Еле живая тварь захрипела, но Клаккер лишь тряхнул ее сильнее, звеня гранатами и продолжил медленно, тщательно выговаривая каждое слово:
— Долг остается. Поэтому уговор простой. Забираешь эту падаль и выметаешься обратно вместе с прихлебателями… Раз и навсегда выметаешься. Потому что если сыночек заявится еще хотя бы раз, я буду убивать его очень медленно. Я буду его резать на куски, а куски отправлять тебе по почте. Чтобы ты мог насладиться процессом… Это во-первых.
Взбешенный папаша хрипло выдохнул и просипел, еле сдерживая клокотавшую внутри ярость:
— Будет и во-вторых?
— Будет. Обязательно будет… Я не знаю как, но ты прекратишь набеги диких на Изнанку. Можешь своей тощей задницей проходы законопатить. Не знаю, как хочешь. Но — считай прогулку своего сына последней каплей… И если сюда заявится еще хоть одна зараза, я не поленюсь и приеду в гости, с друзьями. Что тебя тогда ждет — ты наверняка представляешь. Потому что должен быть в курсе, как закончил свое существование Барди-таун… Поэтому — или мы договорились и разошлись по-хорошему, или я с удовольствием спляшу на твоих костях прямо сейчас. Решай, папаша. Решай со мной, а то по утру поднимем рабочие кварталы, разроем ваши проходы и заглянем в гости. Чтобы раз и навсегда вы забыли, как шляться на Изнанку охотиться…
Холодный снег медленно падал, пятная белыми большими кляксами напряженно застывшие фигуры. Город еще спал, но уже скоро должен был начать возиться в ожидании звонких всхлипов будильников, мерного шума заводов и фабрик. Скоро первые пешеходы заспешат на работу, настороженно заглядывая в темные подворотни. Скоро ночная темнота начнет неохотно уступать свои владения морозному солнцу. Скоро жизнь сделает очередной шаг, приближаясь к ласковой весне и теплому лету. А пока здесь, в выстуженном тупике, нерешительно переминалась с ноги на ногу смерть. Она никак не могла понять — накормят ли ее до отвала или можно плестись дальше, на далекие болота.
— Я согласен. Жизнь сына в обмен на твои условия.
— Тогда получай кровинушку, — палач обмотал конец бечевки вокруг шеи еле живого монстра и толкнул того вперед. Подождал, пока суетливые твари уволокут подранка подальше и демонстративно положил обрез на сгиб локтя. — Ты сказал слово, я его услышал… Уже к обеду каждый в Городе будет знать, что время Тени закончилось. Но я более чем уверен, что каждый взрослый будет мечтать, что вы облажаетесь и обманете нас. Потому что тогда у Города появится повод заглянуть в гости с карательной экспедицией и поквитаться за всех убитых… Поэтому тебе лучше постараться как следует. Очень постараться… И молиться, чтобы мы никогда больше не встретились. Потому как свою коллекцию я начну именно с твоей черепушки, господин хороший. Так и запомни…
— Трибунал Империи заслушивает дело бывшего палача Службы Сыска Теней, известного как Клаккер, военнослужащий в отставке. Обвинение представлено имперским прокурором, от защиты обвиняемый отказался.
Увешанный грудой регалий офицер запнулся и еще раз вчитался в отпечатанные на белоснежном листе бумаги ровные строки. Потом покосился на застывшего на скамье бритого налысо мужчину, фыркнул и спросил у помощника:
— Разве трибуналу требуется защита? Сколько себя помню, проблемы решает обычная тройка: болван от прокуратуры, офицер-обвинитель и секретарь. Пять минут — и клиента на виселицу.
— Гражданское лицо, бывший государственный служащий. Трибунал обязан выполнить полную процедуру: заслушать обвинение, заслушать защиту, дать последнее слово и затем привести приговор в исполнение. Я вам приготовил справку, вот она, — высушенный годами старик суетливо зашуршал бумагами, добывая из вороха документов нужный.
— Так, ладно. Все равно пока лишь первое заседание. Потом найдешь… Обвиняемый, вам известен список нарушений, по которым Империя будет выносить решение о вашем будущем?
Клаккер перестал разглядывать тяжелые кандалы на руках и посмотрел на судью:
— Да, ваша честь. Государственная измена, убийства и грабеж. Там было еще что-то про дружбу с Тенями, но это явно мелочи.
— Мелочи? — звеня медалями полковник сел и с интересом стал разглядывать нахала. — За эти мелочи четвертуют, любезный. А вы считаете, что на подобное можно не обращать внимание… Хотя — в свете государственной измены остальные преступления могут и в самом деле показаться детскими шалостями… Почему вы решили отказаться от защиты?
— Я буду защищать себя сам, — усмехнулся бывший палач. — Мне кажется, адвокаты просто не имеют допуска к тем делам, по которым выдвинуто обвинение. Поэтому, если уважаемый суд захочет узнать детали, я смогу предоставить всю необходимую информацию.
— Суд — желает… Вас даже вывезли сюда с Изнанки, чтобы разные заинтересованные лица не вмешивались в деятельность трибунала и не пытались повлиять на итоговое решение.
— Это невозможно, — позвенел цепью Клаккер. Разбитое лицо чесалось, отбитые бока болели, да еще проклятые железки натирали запястья. Хотелось лечь прямо тут, на жесткой скамье, и поспать день-другой.
— Невозможно — что?
— Невозможно повлиять на решение. Трибунал всегда выносит одно-единственное решение. Виновен — и петлю на шею. Я повидал на своем веку множество трибуналов, ваша честь. Они всегда заканчивались одинаково… Хотя — соврал, прошу прощения… Один раз было исключение. Штраф-рота побежала от Теней и их осудили, а затем для искупления кровью отправили снова на передовую.
— И как? — скучавший до этого на пенсии полковник начал получать наслаждение от беседы. Возможность снова вершить правосудие, ощущать за своей спиной всю мощь Имперских карательных органов. Снова быть нужным своей стране и народу — что может быть лучше? Тем более, когда обвиняемый — неординарная личность. Не забитый новобранец, заснувший на посту, или проворовавшийся каптерщик. Здесь куда как все серьезнее. А значит, после вынесения приговора обеспечены глянцевые фотографии на первых полосах газет. Просто прекрасное начало весны: премиальные за любимую работу и возможность напомнить о себе старым знакомым. — Как именно закончилась эта история?
— Пали смертью героев. Остановили прорыв, позволили перегруппировать войска и контратаковать с укрепленных позиций. — Позвенев цепями, обвиняемый попросил: — Кстати, о героях. Может быть, меня в какую клетку посадить, чтобы обезопасить уважаемый трибунал? Ну и снять заодно эти побрякушки. Жмут — сил нет… А я бы за это с удовольствием сотрудничал со следствием.
— Следствие уже закончено.
