и голоса провел посетителей внутрь отдела временного содержания.
– Доброго здравия, – кивнул начальник внутренней охраны и протянул Лои карточку-ключ. – Проходите. Сами заберете или сопровождение дать?
– Мы сами, спасибо, – ответил за лугару Ликург.
Комиссар только удивленно взглянул на своего гостя, но возражать не стал.
– А вот с камерами у вас пока все по-старому, – прокомментировал черт, рассматривая две большие клетки в центре зала, разделенных не только расстоянием в пять метров, но и звукоизолирующей силовой пленкой.
– Пока да, – равнодушно согласился Гийом. Он дошел до ближайшей и, дождавшись, пока все задержанные отвернутся и заведут руки за голову, открыл дверь. – Вперед.
– Госпожа Ерткыч Жир? – Клеомен ступил первым за порог клетки, о чем в дальнейшем сожалел.
Огласив зал отдела чудовищным ревом, на черта накинулось близстоящее создание. Мелкое искореженное тело в один прыжок с разворотом достигло застывшего от неожиданности муповца и сбило его с ног. Клеомен лишь успел почувствовать страшную боль в области плеча и шеи. Доли секунды спустя албаста уже отлетела вглубь камеры, заставив остальных задержанных расступиться. Только в чувства ее это не привело. Лик вытащил раненого Клеомена, а Лои снова отбил сумасшедшую демоницу внутрь клетки. Дежурный офицер с убойной долей транквилизатора подоспел в момент, когда, потеряв возможность кидаться на посетителей, женщина начала бросаться на сокамерников.
Лои смотрел на затихшую после бесконтактной инъекции Жир. В метре от камеры в воздухе парил Клеомен. Ликург с помощью древних наговоров оказывал пострадавшему первую помощь. Хвост и рога черта не только проявились, но и отливали зеленым перламутром, оповещая окружающих о повреждениях средней тяжести в организме хозяина.
– Вот и поговорили, – тихо резюмировал комиссар.
– Твой хвост копошится в стене уже больше трех минут! – не выдержала Маруся. – Просто признай, что он у тебя там застрял!
– Сама ты застряла, – пропыхтел Зверобой. – Я профессиональный взломщик.
– И профессиональный лжец. Дай я! Ты на хвосте только и делаешь, что сидишь. Креслом или стулом ювелирное украшение не спаяешь.
– А ты на метле летаешь. – Черт скривился, не глядя что-то прокручивая пятой конечностью в панели «охранки».
– Далась тебе эта метла. – Козлова скрестила руки на груди, стараясь всей своей позой выразить скептицизм.
Входная дверь элитной квартиры бесшумно отъехала внутрь.
– А! – сияя оранжевыми рогами, победоносно провозгласил Зверобой.
– Я бы управилась быстрее, – не моргнув глазом, соврала Руся. Было в этом споре нечто задорное, отчего хотелось вести себя по-детски.
