«Мы уйдём отсюда, купим корабли, и уплывём домой!» – продолжал Бэйлор, и толпа ликовала.
Бэйлор сделал шаг вперёд, но Гвен перегородила проход.
«Мне жаль, – сказала она, – но ты не покинешь эту пещеру». Она повысила голос и, впервые за многие недели, придала ему королевскую властность: «Никто из вас».
Кендрик, Стеффен, Брандт, Атме и Годфри разом схватились за мечи, и воцарилась напряжённая тишина.
«Я не буду повторять тебе убраться с моего пути, женщина», – прошипел Бэйлор с грозной гримасой на лице.
«Ты будешь выполнять королевский приказ, – сказал Кендрик, выступая ему навстречу, – каким бы он ни был».
«Она ничего нам не приказывала!» – прогремел Бэйлор. «Она просто сидит тут, застывшая, как камень, день за днём, пока мы все гниём!»
Толпа за ним разбушевалась.
«Она нам больше не королева!» – не унимался он, под всеобщие согласные крики.
«Ты должен был стать королём, как твой отец!» – крикнул Бэйлор Кендрику. «Но ты уступил девчонке и дал ей занять трон. Теперь уже слишком поздно. Я поведу этот отряд, и я приказываю вам уйти с дороги, или мы убьём вас!»
Толпа продолжала шуметь, а Бэйлор снова двинулся вперёд и, протянув руку, оттолкнул Гвен с прохода.
Крон рыкнул, и Гвен увидела, что он бросился на обидчика и схватил его зубами.
Но Гвен отреагировала быстро – ей хотелось собственноручно убить этого человека.
Она потянулась, и вывернув запястье, выхватила длинный меч из вторых ножен Кендрика. Тем же движением она, шагнув вперёд, приставила остриё к горлу Бэйлора.
Так они и замерли в гробовой тишине – Гвен держала клинок у горла бунтаря, а тот не сводил с лезвия напуганного взгляда.
«Ты никуда не пойдёшь, – твёрдо сказала Гвен.
Атмосфера в пещере накалилась до предела, и все глаза были устремлены на неё.
«Ты никуда не пойдешь, – добавила она, – потому что я – твоя королева, и я здесь отдаю приказы. Это мой народ ты пытаешься увести. Но они подчиняются мне, а не тебе. Ты не сделаешь и шага наружу. Я никуда тебя не пущу, пока ты не ответишь за свои преступления».
«Какие преступления?» – вскричал Бэйлор.
«Ты напал на эту девушку», – сказала Гвен, кивком указав на его жертву, всё ещё всхлипывавшую её ног.
«Я могу взять любую, какую захочу», – ответил он. «И ты – не исключение. А теперь опусти меч и дай пройти, девчонка, или умрёшь тут и всех своих людей заберёшь с собой могилу».
«Да, я женщина», – сказала Гвен ровным стальным голосом. «А мой отец был королём, и его отец до него – тоже. Я происхожу из древнего рода воинов, и, поверь, во мне течёт та же кровь, что и в них. Ты же, напротив, мерзавец и насильник. Я остановлю тебя, потому что я – твоя королева, и правосудие вершится моей рукой».
Гвен замахнулась и вонзила меч прямо Бэйлору в сердце.
Его глаза закатились, и он, как подкошенный, упал передней на колени, а затем – лицом в землю. Крон, рыча, тут же вцепился в него зубами и разорвал ему глотку.
Гвендолин, стояла с окровавленным мечом в руках. Она была в шоке. Однако, впервые за много недель она снова почувствовала себя королевой.
«Любой, кто попытается пройти мимо меня, умрёт на месте. Вы все останетесь внутри, потому что я так приказываю. Потому что я – ваша королева».
Члены банды поражённо смотрела на неё, не зная, что предпринять.
Медленно, по одному, они разворачивались и плелись обратно в пещеру. Гвен стояла, держа меч перед собой. Внутри она вся дрожала, но не подавала виду.
Стеффен, тоже с мечом в руках, подошёл к ней.
«Я рад, что наша королева вернулась, моя госпожа», – сказал он.
Гвен окинула взглядом всех в своём ближнем кругу – Кендрика, Брандта, Атме, Годфри, Абертола и других – и увидела на их лицах уважение. И – облегчение.
Она видела, что они вновь полны решимости. И она твёрдо намерилась уходить – ради их блага. Пришла пора собрать осколки. Пришла пора оставить позади своё горе. Пришла пора вести за собой.
«Кое в чём они правы», – сказала Гвен. «Настало время принять решение. И двигаться дальше».
Все смотрели на неё в молчаливом ожидании, готовые пойти за своим лидером.
«Завтра, – сказала она, – мы выступаем. К жизни ли, к смерти, но пора идти. Найти новый дом. Настоящий дом. Чего бы нам это ни стоило, – продолжила она, – мы идём искать Второе Кольцо».
Алистер медленно открыла глаза, чувствуя глубокое умиротворение лёжа в объятьях Эрека на королевском ложе с балдахином, шёлковыми простынями и горой шёлковых подушек, в только что отстроенных заново королевских покоях. Рассвет занимался над Южными островами, которые виднелись в огромных окнах спальни, и птицы уже чирикали, прекрасный день, а с океана дул ласковый бриз. До Алистер доносился аромат цветущих плодовых деревьев.
Наступал ещё один божественный день на Южных островах, ещё один день в объятьях Эрека. Они снова были счастливы вместе и у них была целая вечность, чтобы провести друг с другом и никогда друг другу не надоесть. Лёжа в его тёплых руках, Алистер благодарила богов за своё везение, за то что она наконец-то смогла обрести мир и радость жизни. Хоть раз невзгоды мира их не касались. Ей была дана передышка посреди бесконечного хаоса её жизни.
Эрек медленно открыл глаза, как всегда, почувствовав, что она уже не спит, посмотрел на неё и улыбнулся. Его ясные голубые глаза сверкали в утреннем солнце, и в его взгляде она чувствовала любовь.
«До рассвета, любовь моя?» – спросил он.
Она улыбнулась.
«Я в предвкушении», – ответила она. «Думаю о своём платье».
Он улыбнулся.
«Наша свадьба только через неделю, дорогая», – сказал он. «Попытайся не волноваться заранее».
Они поцеловались и долго не отпускали друг друга. Алистер лежала у него на груди.
Она слышала доносившиеся с улицы приглушённые голоса рабочих и шум инструментов – ещё не рассвело, а они у же взялись задело – готовили всё предстоящей свадьбе. По всему острову кипела деятельность. У жителей появилась цель и повод для радостного ожидания – то, что в этот момент им было нужно больше всего. Свадьба помогала им собраться вместе и стряхнуть с себя уныние после случившейся месяц назад гражданской войны. Теперь, наконец-то, народ объединится под правлением Короля Эрека. И благодаря всеобщей любви к Алистер.
Взволнованная, Алистер вскочила с кровати, набросила халат и выбежала на балкон. Она стояла и наслаждалась зрелищем: приготовления были в разгаре, банкетные столы накрывались, и уже готовились пробные порции блюд. Бесконечными рядами были выстроены композиции из цветов, расставлены по местам бочки с элем, обустроены площадки для состязаний. И всё это – за целую неделю до заветного дня.
Эрек подошёл к ней и обнял за талию.
«Я никогда не думала, что этот день наступит», – сказала Алистер.
«Тебе грустно оттого, что твое семьи не будет на торжестве?», – спросил он. «Торгина?»
Алистер вздохнула. Она много раз думала об этом.
«Конечно, мне бы хотелось видеть их здесь –Торгрина, Гвендолин и всех дорогих мне людей из Королевского Двора. Хотя, может когда-нибудь мы устроим вторую свадьбу там, в кольце».
Эрек улыбнулся.
«Я бы тоже этого хотел», – ответил он. «Очень. Кстати, почему бы после свадьбы нам не вернуться? Не проведать Кольцо?»
Глаза Алистер широко распахнулись.
«Ты серьёзно?» – спросила она.
«А почему нет?» – ответил Эрек. «Мы поспешили сюда, чтобы увидеть моего отца перед смертью. Теперь, когда его больше нет с нами, не вижу причин, по которым мы бы не могли съездить на родину. Закатим вторую свадьбу. В Королевском дворе все будут в восторге».
Алистер рассмеялась над его идей.
«Не могу придумать ничего лучше, – сказала она, – чем дважды выйти за тебя замуж».
Она наклонилась к нему, они снова поцеловались, и Алистер ощутила полную гармонию с миром. Она была там, где хотела быть. Она всем сердцем любила это место, а Эрека – ещё больше, и не могла дождаться, чтобы родить тут его детей и построить тут свою жизнь. Она чувствовала себя как дома. В первый раз в жизни она знала, то обрела настоящий дом.
Внезапно раздался громкий стук в дверь – знакомый стук их дворецкого – два коротких удара, и Эрек поспешил к толстой дубовой двери. Он отворил её, и в спальню вошёл старший королевский дворецкий и отвесил быстрый поклон. Он выглядел вконец измотанным.
«Ваша милость», – обратился он к Эреку.
Тот рассмеялся.
«Не рановато ли для такого измождённого вида?» – спросил Эрек. «Тебе нужно научиться распределять свои силы».
Дворецкий помотал головой.
«Боюсь, у нас слишком много срочных дворцовых дел», – ответил он.
Вслед за ним вошла фрейлина Алистер, добрая полная женщина лет пятидесяти.
«Ваша милость», – поприветствовала она Эрека, затем повернулась к Алистер: «Моя Королева».
«Простите меня, ваша милость, – сказал дворецкий, – но есть множество неотложных вопросов, требующих вашего внимания».
