– Так точно, сэр! – вытянулся капрал, который также был в гражданской одежде.
Между тем, прибывшие в Робертово шерифы приготовились, было, пообедать у старосты, когда прибежал какой-то крестьянин и сказал, что пропал лесничий.
– Ваше благородие! Я ему два серебра должен, а он хотел новый хомут купить. Старый то у него пообтерся, хотя хомута у него три, но те грубой работы, по дешевке купленные.
– По делу говори, рожа немытая! – прервал его лейтенант Борвинг.
– Да, ваше благородие, прошу пардону. Так вот, мы с ним рано виделись, когда я телка выгонял на выпас, а он, стало быть, с ягодника возвращался, в этом годы ягода раньше пошла, поскольку тепло было и…
– Я тебе сейчас башку снесу! – предупредил лейтенант, слезая с лошади.
– Ну дык, не пришел он. Скоро полдень минует, а он за своими деньгами не пришел. А я у него не первый раз занимаю и всегда бежит сразу, как только говорю – ваша милость, разжился деньгой, будьте добры зайти. И тут же залетает, чтобы я, стало быть, не гульнул – со мной такое бывает, и тогда ищи свищи…
– Заткнись, – бросил ему лейтенант, вскакивая в седло. – Едем к лесничему, а потом обедать!
Шерифы обменялись разочарованными взглядами, дом старосты был рукой подать, а в погребе у него всегда имелись копченые колбасы, которыми он угощал королевских слуг безо всякого ограничения. Но делать было нечего и отряд поехал к дому лесничего, находившегося всего в полутора милях от деревни Робертово.
Вскоре их заметили наблюдатели и один из них снова понесся к дому.
– Едут! Едут, господин сержант! – закричал он еще с порога и подался в сторону, когда сержант выскочил на крыльцо.
– Всем оставаться на местах, покажите свою лень и равнодушие, вы – лесорубы, ждете распоряжений! Арбалетчики – на чердак дома!
По двору пробежало несколько человек, другие спрятали оружие поближе и замерли. Все напряженно вслушивались и вскоре послышался лошадиный топот – отряд шерифов был уже близко.
Они ворвались на подворье и лошади закружились, перебирая ногами и заставляя «лесорубов» вскакивать, чтобы не быть затоптанными.
– Кто такие?! Где лесничий?! – строго спросил лейтенант.
– Из лесу ждем, ваше благородие, – развел руками капрал Колберг. – А мы люди наемные – лес рубить приехали, сейчас самое время.
– Так, – произнес лейтенант, удерживая лошадь и глядя по сторонам. Рубить березу было не время, это начинали делать в середине лета, но он промолчал.
– Сержант, проверь дом.
– Слушаюсь! – козырнул Плашнер. Подъехал к крыльцу, соскочил с лошади и забежал в комнату. Ничего особенного там не было, но его взгляд привлекла приоткрытая дверь кладовки в которой хранились всякие охотничьи припасы – силки, капканы, подкормка, арбалетные болты. Сержант заглянул в кладовку и отпрянул – там лежал убитый лесничий.
– Засада! Засада, господин лейтенант! – завопил сержант и бросился к выходу, но ему навстречу выскочил человек с мечом. Они сошлись, звеня сталью, но тут сержанта-шерифа ударили кинжалом в спину и он упал.
Во дворе также закипела схватка. Пользуясь тем, что они верхом, шерифы носились по двору, сбивали противников лошадьми и секли их сверху вниз длинными мечами. Арбалетчики ингландцев били с крыш, но не всякий раз удавалось попасть в мятущиеся цели.
Наконец, все было кончено и перебитые шерифы остались на земле.
– Лошадей, лошадей ловите! – хрипло закричал сержант держась за раненной плечо – его таки достал с седла один из кавалеристов.
Перепуганных лошадей переловили, иначе они могли убежать в деревню и вызвать переполох.
– Уходим на запасную базу! Капрал, какие у нас потери?
– Семеро убитых, пятеро ранены, сэр, не считая легких ранений.
– И убитых и раненых нужно увозить. Выгоняй телегу лесничего. Отряди двоих, пусть сопровождают ее до нашей границы. Остальные – на запасную базу! Скорее!
– А что с этими, господин сержант? – спросил один из бойцов, указывая на тела шерифов.
– Теперь уже неважно, мы уходим.
21
Городок Брененвальд располагался в пяти милях от деревни Засупня, если ехать вдоль границы и по берегу Бренвальдского озера. Городок был чистенький и мало чем выделялся среди других приграничных селений, если не считать нескольких лавок, торговавших шерстяными тканями, которые ткали здесь же в Брененвальде на ингландских станках из ингландской же пряжи.
В покупателях недостатка не было, все знали о качестве здешних тканей, поэтому торговцы имели хорошую прибыль.
В одной из таких лавок зашел прохожий – простой человек, прошагавший несколько миль с окраины деревни Засупня. И поскольку все приказчики занимались покупателями, которых здесь было не меньше дюжины, скромный посетитель остался ждать у дверей, а затем шагнул в нишу за тяжелой портьерой, где наткнулся на рослого господина с пронзительным взглядом.
– Лилия и король, – негромко произнес прибывший и охранник посторонился, пропуская гостя за следующую дверь, где оказалась просторная комната с несколькими столами и бюро, и где находилось еще несколько человек, занимавшихся кто чем – одни что-то писали, другие работали с хитрыми таблицами, а третьи курили, сидя у холодного камина.
– А вот и агент Бах! – сказал один из куривших, поднимаясь и оставляя на столике трубку. Его секретная печать висела открыто – на шее, в виде украшения и была огромной, что говорило о высоком статусе.
Это был граф Абердин, руководитель тайной канцелярии.
– Что нового вы нам принесли, Бах?
– К сожалению, ничего особенного, ваш сиятельство. Есть несколько сообщений о переходе границы контрабандистских шаек, но с ними разделались люди пограничного департамента. О пропавшем агенте ничего неизвестно, связной его еще ждет.
– Как там с охраной границы, эти мерзавцы из департамента постоянно лгут нам о своих усилиях, но скорее всего, скрывают уворованные казенные деньги. Их, в этом году, им выдали безмерно.
– В Засупне видел отряд шерифов, они как раз двигались к границе. Очень активные, подозрительные – даже меня останавливали, чтобы подвергнуть допросу.
– Они не в Робертово ехали? – спросил другой офицер, куривший у камина.
– Этого я не знаю. Они не сказали, куда поедут, а я не мог спрашивать – все происходило на улице.
– Сколько их было, – спросил господин с печатью на цепочке.
– Тринадцать, ваше сиятельство. Лейтенант, сержант и солдаты.
– Их всех перебили в Робертове! – снова сообщил тот, что остался у камина. – Нам полчаса назад доставили записку с донесением.
– Перебили? – не поверил агент Бах.
– Да, – сказал граф. – Всех перебили на подворье тамошнего лесничего и самого лестничный тоже зарезали. Похоже вы были последним, с кем они говорили.
– Похоже, ваше сиятельство. Они…
– Что?
– Этот лейтенант, ваше сиятельство, он жаловался на группу наемников с которыми у него произошел конфликт.
– Вот как? – граф оглянулся на господина у камина. – Ты слышал, Френе?
– Так точно, ваше сиятельство.
Полковник Френе оставил свою трубку на столике и тоже подошел к Баху.
– Расскажите, Бах, мы внимательно вас слушаем.
– Лейтенант сказал, что на постоялом дворе у них произошел конфликт с четырьмя наёмниками и, насколько я понял, арестовать их шерифам не удалось. Как он сказал – они не дались.
– Тринадцати шерифам не удалось арестовать четверых наемников? – удивился полковник и они с графом переглянулись.
– Там были не простые наемники. Лейтенант назвал орка с огромным мечом и разбойницкой мордой, но это эмоции. Назвал гнома, шириной с телегу, как он сказал, и с тесаком, каким только быков надвое разрубать. Назвал некоего молодого шнырика с арбалетом складным двуручным…
Агент Бах даже глаза прикрывал, чтобы вспомнить произносимые лейтенантом термины, как можно точнее и хотя цитаты были слишком цветистыми, это отражало характеристики данные наемникам. Это было так же важно, как и сухие детали рассказа.
– По мнение лейтенанта, арбалет был ингландской работы и очень дорогой – с десяток лошадей стоит, а болты в нем каленые – четырехгранные. Вот.
– Однако, – покачал головой полковник.
– А кто же четвертый? – спросил граф.
– Четвертый, ваше сиятельство, некий каторжник Мартин-Счастливчик. Двадцать лет просидел в замке Угол, который в департаменте Лиссабона. И зубы у него при этом, все остались свои – вот на что лейтенант обратил внимание.
– Про зубы, скорее всего, вранье. Да и про двадцать лет в Угле – тоже. Неизвестно откуда лейтенант это услышал. Я про этот Угол хорошо осведомлен, там была бессрочная тюрьма, но арестанты дольше трех лет не жили, – сказал полковник.
– Еще лейтенант сказал, что они, якобы, ехали в Фарнель, чтобы искать работу.
