«ГУВЕЙН!» – снова прокричал Тор.
Эхо вновь подхватило его голос, но в этот раз, откуда-то из глубины, послышался ещё и насмешливый хохот. Тор услышал, что рядом что-то капает, и, посмотрев вверх, он увидел, что с потолка хаотично, как дождь, сочатся и с шипением приземляются на пол капли лавы.
«Ай!» – вскрикнул О’Коннор и отскочил.
Тор увидел, как он отпрыгивает в сторону и вытирает тлеющую каплю с рукава, прибивая огонь ладонью. Они сбились ближе друг к другу и поспешили в центр, где капало меньше.
«Нам говорили, что отсюда никому не выйти», – сказал Матус. «Возможно, мы умрём даже раньше, чем планировали».
«Только не здесь», – ответил Рис. «Как бы безумно это ни звучало, я не хочу умирать в стране мёртвых. Я хочу умереть на земле, а не под ней».
Конвен выступил вперёд с расслабленным видом, будто чувствовал себя тут как дома.
«Ну, если мы умрём, то нам хотя бы не нужно будет идти дальше».
Они шли и шли, а красный пар поднимался у их ног и рассеивался над головами. Тор всматривался в неоднородную, нарушаемую лишь свечением раскалённой лавы, темноту пещеры. Он всюду искал Гувейна.
Но сколько бы они ни шли, никаких его следов не было.
Внезапно Тор услышал какое-то бряцание. Он обернулся на звук и обмер от увиденного. Сначала он отказывался в это поверить, но дымка рассеялась, и картинка стала чёткой. Ему не померещилось.
Там, всего в нескольких футах от него, из темноты возник Гарет, брат Риса. Он был прикован к стене за шею железным ошейником. Лицо его было измождёнными бледным, щёки – впавшими, на руках и ногах у него были серебряные кандалы, а из груди торчал кинжал.
Он посмотрел на путников и улыбнулся, отчего из уголков его рта потекла кровь.
«Гарет», – выдохнул Рис, подступая к нему с мечом наголо.
«Брат мой», – обратился к нему Гарет.
«Ты мне не брат», – ответил Рис.
«Узнаёшь кинжал в моей груди?», – спросил Гарет. «Этот тот самый, которым я убил отца. Как видишь, мне его вернули. Навечно. Ты мог бы вытащить его из меня?»
Рис в ужасе попятился, не спуская с брата глаз.
Тор увидел страх на его лице. Отойдя достаточно далеко, Рис резко развернулся и пошёл прочь по туннелю.
Остальные, тоже повернувшись к Гарету спинами, последовали за ним, оставляя мертвеца прикованного к стене и приговорённого к вечности в аду.
«Пожалуйста!» – отчаянно взвыл Гарет им вслед. «Пожалуйста, освободи меня! Прошу, вернись! Я раскаялся! Ты меня слышишь? Я сожалею о том, что убил отца!»
Они продолжили путь, Рис – с мертвенной бледностью на лице. Он выглядел потрясённым.
«Никогда не думал, что снова увижусь с братом», – тихо пробормотал он на ходу.
Тор смотрел вокруг с новым интересом – он гадал, что ещё готовит им это место.
На их пути вдоль стен пещеры было много углублений, похожих на то, откуда появился Гарет, и держали оружие наготове в ожидании новых встреч.
Опять раздался звон цепей, на этот раз – ожесточённее, и из темноты одной из ниш на них рвалась какая-то фигура. Они разом отпрыгнули, но тут же взяли себя в руки, а Тор занёс меч, готовясь нанести удар.
Но прежде чем узник пещеры успел до них дотянуться, его остановили цепи. Он захрипел, пытаясь вырваться.
«Подойдите ближе, – сказал он, – и я покажу вам ад!»
Тор рассмотрел жутко изуродованного мужчину – без одного глаза, с обожжённым лицом, покрытым гноящимися, будто свежими ранами, и с ужасом узнал его: МакКлауд.
«Это ты напал на Гвендолин», – сказал Тор, и воспоминания нахлынули на него, такие яркие, будто всё случилось вчера. «Я всегда жалел, что не сам убил тебя. Теперь у меня есть шанс».
Лицо Тора приняло грозное выражение, и он сделал выпад вперёд, мечом пронзая МкКлауда в сердце».
Но улыбка не сошла с губ МакКлауда, хоть с них и полилась кровь. Он сохранял невозмутимый вид.
Тор опустил взгляд и увидел, что из торса МакКлауда уже торчали несколько клинков.
«Убей меня», – попросил МакКлауд. «Ты мне сделаешь большое одолжение, прекратив мои адские муки».
Тор удивлённо посмотрел в ответ, и в этот момент осознал, что в мире была-таки справедливость. МакКлауд погубил несчётное множество людей, и теперь он мучился в персональном аду. И будет мучиться вечно.
«Нет», – сказал Тор, отступая. «Я не укорочу твоего срока в аду ни на минуту».
Они пошли дальше, а проклятия МакКлауд летели им в спины. После этого Тор стал ещё осторожней, высматривая в темноте ниш по обе стороны туннеля фигуры закованных узников.
Тор узнавал многих из них – большинство были убитыми им на поле брани иноземные враги. Все они норовили достать до него и напасть, но цепи прочно удерживали их.
Тут внезапно подпрыгнул Матус. Тор обернулся и увидел его мёртвых отца и братьев с Верхних островов, тянувших к нему свои руки.
«Ты предал нас, Матус», – сказал его отец. «Променял нас на материковое Кольцо. Отвернулся от семьи».
Матус отрицательно покачал головой, глядя на него в ответ.
«Вы никогда не были мне семьёй», – сказал он. «Только по крови. Но не по чести».
Рис подошёл к прямо к отцу Матуса, и тот бросил на него злобный взгляд. На его теле до сих пор была видна нанесённая Рисом смертельная колотая рана.
«Ты убил меня», – сказал он Рису.
«Из за-за тебя женщина, которую я собирался взять в жёны, мертва», ответил Рис. «Ты убил Селезию».
«Я бы убил её ещё раз. И с довольствием убил бы тебя!»
Отец Матуса хотел атаковать, но цепь отдёрнула его назад.
Рис просто стоял и хмурился в его сторону.
«Я бы убивал тебя каждый день, если бы мог», – сказал Рис, ощутив проснувшуюся боль от утраты Селезии. «Ты украл у меня человека, которого я любил больше всего на свете».
«Почему бы тебе не остаться здесь, с нами?», – спросил Риса брат Матуса. «Тогда бы ты смог исполнить своё желание».
Тор взял Риса под руку и потянул прочь.
«Пойдём», – сказал он ему. «Они не стоят нашего времени».
Компания воинов последовала дальше мимо бесконечного парада призраков. На пути вглубь этого проклятого места Тор увидел всех, кого убил в бою, и кого не видел годами.
Вдруг Тор почувствовал, как холод пробрал его до костей, и знал, просто знал, что в нише впереди, скрытой в облаке пара, томится настоящее зло.
Постепенно сквозь дымку проступили очертания фигуры, и Тор застыл на месте, как вкопанный.
«Куда это ты движешься, сын мой?», – раздался зловещий утробный голос.
Волосы Торгрина встали дыбом, когда он узнал этот голос, голос, принёсший ему столько несчастий, являвшийся ему в кошмарах. Тор овладел собой.
Не может быть.
Тора пробрал ужас, когда из темноты, закованный в три пары кандалов, выступил его настоящий отец.
Андроникус.
Андроникуса остановили цепи, и Торсам подошёл ближе и встал перед ним, глядя прямо в глаза. Всё тело Андроникуса было покрыто ранами так же, как когда Торин видел его в последний раз на поле битвы.
Андроникус жестоко ухмылялся и выглядел неуязвимым.
«Ты ненавидел меня при жизни. Не прекратишь и после смерти?», – спросил он.
«Я всегда буду тебя ненавидеть», – ответил Торгрин дрожащим голосом.
Андроникус улыбнулся.
«Вот и хорошо. Твоя ненависть подпитывает во мне жизнь. Она связывает нас».
Тор задумался над его словами и понял, что отец прав. Ненависть, которую он испытывал к Андроникусу заставляла его вспоминать о нём каждый день, и странным образом поддерживала связь между ними. Он осознал, что хотел бы по-настоящему от него освободиться. А для этого от ненависти необходимо было избавиться.
«Отныне ты для меня пустое место», – сказал Торгрин. «Ты мне не отец. Никогда им не был. Ты и не враг. Ты просто один из трупов в стране мёртвых».
«Но всё же я живу», – возразил Андроникус. «В твоих снах. Ты убил меня, но не до конца. Чтобы от меня избавиться, тебе придётся победить самого себя. Но ты для этого недостаточно силён».
На Торгрина накатила новая волна гнева.
«Я сильнее тебя, отец», – сказал он. «Я живу там, наверху, а ты мёртв и заточён здесь».
«Ты, которому я снюсь, по-настоящему ли жив?», – спросил Андроникус с улыбкой. «Кто кого загнал в ловушку?»
Андроникус закинул голову назад и скрипуче захохотал, всё громче и громче, и хохот его отзывался эхом. Тор с ненавистью смотрел на него. Ему хотелось убить его и отправить в ад. Но тот уже был в аду. Тор понял, что освобождение нужно ему самому.
Торгрин почувствовал руку на своём плече, и, обернувшись, увидел Риса, который платил ему услугой за услугу, и тащил прочь.
«Он этого не достоин», – сказал Рис. «Всего лишь очередной призрак».
Тор позволил себя увести, и под смех Андроникуса, звенящий у него в ушах, они пошли дальше, прокладывая путь по бесконечной пещере ужасов.
* * *
Они шли и шли дальше, казалось, месяцы к ряду, плутая в туннелях, которым не было конца, сбивались на многочисленных развилках и терялись в подземном лабиринте. Тору казалось, что они пересекли уже целую пустыню черноты, и что он шёл там всю свою жизнь.
