Но когда дракон нырнул вниз, Кира тут же почувствовала, что что-то не так. Она увидела поднимающийся дым – не дым от труб, а густой черный дым. Присмотревшись внимательнее, девушка ужаснулась, увидев, что форт ее отца объят огнем, волны пламени поглощали все. Она увидела армию людей Лорда, растянувшуюся на горизонте, окружающую форт, поджигающую его, а, услышав крики, Кира поняла, что все, кого она знала и любила в этом мире, были убиты.
«НЕТ!» – попыталась крикнуть Кира.
Но слова, застряв у нее в горле, не выходили.
Дракон выгнул шею, повернулся и заглянул ей в глаза. Кира удивилась, увидев, что это был тот же самый дракон, которого она спасла, его пронзительные желтые глаза смотрели прямо в ее глаза. Теос.
«Ты спасла меня», – мысленно услышала его Кира. – «А теперь я спасу тебя. Теперь мы – одно целое, Кира. Мы – одно целое».
Вдруг Теос резко развернулся, и Кира, потеряв равновесие, упала.
Девушка закричала, пролетев в воздухе, к ней быстро приближалась земля.
«НЕТ!» – закричала Кира.
Она села прямо, крича в темноту, не будучи уверенной в том, где находится. Тяжело дыша, она осмотрелась по сторонам, пока, наконец, не осознала, что находится в пещере.
Лео рядом с ней заскулил, его голова лежала на ее коленях, он лизал ей руку. Кира тяжело дышала, пытаясь вспомнить, где она. Снаружи все еще было темно, буря по-прежнему бушевала, выл ветер, снег собирался в сугробы. Боль в ее щеке усилилась и, подняв руку, она посмотрела на свои пальцы и увидела кровь. Кира спрашивала себя, перестанет ли ее щека вообще когда-нибудь кровоточить.
«Кира!» – выкрикнул мистический голос, больше напоминающий шепот.
Пораженная Кира спрашивала себя, кто мог находиться вместе с ней в этой пещере, настороженно вглядываясь в темноту. Подняв глаза вверх, она увидела, что над ней в пещере стоит незнакомая фигура. На этом человеке была длинная черная мантия и плащ, в руках он держал жезл. Он казался пожилым человеком с седыми волосами, выглядывающими из-под его капюшона. Его жезл светился, источая слабый свет в темноте.
«Кто ты?» спросила Кира, садясь прямо, сохраняя бдительность. – «Как ты попал сюда?»
Он сделал шаг вперед. Кира хотела увидеть его лицо, но его по-прежнему скрывала тень.
«Что ты ищешь?» – спросил старик, чей древний голос каким-то образом успокаивал ее.
Кира задумалась об этом, пытаясь понять.
«Я ищу свободы», – ответила она. – «Я хочу стать воином».
Он медленно покачал головой.
«Ты забываешь кое-что», – сказал старик. – «Самую важную вещь из всех. Что ты ищешь?»
Кира растерянно посмотрела на него.
Наконец, старик сделал еще один шаг вперед.
«Ты ищешь свою судьбу».
Кира задумалась над его словами.
«Более того», – добавил он. – «Ты хочешь узнать, кто ты».
Он снова сделал шаг вперед, встав ближе, тем не менее, его все еще скрывала тень.
«Кто ты, Кира?» – спросил старик.
Девушка беспомощно посмотрела на него, желая получить ответ, но в этот момент она понятия не имела. Она больше ни в чем не была уверена.
«Кто ты?» – спросил старик, его голос был настолько громким, что эхом отражался от стен, причиняя боль ее барабанным перепонкам.
Кира подняла руки к лицу, приготовившись к худшему, когда он подошел ближе.
Кира снова открыла глаза и удивилась, когда увидела, что здесь никого нет. Она не могла понять, что происходит. Девушка медленно опустила руки, осознав, что на этот раз она окончательно проснулась.
Яркий солнечный свет залил пещеру, свет, отражающийся от снега, от стен пещеры, он ослеплял. Дезориентированная, Кира прищурилась, пытаясь собраться. Бушующий ветер прекратился, ослепляющий снег закончился. Вместо этого снег частично загораживал вход, а за ним был мир с кристально-голубым небом, за стенами пещеры пели птицы. Словно весь мир переродился.
Кира с трудом это понимала – она пережила эту длинную ночь.
Лео мягко куснул ее за штанину и нетерпеливо подтолкнул девушку.
Дезориентированная, Кира медленно поднялась и тут же пошатнулась от боли. Не только все ее тело изнывало от боли после борьбы, после полученных ею ударов, но больше всего горела ее щека, словно находилась в огне. Она вспомнила лапу дракона и, протянув руку, потрогала щеку. Хотя это была всего лишь царапина, она по-прежнему загадочным образом была влажная, запекшаяся от крови.
Поднявшись, Кира почувствовала головокружение – она не знала, является ли причиной этого ее усталость, голод или царапина дракона. Она пошла на шатающихся ногах, чувствуя себя не в своей тарелке, следуя за Лео, которому не терпелось вывести ее из пещеры на дневной свет. Он расчищал лапами снег, чтобы расширить выход.
Кира пригнулась и сделала шаг наружу, оказавшись погруженной в мир ослепляющего белого цвета. Она поднесла к глазам руки, ее голова раскалывалась от зрелища. Ей стало значительно теплее, ветер утих, птицы чирикали, а через деревья на лесную поляну пробивался солнечный свет. Кира услышала свист и, обернувшись, увидела, что с тяжелой сосны соскальзывает огромный комок снега, который вот-вот упадет на землю. Девушка посмотрела вниз и увидела, что стоит в снегу, достигающем ей по бедра.
Лео повел ее, прыгая через снег, назад в направлении Волиса – она была в этом уверена. Кира последовала за ним, стараясь не отставать.
Хотя ей с трудом давался каждый шаг. Она облизнула губы и ощутила еще большее головокружение. Кровь в ее щеке пульсировала и она начала спрашивать себя, не инфицирована ли рана. Девушка чувствовала изменения в себе. Она не могла этого объяснить, но ей казалось, что в ней пульсирует кровь дракона.
«Кира!»
Раздался отдаленный крик, прозвучавший так, словно человек находился очень далеко. За ним последовало несколько других голосов, выкрикивающих ее имя. Их крики поглощали снег и сосны. Ей понадобилась минута, чтобы осознать и узнать эти голоса – они принадлежат людям ее отца. Они искали ее здесь.
Кира ощутила облегчение.
«Здесь!» – крикнула девушка, думая, что кричит, но она удивилась, услышав, что ее собственный голос прозвучал как шепот. В эту минуту она осознала, насколько ослабла. Ее рана что-то делала с ней, что-то, чего она не понимала.
Внезапно ее колени подогнулись и Кира упала в снег, не в силах сопротивляться.
Лео залаял, развернулся и побежал на звук отдаленных голосов.
Кира хотела позвать его, позвать их всех, но сейчас она была слишком слаба. Она лежала глубоко в снегу и смотрела вверх на мир белого цвета, на ослепляющее зимнее солнце. Девушка закрыла глаза, поскольку ее унес сон, которому она больше не могла сопротивляться.
Алек схватился за голову руками, пытаясь остановить головную боль, в то время как повозка, полная молодых людей, сильно тряслась на сельской дороге, что длилось уже целую ночь. Казалось, что ухабам и ямам никогда не будет конца, а эта примитивная деревянная повозка с железными решетками и деревянными колесами, казалось, была построена для того, чтобы причинять по возможности наибольший дискомфорт. С каждой кочкой голова Алека ударялась о древесину позади него. После первой кочки Алек был уверен в том, что не сможет продолжать в таком же духе долгое время, что дорога вскоре должна закончиться.
Но после того как проходил час за часом, дорога, казалось, становилась только хуже. Он бодрствовал всю ночь без надежды на сон – если не из-за кочек, но из-за вони, исходящей от молодых людей, от толчков локтями и тряски. Всю ночь напролет повозка останавливалась в деревнях, солдаты набирали все больше и больше парней, заталкивая их всех сюда в темноте. Алек видел, что они смотрят на него оценивающе – море удрученных лиц, смотрящих на него, чьи глаза были наполнены гневом. Они все были старше, более жалкие, и искали жертву.
Сначала Алек предположил, что поскольку они теперь все находятся вместе, поскольку их всех увезли против их воли служить в Пламени, они будут солидарны по отношению друг к другу. Но он быстро понял, что это не так. У каждого парня был свой собственный остров, и если Алек и получал нечто вроде общения, то это была исключительно враждебность. Перед ним сидели грубые небритые лица со шрамами, с носами, которые, казалось, были сломаны не единожды в большом количестве драк. До Алека начало доходить, что не каждый парень в этой повозке достиг восемнадцатилетнего возраста – некоторые были старше, большинство из них сломала жизнь, они были похожи на преступников, воров, насильников, убийц, брошенных вместе с другими. Всех их отправляли поддерживать Пламя.
Сидя на жесткой древесине, зажатый между молодыми людьми, чувствуя, что он отправляется в ад, Алек был уверен в том, что хуже быть не может. Но остановкам не было конца и, к его удивлению, они заталкивали сюда все больше и больше парней. Когда он только вошел сюда, казалось, что здесь тесно и для дюжины парней, поскольку не было место для маневрирования, но теперь, когда их было больше двух дюжин и другие все прибывали, Алек едва мог дышать. Парни, которые оказались здесь после него, все вынуждены были стоять, пытаясь схватиться за потолок, за что угодно, но большинство из них поскальзывались и падали друг на друга каждый раз, когда повозка наталкивалась на кочку. Несколько сердитых парней отталкивали их, всю ночь вспыхивали бесконечные драки, молодые люди то и дело толкали друг друга. Не веря своим глазам, Алек стал свидетелем того, как один парень откусил другому ухо. Единственной спасительной благодатью было то, что в повозке не было места для маневрирования, чтобы выровнять плечи и нанести удар, так что у них не было иного выбора кроме как быстро погасить драку, пообещав продолжить позже.
