Они остановились в нескольких футах от шатра, когда открылись створки, и оттуда вышло самое большое и самое порочное создание на двух ногах, которое Луанда когда-либо видела. Она заметила высушенные головы на его ожерелье, увидела его рога, то, как угрожающе он себя вел, и ни минуты не колебалась в том, что перед ней Великий Андроникус.
Не в силах справиться с собой, посмотрев на него, Луанда ахнула.
Андроникус улыбнулся им обоим, словно они были объектами добычи, упавшими ему в руки.
Луанда сглотнула, и вдруг подумала о том, что это была очень плохая идея.
Торгрин стоял на вершине самого высокого холма нижней страны Западного Королевства Кольца, глядя на дорогу, как делал всегда еще с тех пор, как был мальчиком, ожидающим появления людей Короля. Он смотрел на дорогу, сверкающую в утреннем тумане, и ему представился захватывающий вид его родной деревни, которая, казалось, нисколько не изменилась. Но в этот раз, когда он присмотрелся внимательнее, то увидел, что она покинута. Казалось, что он один остался в этом мире.
Тор посмотрел на дорогу, и тут раздался сильный грохот, после чего появилась дюжина повозок, запряженных лошадьми, каждая из которых была сделана из полированного золота и блестела на солнце. Они галопом скакали к нему. Звук стал громче, в воздух поднимались облака пыли, и его сердце забилось быстрее, когда он помчался вниз по склону, чтобы поприветствовать их.
Тор стоял посреди дороги, когда лошади остановились всего в нескольких футах от него. Он стоял в тишине, глядя на всех храбрых воинов, чьи лица были накрыты их шлемами, сияя на раннем утреннем солнце. Лошади остановились, тяжело дыша, гарцуя.
Когда Тор поднял глаза на солдата, который сидел на первой лошади, тот поднял забрало и Тор был шокирован тем, что увидел.
У воина были его черты. Он выглядел точно так же, как Тор, только младше.
Тор понял, что перед ним его сын.
«Отец», – сказал ему воин.
Тор взглянул на мальчика лет десяти, но высокого для своего размера, который сидел прямо, гордо. В его лице и волосах он также видел и черты Гвендолин. Тор смотрел на мальчика с такой гордостью. Его сын сидел верхом на коне, сверкая в золотых доспехах с золотой алебардой в руках, гордо глядя на своего отца с выправкой настоящего воина. У него были серые глаза Тора, сильный благородный подбородок, и он ровно сидел верхом на своем коне, словно ничего в этом мире не боялся.
Тор сделал шаг вперед, охваченный благоговением.
«Скажи мне», – с трудом произнес Тор. – «Как тебя зовут?»
Мальчик уже собирался заговорить, но не успел он произнести ни слова, как Тор моргнул и оказался возле озера вместе с Гвендолин. Она ласково посмотрела на него, после чего наклонилась, поцеловала и взяла его за руку. Девушка бросила взгляд на воду, и Тор последовал ее примеру. Он был поражен, увидев в отражении воды, что Гвендолин беременна.
Тор обернулся и внимательно посмотрел на девушку, но ее живот был плоским. Но когда он снова повернулся к озеру, ее живот был огромен. Тор ничего не понимал.
Он протянул руку к воде, чтобы коснуться ее отражения, но когда он это сделал, внезапно он оказался погруженным под воду.
Тор ворочался, размахивал руками в стремнине, закручивающейся водоворотами, хватая ртом воздух. Оглянувшись, он увидел рядом с собой плывущего вниз по реке Конвала, его мертвое тело с широко открытыми глазами, а рядом с Конвеном – Колька. Рядом с ним плавало большое количество мертвых тел, вокруг были лица всех тех, кого он когда-то знал и любил.
Тор моргнул и оказался летящим на спине Микоплес. Бросив взгляд вниз, он увидел людей Андроникуса, растянувшихся так далеко, насколько хватало взгляда. Он приказал Микоплес нырнуть, но она остановилась на полпути, хлопая своими большими крыльями, отказываться лететь дальше. Молодой человек чувствовал, что дракон что-то ему говорит – если он приблизится, то умрет.
Но Тор продолжал приказывать Микоплес, и она неохотно опустилась – да так быстро, что Тор упал с нее, полетев в воздухе, кувыркаясь. Он размахивал руками, падая на землю, прямо к людям Андроникуса, чьи копья торчали прямо в воздух. Тор приготовился к тому, что эти копья пронзят его. Он закричал.
Тор открыл глаза и оказался лежащим в лодке, на ложе из копий, глядя вверх на проплывающее мимо небо. Море превратилось в пенящуюся реку, которая несла его по грохочущим стремнинам. В этом месте не было цветов – все было приглушенным серым и коричневым. Обернувшись, Тор увидел, что он проплывает мимо небольшого замка, хотя что-то в нем было не так, словно он таял или извивался в некотором смысле.
Когда Тор посмотрел на верхний парапет, он увидел женщину, которая, как он знал, была его матерью. Она стояла там, глядя на него сверху, расставив руки в стороны.
«Мама!» – крикнул Тор, быстро проплывая мимо нее. – «Спаси меня!»
«Иди домой, сын мой», – взмолилась она. – «Твой долг выполнен. Пойдем домой со мной».
«Мама!» – крикнул он, протягивая к ней руку.
Тор проснулся в поту. Он выпрямился, тяжело дыша, дезориентированный.
Рядом с ним на груде мехов лежала Гвендолин. Тор начал успокаиваться и вспомнил их совместную ночь. Он в безопасности. Это был всего лишь сон.
Лицо Тора было потным, несмотря на то, что огонь в камине погас давно. Крон заскулил, спрыгнул с колен Гвендолин, подошел ближе и лизнул его. Тор закрыл глаза и взял себя в руки, спрашивая себя о природе своих снов. Ему понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Все это казалось слишком реальным.
Обернувшись, Тор начал рассматривать спящую Гвендолин. Ее глаза были закрыты, и она казалась ангелом. Он бросил взгляд на ее живот, увидел, что тот был плоским, и удивился.
Он покачал головой. Разумеется, это был всего лишь сон, всего лишь причудливое видение ночи. Тор должен научить себя не обращать такого большого внимания на свои сны. Но пытаясь это сделать, он начал осознавать, что ему становится сложнее отделить реальность от воображения.
Тор больше не мог уснуть. Его сердце бешено колотилось, он осторожно поднялся с мехов.
Посмотрев во двор, он увидел, что там все еще темно. Небо еще не раскрылось, и в уголках комнаты по-прежнему мелькали факелы. Царила тишина. Конечно же, Силесия спит после великого бесчинства ночи.
Но сам Тор больше спать не мог. Он пересек комнату, оделся и пошел босиком по холодному каменному полу. Крон последовал за ним, оставаясь поблизости. Он тихо открыл большую арочную дверь и осторожно закрыл ее за собой.
Тор пошел по коридору вместе с Кроном, петляя и поворачивая, направляясь к парапетам, чтобы очистить голову и подышать свежим воздухом. Он прошел мимо нескольких стражников, которые встали по стойке смирно, застыв при его появлении.
Наконец, Тор повернул в узкий коридор, прошел через низкую дверь и вышел на один из верхних балконов замка.
Порыв холодного ветра ударил Тора в лицо и разбудил его. Он был освежающим – как раз то, в чем он нуждался. Он подошел вперед к толстым каменным перилам и посмотрел на Силесию. Там все еще местами мерцали факелы, но город был тихим и спокойным. Внизу царил большой беспорядок от всей еды и вина, которые были съедены и выпиты. Казалось, что по городу пронесся парад, который все еще не был прибран.
Тор сделал глубокий вдох, он пытался прогнать видения своих снов. Но они вцепились в него, как злой туман.
«Бремя ночи», – раздался голос.
Обернувшись, Тор узнал голос старика, и успокоился, увидев, что недалеко от него стоит Абертоль. Держа в руках свой посох, он тоже смотрел вниз с парапетов. Ученый королей МакГилов, учитель Гвендолин, этот человек очень многое значил для семьи МакГил, и Тор очень его уважал.
«Прошу прощения», – сказал Тор. – «Я не видел Вас, иначе я засвидетельствовал бы свое почтение».
Абертоль улыбнулся.
«Ты не искал меня. Разумеется, ты пришел по другой причине. Кроме того, людей в моем возрасте сложно заметить. Молодость крадет видение».
Звук его голоса успокаивал Тора. Этот человек все видел, был так близок к Королю МакГилу, к Гвендолин. Его дедушкин тон заставил Тора почувствовать, что все будет в порядке, несмотря ни на что. Кроме того, Абертоль в какой-то степени напоминал ему Аргона, отчего он еще больше затосковал по друиду. Тор снова решил найти Аргона, где бы тот ни был, и вернуть его.
«Ты убегаешь от ужасов ночи», – сказал Абертоль. – «Я вижу это по взгляду в твоих глазах. Я знаю это, потому что и сам убегаю от них. Я редко сплю хорошо. Чаще всего я бодрствую по ночам, углубившись в книгу, как я делаю почти всю свою жизнь. Они успокаивают меня. Это мой способ».
Он вздохнул.
«Однажды ты научишься обходить кошмары ночи», – продолжал Абертоль. – «Бодрствование держит их на безопасном расстоянии, но опять же, наши часы бодрствования становятся их началом».
Рассматривая Абертоля, древние морщины на его лице, Тор спрашивал себя, может ли тот помочь, может ли стать источником ответов на все вопросы, которые крутились в его голове. В конце концов, Абертоль – ученый, он знает историю Кольца лучше, чем кто-либо.
