Я тяжело вздохнул.
Я давал себе зарок ничему не удивляться, и не один раз. Но после того, как постоянно испытываешь потрясения, выбивающие всякую почву под ногами, выбора не остается. Приходится подстраиваться, приходится понемногу изменяться. Приходиться удивляться, наконец.
Мда.
Я повернулся на бок, стараясь улечься поудобнее.
Скоро увижу Космотаун. Здорово! Как там все, интересно…?
Вообще, странная человеческая порода. Неугомонная совсем. Не успел я толком попрощаться с этим миром, а в голове где-то на заднем плане уже закопошились мысли о делах мира родного. Например, о том, как поквитаться с доброй госпожой Эльвирой, познакомившей меня с интереснейшей профессией рудникового раба. Или о том, как меня встретит Челий. Наверняка ведь не ожидает, что я еще жив. А Охира, наверное, вообще с ног сбился, весь Индастритаун перевернул, не говоря о предприятии Споракса.
Может, и зеленоглазая красавица Элия за меня хоть немного тревожится…
Раздумывая, что и как может быть, я не заметил, как постепенно стал засыпать. Карусель знакомых лиц завертелась сама собой, ожила, срастаясь в диковинный сюжет. И вот я уже в Космотауне, и расследование темного дела почти завершено. Улица Скелетов, окрашенная в похоронные тона, совершенно точно скрывает в одном из своих домов преступника, и я, стараясь себя не выдать, маскируюсь под случайного прохожего, и иду, иду, осторожно приближаясь к одетой в элегантный плащ стройной фигуре…
– Гудвин, ты спишь? Вечер уже.
– А? Что?!
Я резко выпрямился и чуть не врезался лбом в челюсть Грифа, пытавшегося меня разбудить.
Толстяк опасливо отшатнулся в полумраке.
– Эй, осторожнее, - буркнул он. - Так и убить можно. Вечер уже, говорю. Домой пора собираться.
Гриф сделал небольшую паузу.
– Послушай, Гудвин, - пробормотал он затем, отведя глаза в сторону и нервно теребя жидкую бородку. - Я старался тебе здесь помочь, как мог. И мой компаньон тоже. Понимаешь, мы не хотим угодить в лапы Объединенной полиции. Поможешь?
Та-ак.
Я потер пальцами глаза и нахмурился.
– Я не могу этого обещать, - медленно произнес я. - Вы - преступники. Конечно, вы помогли мне. Но вы помогли и себе тоже. Разве нет?
Толстяк скис.
– Нас осудили пожизненно, - уныло буркнул он. - Без права амнистии. Суд уже состоялся. Нас ожидает ссылка в Синие рудники Веги. Ты работал на руднике и знаешь, что это такое.
Я несколько растерялся.
Такой страшной судьбы никому, даже самым опасным преступникам, пожелать не хотелось. Я так подозревал, кровавые мозоли с моих ладоней от кирки сойдут еще не скоро.
– Послушай, - негромко сказал я. - Отпустить вас я не могу. Но я могу попросить Челия и Совет смягчить приговор. Не факт, что они меня послушают, но шанс есть. Это все, что я могу для вас сделать.
Лицо толстяка сильно сморщилось, став похожим на печеное яблоко.
– Ну что ж, - произнес он задумчиво. - Спасибо и на том. Переодевайся и выходи. Настоятель уже ждет.
Гриф махнул рукой и вылез шатра, оставив меня одного.
Ну, дела.
Честно сказать, ходатайствовать за братьев-Стервятников перед Челием я не очень-то хотел. Даже не смотря на их помощь в побеге. Темные, черные делишки были на их совести. Но, раз уж пообещал, придется поднять о них разговор. Может, работу в рудниках Веги им заменят на что-нибудь другое. Полегче, так сказать.
Ладно.
Я развернул сверток одежды, данный мне во время обеда, и обнаружил там, естественно, желтый балахон. Конечно, не модельный костюмчик, но даже он по возвращении будет смотреться получше моих нынешних вонючих лохмотьев. А ведь хорошая одежда когда-то была!
Я быстро переоделся, не забыв переложить свою книжку заклинаний в карман балахона, и покинул уютный шатер.
Гриф не соврал. Вечерело. Небо привычно багровело яркими закатными красками, раздумывая, темнеть уже, или еще немного повременить. Листва невысоких разлапистых деревьев неизвестной породы, растущих вокруг лагеря монахов, также приобрела сочный багровый оттенок.
Настоятеля Иеронимуса я заметил возле костра. Два монаха рядом с ним что-то сыпали в закопченый котелок. Гриф и его компаньон Скелет стояли чуть в стороне и о чем-то шептались. Наверное, толстяк передавал Скелету содержание нашего недавнего разговора.
Ну что ж.
Пусть обсудят свою судьбу.
Я немного пошевелил плечами, разгоняя кровь по одеревеневшему ноющему телу. Послеобеденный сон снял часть усталости, но вот мышцам он помочь не смог. Процесс восстановления организма (по моему разуменью) грозил затянуться надолго.
Увидев, что я вышел из шатра, Иеронимус перестал рассеянно разглядывать языки пламени и медленным шагом побрел ко мне.
– Выспался? - добродушно проскрипел он.
– Почти, - соврал я. - Спасибо вам за гостеприимство.
– Братья на охоте, - невпопад отозвался он. - Найти пищу и воду здесь довольно трудно. Мир малонаселен и во многих местах непригоден для жизни. Запасы с Земли подходят к концу.
– А почему бы вам не вернуться в Космотаун и не пополнить их? - удивился я. - Вы же можете вернуться, не так ли?
Иеронимус покачал седой головой.
– Я могу вернуться, - пробормотал он. - Но тогда нора Червяка закроется совсем. Я с трудом нащупал ее в астрале. Поддержка норы в открытом состоянии забирает много наших сил. Никто из братии не покинет это место, пока крепость не падет и рудник не будет уничтожен.
О-о!
Вот как!
Наскоро обдумав слова настоятеля, я решил промолчать и никак не комментировать их. Хоть Иеронимус мне и нравился, однако ж он был главой секты Спасения. Я не предполагал, конечно, что он внезапно переменит свое решение и отменит наше отправление на Землю во благо и на пользу братства. Но все равно лучше держаться подальше от братских убеждений.
На всякий случай.
– Я не обнаружил в этом мире магических потоков, - постарался я сменить тему разговора. - Откуда вы черпаете энергию для заклинаний?
– Прорастили семена Древа жизни, - прошамкал рассеянно Иеронимус. - Видишь, деревья вокруг лагеря? Это они питают нас. - Настоятель к чему-то прислушался и уверенно проскрипел: - Ну все. Зелье готово, нора Червяка уже открылась. Вам пора.
Он шевельнул сухой ручкой.
Монахи, колдующие вокруг исходящего дымом котелка, зачерпнули кружкой часть его содержимого и что-то буркнули братьям-Стервятникам. Гриф кивнул. После этого все четверо подошли к нам.
– Пейте!
Один из монахов сунул кружку мне в руки. Я принюхался. Пахло непривычно, но не противно.
