– Вы меня пугаете…
– Ни в коей мере. Зачем мне это? Своего ты добилась, – устало сказал он.
– Но почему об этом нигде не написано? И дед мне не рассказывал о подобном.
– Так ты от деда узнала о контракте?
– Я еще вчера заметила у вас на правой руке застарелый шрам. Такой же был у моего деда. Он много рассказал мне о том, каково это – быть учеником, иметь настоящего учителя…
Дедушка вспоминал о своем мастере с большой любовью и теплотой. Во времена его молодости наставничество, основанное на контракте между учителем и учеником, уже встречалось редко. Дед был одним из последних. «Только благодаря своему учителю, – говаривал мастер Вернер, – я понял истинную суть магии».
Рихтер выкинул окурок в окно и скривился:
– Настоящий учитель? Я похож на человека, который может о ком-то заботиться?
Не зная, кивнуть мне или помотать головой, я уткнулась носом в кружку.
– С контрактом вот какая штука получается, – наконец сказал Рихтер. – Когда ты произносишь всю эту ритуальную фигню и пускаешь кровушку, то открываешь свой канал магии. Не для заклинания или чар, а в никуда. При этом отворяешь дверь нараспашку. От столь резкого действия сила может оторваться от источника, то есть от тебя, и ты потеряешь дар. Или источник закроется сам, пусть и не сразу. Но перед этим успеет нахвататься грязи.
– Грязи?
– Да. Всякого мусора – остатков чужих заклинаний, эманаций страхов, эмоций. Паразитов, опять же.
– Ментальные паразиты – это выдумка.
– Ага, как и духи стихий. Классическая теория магии тоже не подтверждает их существование. Но вот я как-то колдую.
Спорить было сложно.
– Так что заразиться, а после тихо загнить изнутри и сдохнуть очень легко. Ну и еще один нюанс. Если тот, кого ты хочешь назвать своим учителем, окажется слабее тебя, то ты тоже сдохнешь. Единственный способ не лишиться дара и выжить, если канал не закроется сам достаточно быстро, – найти мага сильнее себя и надеяться, что ваши источники хоть сколько-нибудь сочетаемы. Потому что даже если маг готов взять тебя в ученики, но его источник отвергнет твой, то… Догадаешься или подсказать?
– Сдохну?
– Ага.
– А я могу получить способность к алхимии или элементалистике, раз наши источники сочетаемы? – с любопытством спросила я.
– Нет, – отрезал Рихтер. – Хотя магический потенциал у тебя все же вырастет. Сможешь создавать более мощные чары, и, возможно, тебе станут доступны некоторые заклинания из общей практики.
– Это звучит здорово!
Маг закатил глаза.
– Ну как об стену горох! Я тут для кого распинаюсь об опасностях контракта?
– Мастер, но ведь контракт уже заключен. Да и не думаю, что ученики умирали так часто, иначе бы дед об этом рассказал. Просто нужно выбрать правильного учителя, и все будет хорошо.
– А откуда ты знаешь, что я правильный? – сощурил свои почти змеиные глаза Рихтер. – Учитель получает над своим учеником много власти. Да, он частично ограничен в своих действиях и не может навредить воспитаннику по-настоящему – к примеру, убить его. Но я лично знаю очень много способов превратить жизнь другого существа в ад.
– Петер отзывался о вас как о человеке чести. Не думаю, что вы можете причинить вред тому, кто от вас зависим.
– Ты очень доверчива, что бы там ни говорила, – недовольно сказал Рихтер. – Жизнью не битая. Ничего, учитель тебя всему научит… – Я поежилась. – Не бойся, – хищно улыбнулся маг, всем своим видом показывая, что бояться как раз стоит. – Вот год у меня поучишься, и я тебя отпущу. Ты, как я вижу, та еще головная боль. И твой дед многого не знал и не понимал о контрактах, иначе не стал бы разливаться соловьем о том, как прекрасно ученичество. Но надеюсь, мы с тобой с проблемами не столкнемся. Пойдем!
Рихтер спрыгнул с подоконника, потягиваясь, как огромный кот.
– Куда?
– Знакомиться с начальством. Уламывать господина Холлу принять тебя на стажировку. Ученичество ученичеством, а формально я работаю на полицию, значит, без одобрения Холлы никуда. А этот тип знаешь какой упрямый? Почти как я.
Вырвалась я из здания полиции с огромной радостью. Слухи были правдивы, господин Холла терпеть не мог магов. Моя принадлежность к женскому полу только усугубляла проблему, да и с Рихтером, острым на язык, подвижным и быстрым, как спятивший хорек, господин Холла, грузный и обстоятельный, явно не ладил. И мне уже казалось, что все бесполезно и что постепенно начавший закипать глава полиции вышвырнет нас вон, как он внезапно успокоился и спросил:
– Послушайте, фрейлейн, а вы, случаем, не знакомы с Джисом Грохенбау?
– Мы дружны, – кивнула я.
– А-а-а, значит, вы та самая Софи, – Холла расплылся почти в отеческой улыбке. – Джис как-то о вас рассказывал. Хороший он человек, не то что эти… алхимики всякие! И что же вы связались с господином Рихтером, фрейлейн? Он вас до добра не доведет.
Рихтер скривился, но промолчал. В итоге Холла дал добро алхимику взять себе практиканта. Осталось самое сложное – получить разрешение деканата, а затем и нужные документы от Мартина Шефнера.
– С вашим деканом я быстро разберусь, тебе даже участвовать не надо будет, – похлопал меня по плечу алхимик, вышедший следом на крыльцо. – У меня с ним отношения хорошие.
– Как с господином Холлой?
– Примерно, – хмыкнул Рихтер. – Мартина тоже завтра обрадуем. С такой прекрасной новостью не стоит тянуть, как ты считаешь? Плохо будет, если мы потеряем элемент внезапности и дадим ему нас обыграть.
– А вы сможете убедить Шефнера подписать все бумаги?
– В крайнем случае придется обращаться лично к императору, – неохотно ответил Корбин. – Не хотелось бы до этого доводить. А то смешно – скажут, два мага из-за студентки перессорились и сами вопрос решить не смогли.
Внезапно Рихтер замер, глядя на меня с подозрением.
– Мастер?
– А ты, случаем, ко мне напросилась не потому, что влюблена в меня?
– Нет!
– Точно?
– Да что же вы все пытаетесь к одному свести! Нет. Я вас меньше месяца знаю, между прочим.
– Что не помешало тебе напроситься на контракт. А это в какой-то степени связывает не меньше, чем брак. По старым обычаям ты и жить-то должна теперь в моем доме.
Вот этого я точно хотела бы избежать.
– Это обязательно?
– Я думаю, нет, – Рихтер легкомысленно пожал плечами. – Но учти, я закоренелый холостяк. И мне не хватает женского внимания.
– Это вы к чему? – с подозрением спросила.
– Узнаешь, – меня щелкнули по носу. – Иди уже домой. Встретимся завтра в университете.
С Лигманом все прошло гораздо лучше, чем я рассчитывала. Удивительно – если начальник полиции Холла легко и свободно переругивался с Рихтером, то декан алхимика едва ли не боялся. Даже спорить не решился, все больше юлил. Но разрешение на перевод в полицию дал, посмотрев на меня с таким укором, что мне стало стыдно. А ведь бедняге еще с Шефнером объясняться. Впрочем, как и нам.
