За год, проведенный в Академии, он научился драться почти не хуже любого из своих соучеников, и упражнялся со всеми видами оружия, которые сейчас перечислила Изабель. Но, как выяснилось, уметь обращаться с оружием и хотеть его иметь – совершенно разные вещи. В жизни, которой он жил до того, как связался с Сумеречными охотниками, Саймон страстно рассуждал о необходимости запрета на оружие и мечтал, чтобы все ружья и пистолеты Нью-Йорка оказались на дне Ист-Ривер. Конечно, пистолет – это не меч, и не то чтобы Саймону не нравилось чувствовать под пальцами дрожь тетивы и наблюдать за стремительным и уверенным полетом стрелы прямо в «яблочко». Но то, как Изабель обожала свой кнут, то, как Клэри рассказывала о своем мече, словно о друге или родственнике … Любовь Сумеречных охотников к оружию, сеющему вокруг себя смерть, – не совсем то, к чему можно быстро привыкнуть.
«Стрела Дианы», оружейный магазин на Флинтлок-стрит, в самом сердце Аликанте, был битком набит самыми разными смертельно опасными предметами. Такого их изобилия Саймон, пожалуй, никогда не встречал, даже в оружейном хранилище Академии, хотя там-то оружия хватило бы на целую армию. Но арсенал Академии больше походил на неприбранный склад, в беспорядке заваленный мечами, кинжалами и луками, а «Стрела Дианы» скорее напоминала роскошный ювелирный салон. Оружие здесь горделиво сверкало на витринах и стендах, покоясь на бархатных подложках.
– И что же именно вы ищете?
За прилавком стоял парень с шипастым ирокезом на голове, одетый в линялую футболку с принтом «Аркейд файер». В таком прикиде ему бы лучше подошло работать в магазине комиксов, чем здесь. И, скорее всего (предположил Саймон), он не Диана.
– Может, лук? – предложила Иззи. – Какой-нибудь по-настоящему эффектный. Достойный чемпиона.
– Может, не надо «эффектный»? – быстро возразил Саймон. – Хватит и чего-нибудь… поскромнее.
– Важность хорошего стиля часто недооценивают, – заметила Изабель. – Надо напугать врага еще до того, как ты сделаешь первый шаг.
– А тебе не кажется, что с этой задачей вполне справится мой устрашающий прикид? – Саймон ткнул пальцем в собственную футболку, на которой красовался мультяшный кот, извергающий из себя зеленую рвоту.
Изабель издала звук, похожий на жалостливый смешок, и вновь повернулась к не-Диане.
– Что у вас есть из кинжалов? Желательно с позолотой.
– Я не особый любитель позолоты, – встрял Саймон. – И… э-э… кинжалов тоже.
– У нас есть великолепные мечи, – предложил продавец.
– Ты такой привлекательный, когда держишь меч, – промурлыкала Изабель. – Если я правильно помню.
– Может, и правда?
Саймон изо всех сил старался, чтобы это прозвучало заинтересованно, с воодушевлением, но Изабель наверняка услышала в его голосе скептические нотки.
Она обернулась.
– Кажется, ты не хочешь оружие.
– Ну…
– Тогда что мы здесь забыли?
– Ты сама предложила сюда пойти, разве нет?
Саймону показалось, что Изабель сейчас затопает ногами – или влепит ему пощечину.
– Ну прости, что пытаюсь помочь тебе научиться себя вести как приличный Сумеречный охотник. Забудь. Пошли отсюда.
– Нет! – испуганно воскликнул Саймон. – Я не это имел в виду.
С Изабель все время получалось не так, как предполагалось поначалу. Саймон всегда считал себя человеком слова, а не дела. То есть не меча, если уж на то пошло. Мама часто повторяла, что он может уговорить ее практически на все, что угодно. С Изабель же единственное, что ему удавалось, – это отговорить самого себя встречаться с девушками.
– Я… м-м… просто дам вам время тут осмотреться, хорошо? – предложил продавец, пытаясь разрядить напряженную атмосферу, и тут же исчез в подсобке.
– Прости, – попросил Саймон. – Давай останемся, пожалуйста. Конечно, я хочу, чтобы ты помогла мне что-нибудь выбрать.
Изабель вздохнула.
– Нет, это ты прости. Выбор первого оружия – очень личное дело. Я понимаю. Не торопись. Смотри, выбирай. Я буду молчать.
– Мне не нужно, чтобы ты молчала, – возразил он.
Но девушка помотала головой и показала, будто застегивает рот на «молнию». Потом подняла три пальца – точь-в-точь как бойскауты в лагере. Сумеречные охотники вряд ли знали этот жест, так что впору было задуматься, кто ее этому научил.
Уж не он ли сам?
Иногда Саймон просто ненавидел того, прежнего Саймона и все то, чем он делился с Изабель, – то, чего теперешнему Саймону никогда не понять. Соперничать с самим собой – ну и ну! От этой несуразности у него начинала болеть голова.
Они осмотрели весь магазин, перепробовав все, что подворачивалось под руку: копья, ритуальные ножи, клинки серафимов, арбалеты особой конструкции, чакры, метательные ножи, целую витрину золотых кнутов, по которым Изабель чуть слюнки не пустила.
Тишина угнетала. У Саймона еще не было хороших свиданий – по крайней мере за то время, которое он помнил, – но он почти не сомневался, что обычно на свиданиях все-таки разговаривают, а не молчат.
– Бедная Хелен, – наконец выдал он, прикидывая вес и оценивая балансировку палаша, стилизованного под средневековый. На этой теме у них с Изабель разногласий вроде бы не предполагалось.
– Ненавижу их. За то, что они с ней делают, – отозвалась девушка. Она поглаживала убийственный даже на первый взгляд серебристый кинжал, словно ласкала щенка. – Как все прошло там, в классе? Так ужасно, как я себе представляю?
– Хуже, – признался Саймон. – Видела бы ты, как она смотрела, когда рассказывала историю своих родителей…
Пальцы Изабель крепче сжались на рукоятке кинжала.
– Почему они не видят, что это отвратительно – обращаться с ней вот так? Она же не фейри.
– Ну, дело ведь не в этом, не так ли?
Девушка осторожно вернула кинжал на бархатную подложку.
– Ты о чем?
– О том, правда ли она фейри или нет. Это же к делу не относится.
Пламенным взглядом Изабель буквально пригвоздила его к полу.
– Хелен Блэкторн – Сумеречный охотник, – отчетливо выговаривая слова, произнесла она. – Марк Блэкторн – Сумеречный охотник. И если ты с этим не согласен, значит, у нас проблемы.
– Разумеется, я с этим согласен.
Глядя, как она разозлилась, когда затронули честь ее друзей, Саймон в очередной раз понял, как сильно любит эту девушку. Почему же он не может просто сказать ей об этом? Почему все так сложно?
– Они такие же Сумеречные охотники, как и ты. Я просто имел в виду, что даже если бы они не были нефилимами, если бы мы разговаривали о каких-то провинившихся фейри, все равно это бы не оправдывало такое отношения к ней. Даже будь она настоящим врагом, это все равно было бы неправильно.
– Да ладно…
Саймон удивился.
– В смысле – «да ладно»?
– В смысле, что, возможно, каждый фейри – наш потенциальный враг. Ты только посмотри, Саймон, что они с нами сделали! Посмотри, сколько несчастий они принесли!
– Но ведь не все же фейри приносили эти несчастья! А расплачиваются почему-то все.
Изабель вздохнула.
– Слушай, мне этот Холодный Мир нравится еще меньше, чем тебе. И да, ты прав: не все фейри – наши враги. Это очевидно. Не все из них нас предали, и да, нечестно, что наказание за предательство несут все. Или ты думаешь, я этого не знаю?
– Думаю, что знаешь.
– Но…
Саймон перебил ее:
– Я не понимаю, какое тут еще может быть «но».
– «Но» означает, что не все так просто, как ты пытаешься представить. Королева Летнего двора действительно предала нас. В Смертельной войне целый легион фейри присоединился к Себастьяну. Много хороших Сумеречных охотников погибли. Ты не можешь не понимать, отчего мы так разозлились. И испугались.
Хватит болтать, приказал Саймон сам себе. Мама говорила ему, что на свиданиях нельзя обсуждать ни религию, ни политику. Он, правда, не знал, под какую из двух категорий подпадают действия Конклава, но, как бы то ни было, это все не лучшая тема для разговора.
Саймон прекрасно это понимал – но почему-то продолжал говорить.
– Мне все равно, испугались вы или разозлились, но наказывать всех фейри за ошибки некоторых представителей их народа – несправедливо. И ущемлять интересы всего народа…
– Я же не говорю, что нужно это делать…
– Вообще-то ты именно это и сказала.
– О, великолепно, Саймон. Получается, что королева Летнего двора и ее приспешники уничтожили сотни Сумеречных охотников, а виновата я?
– Я не говорил, что ты виновата.
– Но подумал, – отрезала она.
– Может, ты перестанешь сообщать мне, о чем я думаю, а? – рявкнул Саймон резче, чем хотелось бы.
Изабель закрыла рот.
Глубоко вздохнула.
Саймон досчитал до десяти.
Когда девушка снова заговорила, голос ее звучал гораздо спокойнее – но и куда злее.
– Я, кажется, уже сказала тебе, Саймон. Мне не нравится Холодный Мир. Чтоб ты знал: я его ненавижу. Не только из-за того, что сделали с Хелен и Алиной. А потому, что это неправильно. Но… не могу сказать, что у меня есть идея получше. Дело тут не в том, кому мы – то есть мы с тобой – хотим доверять; дело в том, кому может доверять Конклав. Ты же не станешь подписывать договор с теми, кто отказывается выполнять собственные обещания! И если бы Конклав захотел мести… – Изабель выразительно обвела взглядом стенды с оружием, – …поверь мне, он бы своего добился. Холодный Мир заключен не только ради Дивного народа. Он нужен и нам. Мне это может сколько угодно не нравиться, но я понимаю, зачем это нужно. И, видимо, понимаю лучше, чем ты. Если бы ты там был, если бы знал…
