Ход петляет. Я понимаю, почему – обходит несокрушимый подземный монолит, скалу, какую не возьмёт даже гномья кирка, даже буры и алхимический огонь. Скала эта тоже не цельная, внутри её я ощущаю некую давным-давно запечатанную пустоту, но сейчас она меня не занимает, она не тронута.
Словно прогрызенный червём, ход ныряет под чёрную скалу. И я останавливаюсь, потому что ощущаю впереди жизнь.
Там люди. Впрочем, может, и не совсем люди. Или совсем не люди. Я слышу приглушённые голоса, но язык мне незнаком. Звуки частью хриплы, частью гортанны.
Пульсирует толчками, словно сердце, магия.
Я висел в абсолютной темноте. Позади осталось столько извивов и поворотов, что свет с поверхности давно исчез.
Не было его и впереди, создания, обосновавшиеся здесь, вполне без него обходились. Счастье, что и я теперь не слишком нуждался в свете, чтобы разглядеть окружающее – или каким ещё образом его воспринимают призраки?
Впрочем, неважно. Белая тварь – ими посланный конструкт вернулся сюда.
Прежний Император приказал бы перебить всех, кто тут окажется, не разбирая. Я же замер, не столько «всматриваясь и вслушиваясь», сколько пытаясь новообретённым чутьём на магию понять, что же происходит.
Нити силы тянулись сквозь толщу земли вниз, в невообразимые её глубины. Какие-то заклятия творились сейчас прямо передо мной, творились и уходили – к самому сердцу мира.
Это было болезненно и неприятно – словно игла лекаря касается полусгнившего зуба. Потому что там, в самой глуби, я смутно угадывал что-то ещё, дремлющую силу поистине невообразимой мощи.
Разрушительной мощи.
И с нею сейчас что-то творили собравшиеся здесь.
Изменяли? Что-то добавляли? Настраивали тонкие контуры управляющих чар? Я не силён в формальной магии, но сейчас казалось, что дело обстоит именно так, – тонкие нити сплетались и расплетались вокруг сжавшихся молчаливых ядер, несущих в себе смертоносный заряд.
Они должны были что-то сделать с нашим миром, но что – я понять не успел.
Голоса вдруг умолкли. Пространство вокруг меня сгущалось, сжималось, сдавливало, лишая порыва и движения – неужто заметили?! Но как? Нет, невозможно!..
Всё это слилось в один яростный, растянувшийся, казалось, до бесконечности миг.
Я ударил, уже понимая, что попал в ловушку. Что охота велась на меня нынешнего, и именно на меня. Что кому-то не терпелось насолить Учителю. Не терпелось лишить наш мир моей защиты.
Тьма давила, давила, давила.
Но и я изменился – и не поддавался ей.
Я не могу оставить мой мир! Не могу!.. Что будет здесь без меня? Кому сдерживать волны безумной магии?! Кому помогать срастаться корням двух миров? Кому хранить Империю? А Сеамни… малыш…
Но тут страх внезапно и резко овладел мной – мной, которому, казалось бы, уже нечего бояться. Страх, а за ним пришла боль.
Казалось бы, призраки не могут чувствовать боли за неимением тела. Однако многие некроманты утверждали иное, и оказалось – они таки правы.
Боль взорвалась вокруг меня и во мне, а вместе с ней взорвалась и моя всё ещё человеческая ярость.
Я не могу метать молнии, насылать снежные бури, швыряться огненными шарами. Но зато, будучи призраком, могу забирать себе чужие жизни.
Это тоже приходит само. Как дыхание, как утоление жажды.
И нужно всегда помнить, что ты такое, чтобы не сорваться… в неумеренное питие.
Я давил, я сопротивлялся и успел дотянуться до двоих. Всего лишь до двоих, однако они стоили множества.
Не люди. Один – я прочёл во вспышке сливающегося с моим сознания слово «дуотт», и причудливый вид человекоподобного существа с чешуёй вместо кожи, жёлтыми глазами, обрамлёнными бахромой мелких щупалец; другой – и того страннее, с пятью конечностями, что наподобие морской звезды или странных воздушных корней поддерживали продолговатое туловище.
Откуда здесь эти страшилища? Для чего?..
Неважно. Пространство закрывалось, но я ещё мог отнимать.
И я потянул на себя их жизни, холодные, полные яда, страха, ненависти.
Вбирал в себя и жёг.
Жёг до тех пор, пока пространство не схлопнулось окончательно и тихий голос с характерным змеиным шипением не проговорил мне в ухо:
– Наконец-то ты наш…
Но и двое чужаков лежали замертво.
Всё погасло.
Яркое летнее небо Обетованного заволакивали тучи. Низкие грозовые тучи, тёмные, почти что чёрные. Взвыл холодный ветер, упали первые капли дождя.
Познавший Тьму вышел из каменной беседки, прикрывавшей священный Урд.
Гости пожаловали к Обетованному куда быстрее, чем он ожидал. И сейчас ему оставалось лишь привести в действие те части Плана, которые он поистине составлял в искренней надежде, что использовать их не придётся.
Предусмотреть он старался всё, но от этого выбора становилось совсем нехорошо и тесно в груди.
Впрочем, подмастерьям всего этого знать не следует.
– Учитель?
– Гаррат?
– Аэтерос?
– Великий Хедин? – услыхал он разом. И не смог не улыбнуться.
Какой ещё бог позволяет так себя допрашивать? А если позволяет – то опять же какой он бог?
Причём он сам не знает, радоваться этому или печалиться. Если Упорядоченное желает видеть его именно «богом», то, честное слово, это у него получается плохо. А делать работу плохо он не привык.
– Похоже, дело начнётся чуть раньше, чем мы полагали, – сказал он без тени озабоченности. Так было нужно. – Отправляйтесь по местам. Исполняйте то, что было сказано, по указаниям «зелёный крест». Все остальные забудьте. И, если сумеете исполнить в точности, все мы славно попируем сегодня вечером. А пока что надо будет исправить погоду – не люблю дождь, тем более проливной. Да и цветочным феям придётся несладко.
Именно так и должен вести себя всемогущий Хедин.
Перед яростной битвой думать о цветочных феях, у которых память – на один день.
Раздались сдержанные смешки.
– Фредегар и Робин, вы готовы?
Оба невысоклика аж привстали на цыпочки, стараясь казаться выше и выглядеть повоинственнее.
– Конечно, Учитель!
– Тогда в добрый час.
…Подмастерья пара за парой исчезали за извивами дорожек. Последними уходили орки, варлок по имени Болг и секироносец Горм.
– Наставник, – Болг поклонился, – это была высокая честь – служить тебе.
Познавший Тьму лишь устало покачал головой.
– Если вы кому и служили – то лишь Упорядоченному. Но объяснять, боюсь, вам это уже бесполезно.
– Упорядоченное слишком велико. Простому орку не понять. Мы служим доблести и чести. Мы служим тому, кто даёт нам благородную цель, за что сражаться и умирать. Это была высокая участь, Наставник, служить тебе.
Оба орка отсалютовали, дружно повернулись и двинулись прочь.
Хедин вздохнул. Он остался у источника в гордом одиночестве.
«Хедин, враг мой», – окликнули его тогда. Предупредили, можно сказать. Иначе они не могут, им важно не просто победить. Им важно сломать, сломить, стоя лицом к лицу, а не ударив из-за угла.
Они с Ракотом в своё время победили именно так. Правда, помог и Неназываемый – Молодые Боги так и не додумались, как его сдержать, попытались спастись бегством – хотя, если вдуматься, куда им было бежать? Куда направлялся их Астральный Вестник, который, как предполагалось, должен отыскать дорогу к Творцу?
Познавший Тьму опоясался клинком Ангелов Огня. Он делал всё не спеша, очень тщательно, словно пробуя на вкус каждое движение, каждый жест, наслаждаясь ими, как изысканным вином.
Четыре Источника магии в Упорядоченном сбивали весь баланс. Хедин уже почти не сомневался, к чему это приведёт, но требовалось убедиться, увидеть всё собственными глазами и принять меры. Если, конечно, такие меры вообще существуют и их ещё можно «принять».
Но что касается гостей – пусть идут. Их уже ждут незабываемые сюрпризы.
Это было хорошо и приятно – сознавать, что хотя бы здесь он может драться на равных, вышибать зубы и ломать руки посягнувшим на его Обетованное. Его, пусть и не им сотворённое.
Несколько мгновений Хедин неподвижно стоял, глядя на тёмное небо. Тучи всё набрякали, набрякали дождём и никак не могли разродиться. Гром гремел где-то в отдалении, но добрая молния всё никак не срывалась с небес.
«Пора, Познавший Тьму. Нет, не надо думать о Си. Если ты всё рассчитал правильно, она сделает именно то, что нужно для Плана».
Теперь, несмотря на охватывающую его дрожь, он обязан сделать то, что обязан. Подмастерья удержат Обетованное. Высокой ценой, но удержат. Ибо чем выше цена, тем надёжнее. Он же сам…
Четвёртый Источник – или не-Источник – как он сказался на всём массиве заклятий, поддерживающих тюрьму Неназываемого? Можно ли его использовать, чтобы уравнять потери, причинённые пуповинами, присосавшимися к Кипящему Котлу и Источнику Мимира? И если да, то как?
