На рассвете Ренган отправился на конюшню, растолкал конюха, оседлал жеребца и выехал. Горец знал, что лучше явиться на ристалище спозаранку, пока нет сутолоки, пока из Бредигена не подоспели сотни охочих до бесплатного развлечения зевак. В самом деле, когда он явился на ристалище, толпа только-только начала собираться.
Солдат поручил коня заботам грума в бело-зеленом, накупил пирожков у торговца, занял лучшее место на трибуне, бросил под ноги узел со снаряжением и принялся жевать. Перед боем набивать брюхо не годится, но Ренган по опыту знал, что до пеших боев дело дойдет еще не скоро.
Постепенно сидения рядом стали заполняться зеваками. Соседом Ренгана оказался словоохотливый старичок. Горожанин покосился на длинный меч, который солдат пристроил между колен, на щит, блестящий свежей краской и не решился заговорить. Трибуна, которую выбрал горец, предназначалась для простолюдинов, да Ренгану и не хотелось сидеть среди господ, к тому же отсюда было лучше видно поле для конных поединков – но появление здесь здоровенного молодца с двуручным мечом было несколько странно. Поразмыслив, старичок обратился к соседу с другой стороны – черноусому мужчине средних лет, явившемуся на празднество с женой и двумя молоденькими дочерьми. Девицы как раз, напротив, проявляли к Ренгану определенный интерес – видимо, поэтому родители посадили их подальше от горца. Едва публика расселась по местам, старичок, сосед Ренагана, тут же принялся объяснять черноусому всевозможные тонкости устройства турнирных боев. Черноусый кивал – должно быть, болтовня старика оказалась приемлемой альтернативой ворчливым упрекам его супруги, недовольной, кажется, всем на свете. Мужчина демонстративно отвернулся от жены, и стал попеременно кивать да поддакивать в ответ на разъяснения соседа. Девушки шептались, хихикали и строили глазки Ренгану. Когда же горец подмигнул старшей, их восторгу не было предела и матери пришлось пригрозить, что немедленно уведет вертихвосток, если они не станут вести себя, как надлежит благовоспитанным девицам. Это немного утихомирило красавиц.
Тут на середину ратного поля вышел герольд, сопровождаемый трубачами. Прозвучал довольно заковыристый сигнал, трибуны смолкли, герольд провозгласил традиционные приветствия и объявил о начале турнира, который дает гость славного города Бредигена герцог Фиеро Ранаванский. Затем герольд в течение четверти часа объявлял имена вассалов Фиеро и наконец предложил славным воинам бросать вызов поименованным «хозяевам ратного поля». Трибуны встретили призыв рукоплесканиями, толпа напротив – ревом и свистом. По одну сторону ратного поля оруженосцы обрубили канаты и между ограждений показались восьмеро воинов в белом и зеленом – рыцари из Ранавана. После непродолжительной заминки выстроились противники. Болтливый старик тут же принялся пояснять черноусому, что, как правило, в первом бою противниками «хозяев поля» оказываются более родовитые дворяне. Черноусый степенно кивнул и поинтересовался, хорошо ли сосед знает геральдику и как можно определить родовитость носителя герба. Старик охотно пустился в долгие разъяснения, которые сводились к следующему: чем проще рисунок герба, тем наверняка родовитей будет обладатель, ибо род его обзавелся эмблемой в старые времена, когда рисовали скверно и неохотно, а геральдика как благородная наука делала только первые шаги, и процедуры не были установлены. Соседи дружно покосились на простенький герб Ар-Арраха, тот сперва сурово нахмурился, потом вновь украдкой подмигнул девицам, что вызвало у красоток приступ веселья.
Трудно сказать, прав ли был старичок, у воинов, бросивших вызов бело-зеленым «хозяевам», цвета и рисунок гербов были самые разные. Герольд еще раз выкрикнул приветствие славным храбрецам и торопливо убрался с посыпанного песком поля. Протрубили трубы и закованные в тяжелые доспехи всадники понеслись навстречу друг другу, набирая разгон. Неровно опустились копья с тупыми наконечниками, ложась в упоры… Слежавшийся за ночь влажный песок тяжелыми ломтями взлетал из-под копыт, рассыпаясь серыми ворохами, толпа затаила дыхание, предвкушая… и тем оглушительней прозвучал лязг и грохот, когда бойцы сшиблись посреди продолговатой арены. С треском разлетелись копья, двое всадников не сумели сдержать коней и столкнулись с таким звоном, что гулкое эхо пошло гулять над полем. Толпа, затаившая на миг дыхание, разразилась воплями, когда удержавшиеся в седлах воины развернули скакунов, чтобы вернуться к своему краю поля. В строю осталось пятеро «хозяев» и четверо «гостей». Оруженосцы бросились помогать поверженным господам подняться. По принятым на нынешнем турнире правилам в первый день бело-зеленые продолжали драться, даже будучи выбиты из седла – если, разумеется, сами рыцари этого желали. На сей раз все восемь ранаванцев были готовы продолжать. Герольды объявили второй бой, и на противоположном конце поля показались новые «гости», среди которых ростом и сложением выделялся граф Норган.
Старичок, сосед Ренгана, скороговоркой кинулся пояснять что-то черноусому… но не успел – протрубили трубы и восемь пар бойцов пришпорили коней. Новая сшибка. Ренган следил в основном за графом. Тот показал себя отменным воином – его противник вылетел из седла, словно подброшенный катапультой, врезался в землю, оставив за собой порядочную борозду, напоследок перевернулся и замер. Оруженосцы кинулись к сраженным воинам, в этот раз «хозяевам» не повезло – только четверо удержались в седлах. Норган, даже сохранивший целым копье, поднял теперь его вертикально и подъехал к сраженному им бело-зеленому – спросить о самочувствии. Воин был невредим, хотя и ушибся сильно, он даже слабо махнул рукой учтивому сопернику и, должно быть, что-то сказал. Граф остался подле побежденного, к ним подъехали еще двое бело-зеленых… оруженосец побежал к центральной трибуне, где восседал герцог Фиеро, окруженный бредигенскими синдиками. Что-то намечалось.
Черноусый горожанин на сей раз сам обратился за разъяснениями к старику, тот пустился в пространные рассуждения о правилах турниров… он сам не имел представления, что происходит. Наконец герольд объявил: поскольку партия зачинщиков турнира понесла потери, они принимают в компанию сэра Норгана. Верзила проехал с бело-зелеными на их сторону ристалища. Почти мгновенно протрубили – «гости» успели подготовить команду, пока шли переговоры. В этот день рыцари съезжались еще четырежды, один раз сильнее оказывались «гости», но чаще удача сопутствовала бело-зеленым. Граф оказался удачным приобретением – все четверо его противников были повержены, причем последнего унесли без чувств, хотя герольд уверял, что рыцарь жив и опасности нет…
Наконец – около двух часов пополудни – герольд объявил, что лучшим бойцом нынче провозглашен доблестный сэр Норган и именно он возглавит послезавтра в общей схватке партию «хозяев», их противников же поведет в бой некий сэр Гугевен из Торены. А завтра решено устроить пешие поединки, чтобы дать отдохнуть доблестным рыцарям и их боевым коням. Старичок тут же поспешил объявить, что этот Гугевен – опытный воин, герой многих турниров… Ренган не слушал, подробности наемника не волновали, он размышлял, стоит ли биться завтра. По всему выходило – стоит. Если Ренгану предстоит странствие в обитель блаженной Энигунды, то не лишним окажется свести знакомство с герцогом Фиеро. Для этого всего-то и нужно, что отличиться завтра в пеших боях…
Празднество не завершилось с окончанием боев – напротив, теперь публика спустилась с трибун, празднично одетые зеваки слонялись между шатров, шутили, судачили, тут же у лотков пили и закусывали. Бродячие артисты разыгрывали свои нехитрые представления, жонглеры кувыркались, молодчик с лютней распевал скабрезные куплеты, а его подружка, довольно чумазая девчонка, совала прохожим под нос шляпу, на дне которой сиротливо перекатывались медяки. Участники поединков сняли воинское облачение и сошлись у центральной трибуны, где для гостей уже накрывали столы. Ренган рассудил, что лучше вернуться в город и готовиться к завтрашним поединкам, а потому направился, осторожно лавируя в толпе, к выходу. По дороге ему попался Фомас, отставший от епископской свиты и уже порядком пьяный. Ренган украдкой показал приятелю кулак и велел помалкивать об их делах, а лучше не пить больше. Фомас торжественно обещал хранить тайну и, пошатываясь, удалился.
На следующий день Ренган снова явился пораньше – ему хотелось поглядеть на соперников. В пеших поединках лучшие бойцы, как правило, не участвуют. Это удел молодых оруженосцев, не имеющих боевого коня и подходящего оружия… либо неудачников. Многие утверждали при случае, что лучше неудачно выступить в «благородном» конном бою, чем успешно сражаться пешком, подобно простолюдину. Ренган не обращал внимания на подобные предрассудки, считая их оправданием неудачников. К тому же в пешем бою больше опасность получить настоящее ранение Горец предпочитал пеший бой, для которого имел подходящее оружие и в котором накопил немалый опыт.
