История Будимира была так же проста, как и он сам. Его отец, знатный купец из славянского рода, взявший в жены богатую женщину из Скандинавии, решил воспитать сына по северным традициям. Он отдал его Вагну, который заявил, что лучшие учителя мужчины – боль и лишения, и определил Будимира в ряды своих Зеленых Крыс.
Будимир и Эйнар охотно приняли Ратмира в свою компанию, и с тех пор они не расставались. Когда во время подготовки к воинскому смотру Вагн делил их на команды, разумеется, Будимир, Эйнар и Ратмир оказались вместе. Они же и разработали стратегию «коров»: молниеносно напасть на лагерь «медведей» всеми силами, чтобы не дать тем выдвинуться из лагеря, положившись при этом на скорость и выносливость Ратмира, который должен был доставить знамя в Крысиную Валгаллу.
Для Бьярна и его друзей, которые наверняка стали бы преследовать их троицу, приготовили волчью яму. Будимир и Эйнар прикрывали отход по одному, и, хотя бились учебным затупленным оружием, Бьерн и его товарищи в стычках новичков не жалели. Увидев отекшие от ударов лица друзей, Ратмир скрипнул зубами. Но, даже избитые до синевы, они сияли, как начищенные шлемы, – они уже знали, кто кого. Улыбнувшись им, Ратмир поднял знамя над головой.
– Равнять строй! – рявкнул Вагн.
Гомон над поляной оборвался. Командир Зеленых Крыс медленно, вразвалку, подошел к мачте в центре круга воспитанников со щитами наперевес и сложил руки на груди.
– Настало время назвать тех, кто были лучшими на смотре, девочки. И, хоть вы все снова показали себя бабами и слюнтяями, нашлись те, к кому это относится меньше, чем к другим.
Вагн замолчал и повернулся к отряду «коров» с побледневшим от гордости и волнения Ратмиром во главе.
– Выйти из строя! – гаркнул Вагн.
Ратмир выпрямился и подошел к мачте с вытянутыми руками с видавшим виды полотном с рогатой головой.
– Знамя – поднять! – приказал командир, вытянувшись струной и задрав сухой подбородок. Жилистый кулак уперся в грудь, питомцы повторили его жест в жест.
Вдруг задрожавшими руками Ратмир кое-как приладил полотнище и потянул за веревку, отчаянно боясь, что знамя обвиснет тряпкой, но тут же облегченно перевел дух. Налетевший с реки ветер расправил знамя, как крыло, и заставил биться и трепетать, будто настоящий боевой стяг.
– КРЫСЫ! – рявкнул, выбрасывая кулак, Вагн.
– В БОЙ! – отозвались, взметая руки в ответ, братья.
– КРЫСЫ!
– В БОЙ!
– КРЫСЫ!
– В БО-О-ОЙ!
Ратмир покачнулся, стараясь сдержать атаковавшие спину стаи мурашек восторга. Мир поплыл перед глазами, как бывает всегда в миг высшего ощущения того, что живешь по-настоящему, полной грудью, изо всех сил.
«Жаль, что Сигни не видит».
– Коровы! – закричал Эйнар, поднимая кулак с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем.
– Коровы! – прогудел Будимир, повторяя следом его жест.
– Слава железным «коровам»! – крикнул Эйнар, тряся «рогатым» кулаком над головой.
– Железо! – ревел Будимир, тряся буйной русой гривой.
– Железо! – поднялись кулаки с оттопыренными пальцами над косматыми головами отряда «коров». «Медведи» хранили завистливое молчание. Бьярн, как и все его товарищи, старался смотреть в сторону.
– Эй, вы! – Эйнар приложил «рогатый» кулак к лицу и высунул язык между торчащими пальцами. Будимир гулко расхохотался, а за ним и весь их потрепанный отряд.
Вагн с интересом наблюдал за глумлением над побежденными. На его твердом и темном, как просоленная мачта, лице прорезалось подобие улыбки.
– Объявляю награду победителям. Во-первых, весь месяц проигравшие «медведицы» будут мыть котлы и убираться в жилище!
Его слова потонули в радостных воплях команды Ратмира.
– А во-вторых, – продолжил Вагн, дождавшись, когда улеглись страсти, – трое победителей через неделю примут участие в службе почетного караула Браги Сигурдсона. К нему издалека едет один добрый человек с недобрыми намерениями. – Вагн усмехнулся. – Беседа обещает быть забавной.
* * *
Посол конунга Атли Разрушителя Гуннлауг Быстрый прибыл во владения Браги Сигурдсона вместе с пышной свитой на трех кораблях под синими парчовыми парусами. Смотреть на это зрелище на берег залива высыпало все селение. Собирались и Зеленые Крысы, но Вагн Старый еще за день до прибытия гостей приказал всем оставаться в гриднице и не высовывать носа даже за порог.
Парни сдержанно роптали. Вагн оставался непреклонен:
– Настало время сидеть в норе, крысеныши. Никто из людей Атли не должен пронюхать о вашем никчемном существовании. Но не унывайте, думается мне, у вас скоро будет шанс проявить свою доблесть.
Самые смелые попробовали выяснить, что он имел в виду, и немедленно схлопотали по крепкому подзатыльнику.
– Я тоже не пойду на пир. Пусть думают, что я настолько болен и стар, что не могу пить наравне со всеми, – сказал Вагн и кивнул Ратмиру: – Моими глазами и ушами там будешь ты, железная корова.
Ратмир приосанился под тяжелым взглядом учителя. С утра ему выдали настоящую кольчугу, предмет дикой зависти остальных Крыс, и он чистил песком ее кольца весь день недалеко от купальни, напустив на себя как можно более равнодушный вид. Сигни вышла мыть посуду только к полудню, к этому времени у Ратмира сошло семь потов от усердия и боязни, что она так и не увидит его обновку.
– Ты украл новую рубаху, Разноглазый? – спросила она, склонив голову набок и рассматривая его цепкими синими глазами.
Ратмир открыл рот, чтобы ответить достойной фразой, но, как всегда в ее присутствии, вместо вдохновения чувствовал лишь блаженное головокружение – как в тот раз, когда они с Эйнаром тайком попробовали остатки украденной браги.
Сигни расхохоталась, поправляя на плечах и большой груди горевшие золотом кудрявые пряди. Ее прабабка, вышедшая замуж: за славянского князя, вела род от Сиф, жены Тора, волосы которой, по преданию, выковали гномы из волшебного золота.
«Длинные и густые, они были тоньше паутины, и, что самое удивительное, стоило их приложить к голове, как они сейчас же к ней прирастали и начинали расти, как настоящие, хотя и были сделаны из чистого золота», – Браги часто рассказывал эту историю на пирах.
– Эй, ты воды в рот набрал? Получай добавку! – крикнула Сигни, ловко подхватила с земли котел и выплеснула его содержимое в лицо застывшего Ратмира. Он фыркнул, протирая глаза и растерянно улыбаясь в ответ на звонкий смех Сигни и ее подруг.
– Ратмир втюрился! Ратмир втюрился! – завопила вредная худющая Аслауг, прыгая на одной ноге. Он насупился и погрозил ей кулаком.
– Смотри штаны не потеряй! – показала язык та и тут же сложила язвительную вису про то, как влюбленный Ратмир пошел на войну, забыв дома ум и порты.
– Аслауг, будешь сочинять стихи, твой будущий муж с тобой разведется! – крикнул он ей, важно надевая сияющую кольчугу и с удовольствием ощущая на плечах благородную тяжесть.
Та открыла рот, чтобы достать с языка очередную иглу, но тут с пристани раздались крики:
– Корабли! Корабли!
Стайка девчонок сорвалась с места. Ратмир тоже поспешил, вспомнив приказ Вагна быть рядом с ярлом до прибытия посла.
Браги Сигурдсон восседал на резном троне с подлокотниками в виде извергающих пламя змеиных голов. Знатных гостей он встречал в Медовом зале, где на стенах ярко сияли всегда начищенные клинки, которые он собирал всю жизнь.
Вот скимитар, изогнутый как коготь. Арабы сражаются без доспехов, они дети пустыни, где нет ничего, кроме песков и смертельного жара солнца. Им не нужно рубить друг на друге сталь, в которой воины поджарились бы раньше, чем их нашла смерть от руки врага. Длинные и легкие мечи ковались из редкой упругой стали, булата и Дамаска, поэтому каждый из них ценился на вес золота. В коллекцию Браги они попадали бесплатно.
Рядом поблескивают звезды с коваными лучами, причудливые, будто снежинки с железного неба страны инеистых великанов. Их легко прятать в одежде и использовать для тайного убийства. Так делают узкоглазые воины с востока, где любое ремесло – путь к совершенству, которым следуют всю жизнь, даже если это ремесло – нести смерть.
Вот заточенное метательное кольцо чакрам из страны людей, которые знают наизусть имена сотен родных богов и демонов и приручают ядовитых змей, заставляя их танцевать под свою дудку. Смуглые воины носят украшенные витыми узорами чакрамы на высоких тульях разноцветных тюрбанов, а когда приходит время пролить кровь, раскручивают кольцо на указательном пальце и отправляют в полет. С пятидесяти шагов чакрам способен вспороть горло зверю или человеку.
Длинная катана из темной стали – длинный меч знатных людей, которые слишком благородны для убийства исподтишка, но достаточно быстры, чтобы одним взмахом лишить врага головы в открытом бою. Огромное копье с гигантским наконечником и куском крашеного мочала, с которым на своих островах охотятся на могучих полосатых котов угольно-черные люди.
