За границей тренировочной площадки сидел Дрей и наблюдал за каждым выпадом Дариуса, рыча на его противников каждый раз, когда те наносили удар. Ему, ясное дело, хотелось вмешаться в бой, но Дариус сумел наконец-то приучить его сдерживаться. Но всё же, рычал он воинственно, и Дариус не знал, в какой момент пёс сорвётся и ослушается команды. Он был настолько предан хозяину, а тот – ему, что о подчинении речь не шла.
За прошедший месяц Дариус, Радж и Дезмонд очень сблизились, и двое старших ребят твёрдо намерились сделать из Дариуса достойного воина. У них получалось. Руки и плечи Дариуса уставали, но уже не так, как раньше, и если в начале многие из их ударов достигали цели, то теперь он умудрялся блокировать все их отчаянные попытки пробить его оборону.
Они дрались неустанно, Дариус отражал удары с двух сторон, вертелся на месте, рубил мечом, и иногда ему даже удавалось, отбив очередной, атаковать самому. Он чувствовал, как становится сильнее, проворнее, увереннее. Он знал, что вместе с их крепнущей дружбой крепнут и его боевые умения.
Дариус сосредоточился, нашёл слабое место в защите Раджа и собрался было нанести первый удар, как внезапно воздух прорезал девичий голос:
«Дариус!»
Дариус отвлекся и обернулся на звук, и, стоило ему опустить меч, он получил мощный удар в грудную клетку.
Он вскричал и возмущённо посмотрел на Раджа.
«Нечестно!» – воскликнул он.
«Ты убрал защиту», – ответил Радж.
«Меня отвлекли».
«В бою, – сказал Дезмонд, – твой враг только и будет надеяться на то, что ты отвлечёшься».
Дариус раздражённо отвернулся, и с удивлением обнаружил ту, кто его звал. Его шокировало появление Лоти, которая, к тому же, выглядела совершенно обезумевшей. Ещё больше его удивило то, что глаза её были красными от слёз.
Дариус был сбит с толку. Он не видел её целый месяц и был уверен, что она больше никогда не захочет с ним общаться. Он не понимал ни почему она пришла к нему сейчас, ни что могло её так расстроить.
«Мне необходимо с тобой поговорить», – сказала она.
Её голос прерывался от горя, на лице её отражалась агония, и всё это усложняло загадку.
Дариус непонимающе переглянулся с Раджем и Дезмондом.
Те кивнули в ответ.
«В другой раз», – сказал Радж.
Они развернулись и пошли прочь, а Дариус и Лоти остались вдвоём, стоя на площадке лицом к лицу.
Дариус подошёл к ней и, неожиданно для него, она бросилась ему на грудь и стиснула в объятьях. Она заплакала у него на плече. Дариус не знал, что и подумать – женские поступки всегда казались ему необъяснимыми.
«Прости меня», – сказала Лоти сквозь слёзы, прижимаясь к нему. «Мне очень стыдно. Я такая дура. Не знаю, почему я была к тебе так несправедлива. Ты спас мне жизнь, а я даже не поблагодарила тебя за это».
Дариус крепко обнял её в ответ. Было так приятно держать её в руках, а её слова стали искуплением за всё, через что им пришлось пройти. Те муки разочарования и растерянности, которые он испытывал весь месяц, ушли. Оказалось, что она и правда его любит. Также сильно, как и он её.
«Почему ты не…» – начал он.
Но она оборвала его, приставив палец к губам.
«Потом», – сказала она. «Сейчас у меня срочное дело».
Она снова заплакала, а он смотрел ей в лицо, недоумевая, и, наконец, взял её за подбородок.
«Расскажи мне», – сказал он. «Что бы там ни было, мне ты можешь рассказать».
Она надолго умолкла, опустив взгляд, но потом подняла голову и посмотрела прямо на него.
«Сегодня я убила одного из них», – проговорила Лоти очень серьёзно.
Дариус знал, что она не шутит. У него внутри всё сжалось, когда он это понял.
Лоти кивнула в подтверждение.
«Они попытались навредить моему брату», – пояснила она. «Я не могла стоять в стороне. Больше не смогла. Не сегодня».
Она разрыдалась.
«Теперь Империя придёт за мной. За всеми нами».
Дариус стал понимать, почему она пришла к нему. Он прижал её к себе, и она тоже не отпускала его, рыдая на его плече. Он чувствовал с ней общность и одновременно сопереживал ей. Но, кроме этого, он испытал к ней новое чувство – уважение. Её действия вызывали у него восхищение.
Он немного отстранил её и многозначительно посмотрел ей в глаза.
«Твой поступок, – сказал он, – это проявление чести. Храбрости. Даже мужчины бояться идти на такое. Тебе нечего стыдиться. Гордись. Ты спасла жизнь своему брату. Ты спасла жизни всем нам. Возможно, мы все погибнем, но благодаря тебе мы отомщены и в наших жизнях есть место чести».
Лоти смотрела ему в ответ, утирая слёзы, и было видно, что он её утешил, но на лицо её по-прежнему светилось беспокойством.
«Я не знаю, почему пришла к тебе первому», – сказала она. «Мне показалось… Что ты поймёшь. Один ты из всех».
Дариус сжал её руки.
«Я понимаю», – сказал он. «Лучше, чем можно представить».
«Теперь я должна рассказать им», – сказала она. «Я должна рассказать всем старейшинам».
Дариус взял её руку, и взгляд его был очень серьёзен.
«Клянусь солнцем и звёздами, луной и землёй под нею. Никто не причинит тебе вреда, пока я жив».
Она заглянула Дариусу в глаза и ощутила прилив любви к нему. Такой любви, над которой не властно время. Она обняла его, нагнулась и прошептала ему в ухо слова, которые он так жаждал услышать:
«Я люблю тебя».
Торгрин в компании своих братьев по Легиону медленно и осторожно, щурясь в темноте, пробирался по стране мёртвых. С ним происходило что-то непонятное. Он будто потерял чувство времени, и ему казалось, что он провёл под землёй уже не одну неделю, а, возможно, и целый месяц, увлечённый в странный водоворот времени и пространства, обречённый бродить по бесконечным туннелям чертогов смерти. Тор понимал, что невозможно идти столько дней подряд, но усталость во всём теле и готовые сомкнуться веки говорили о другом. Неужели они здесь и правда уже так долго?
Тор заморгал, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь красноватый пар, который в этих пещерах имел свойство то сгущаться, то снова рассеиваться, и увидел, что его товарищи выглядят такими же сбитыми с толку. Было похоже, что именно сейчас они наконец-то выбираются из тумана и возвращаются в настоящее. Тор вспомнил слова паромщика: в этих краях несколько шагов могут длиться месяцы.
«Что с нами случилось?» – Элден озвучил вопрос, который занимал их всех.
«Мы всё это время шли?» – спросил О’Коннор.
«Но всё равно кажется, будто мы только что вошли в туннель», – сказал Рис.
Тор осматривал окрестности и думал ровно то же самое. Он был начеку, и стоило холодному сквозняку коснуться его кожи, как он тут же схватился за рукоять меча. Исполинскую пещеру наполняли зловещие звуки, эхом прилетавшие из непроглядной черноты. Единственным освещением служили огни на полу под стенами пещеры, разбросанные примирено через каждые двадцать футов. Тот тут, то там из-под земли вырывались гейзеры огненной лавы, некоторые из них сыпали искрами, а другие – слегка пузырились. Это место более всех других, где Тор бывал за свою жизнь, погружало в мрачную тоску и мысли о смерти. Он ощущал, что находится в другом измерении, там, где живому человеку не следует находиться. Тор начал сомневаться: не совершили ли они огромную ошибку, войдя сюда?
«Гувейн!» – заорал Тор.
Его голос отразился от стен, и возвратился к нему многократным эхом, будто передразнивая. Он остановился, осматриваясь и прислушиваясь, надеясь на какой-нибудь признак присутствия своего ребёнка. Детский плач. Что-угодно.
Но ответом ему было неумолимое молчание. Затем, после длительной паузы, возобновились другие звуки: звон падающих капель, писк, шелест крыльев – во тьме прятались мириады живых существ. Также до них доносилось отдалённое шипение, тихие стоны, грохот цепей. Крики, стоны и их бесконечное эхо – это были испытывающие муки души.
«Что это за место?» – мрачно спросила Инлра.
«Ад», – ответил Матус.
«Или один из Двенадцати Адов», – добавил Элден.
Тор осторожно пошёл вперёд, огибая огненные лужицы, и, когда вдалеке он услышал рык и возню какого-то чудовища, им овладело дурное предчувствие.
«Если все здесь мертвы, то что это такое?» – спросил Матус. «Какие тут правила?»
Торгрин сделал ещё шаг вперёд, не отпуская рукояти меча, и покачал головой.
«Нет никаких правил», – сказал Рис. «Все правила остались наверху».
«Единственные правила, которым тут стоит следовать, это те, которые диктует лезвие меча», – сказал Тор, вынимая из ножен свой, с эмблемой в виде кольца. Рис достал свою булаву, Матус – кистень, Элден – меч, О’Коннор – лук, Конвен – тоже меч, а Индра – пращу.
«Не думаю, что это всё очень поможет», – сказал Рис. «Ведь этих тварей уже убили до нас».
«Но мы-то живы», – сказала Индра. «По крайней мере, пока».
Они продолжили путь навстречу звукам, глубже и глубже в пещеру. Звуки всё нарастали, и Тору со спутниками казалось, что другой мир их поглощает.
