Йоши с безмятежным видом развалился на скамье, свесив вниз лапы, коротко мурлыкнул и закрыл глаза.
– Хорошо, – прошипел Степни. – Тогда ответьте: зачем вы нападали на людей в городе?
Он в упор взглянул на Оливию. Та от неожиданности едва не упала на пол.
– Что? Я? – едва вымолвила она.
– Ты, Оливия, ты, – с легкой улыбкой продолжил Степни. – Тебя видели на месте преступления.
Оливия почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
«Что он такое говорит? Я ни на кого не нападала. Что происходит?»
Оливер с явным непониманием посмотрел на нее.
– Все в городе говорят об Азариусе! – воскликнул он. – Это его рук дело. При чем здесь моя сестра?
– Азариус давно умер, – тихо, заставляя напрягать слух, возразил Степни. – А вы передо мной. Живые и здоровые. Вдобавок с волшебным животным.
Он резко подскочил к Йоши и с силой дернул за хвост. Кот от неожиданности свалился на пол и яростно зашипел. Оливия перепугалась, что твидл выдаст себя, обрушив на Степни поток ругательств на человеческом языке. Но Йоши лишь громко и отчаянно закричал:
– Мяу! – И, мрачно взглянув на обидчика, снова запрыгнул на лавку.
В глазах Степни промелькнуло непонимание.
– Хм… Вот как…
– Сэр, – обратился к нему офицер, – думаю, он просто хорошо притворяется.
– Думаю, это мне решать! – рявкнул Степни. – Приведите свидетелей. – Он повернулся к Оливии. – Жаль, тебя нельзя бросить в реку. Воду не обманешь, не заговоришь. Выплывешь – колдунья, утонешь – невиновна.
Оливия сглотнула.
– Но мы, к сожалению, в цивилизованном городе, – понижая голос до вновь едва различимого, продолжил Степни. – Все приходится делать по закону.
Послышались шаги, и в камеру в сопровождении стражников вошли парень и девушка. Выглядели они чуть старше Оливии и одеты были в темные студенческие мантии. Оливия вспомнила их – друзья Лоры, едва не захлебнувшейся водой у входа в собственный дом.
– Это она, – стараясь не встречаться с Оливией взглядом, объявил парень.
Худой, невысокого роста, с пухлыми губами и большими глазами, он судорожно мял пальцами край мантии, переминаясь с ноги на ногу.
– Она была там, я видела ее, – сообщила девушка. – Она не учится с нами, но отчего-то интересовалась случившимся.
Черноволосая, с точеными чертами лица и слегка вздернутым носом, студентка с вызовом посмотрела на Оливию. Та непонимающе захлопала глазами. Происходящее казалось ей фарсом, совершенно лишенным юмора и вызывающим исключительно негативные чувства.
– Она сказала нам, что видела преступника, и даже сообщила, как он выглядит, – продолжил парень. – Специально, наверное.
Степни не сводил с Оливии глаз.
– Что скажешь, ведьмочка? Попалась?
– Что за бред? – не выдержала она. – Да, я была там. И что с того? Там кроме меня была куча народу. Почему их не обвиняют в колдовстве?
– Все они студенты университета, – возразил Степни. – Их родители известные и уважаемые люди. Они в городе живут не первый год. А вот про тебя с братом такого не скажешь. Вы прибыли в Ламар недавно. Недавно начались нападения. Совпадение, скажешь?
– Доказательства нашей вины косвенные, – не выдержал Оливер.
Степни махнул студентам рукой, показывая, что они свободны.
– Яблочко от яблони недалеко падает, – скривился Степни то ли от слов Оливера, то ли от своих мыслей. – Ваши родители колдуны и преступники. Вас с говорящими животными видели в их особняке.
– Прийти в родительский дом преступление? – удивился остававшийся совершенно спокойным Оливер. – Я считал Ламар городом ученых. Городом, где разум и факты важнее эмоций и страхов необразованной толпы. Мой кот никакой не твидл, моя сестра пришла к дому той девушки намного позже остальных. Кстати, почему вы об этом не спросили у своих свидетелей? И разве хоть кто-то еще видел ее во время остальных преступлений?
Степни скрипнул зубами.
– Ваше животное – волшебное, – холодно улыбнулся он. – Хоть и хорошо скрывается. И я знаю, как это доказать. Скоро закат. И с заходом солнца ваш кот превратится в другое животное. Думали, я не знал этого?
Он осклабился, наблюдая за их реакцией.
– Мяу, – сказал Йоши и, выгнувшись, потерся спиной об Оливера. – Мяу.
Офицер указал на слабый луч солнца, тонкой полоской пробегавший по полу.
– Ждать осталось недолго. – Степни выразительно посмотрел на окно.
Оливия, внешне оставаясь спокойной, внутренне напряглась. Не поворачивая головы, покосилась на твидла.
«А вдруг, – подумала она, – вдруг именно сегодня Йоши вновь станет превращаться? Ведь Макалистер говорил, что непонятный недуг, поразивший твидлов, скоро пройдет».
Золотистый солнечный луч потускнел, растворившись в темноте. Оливия сжалась, приготовившись к самому худшему. Вот сейчас Йоши охватит синеватый дым, и вместо кота она увидит добродушное существо с большой головой и маленькими ушами, зовущееся пандой. И вместе с его появлением на них обрушатся огромные проблемы.
Степни подошел почти вплотную к твидлу, склонившись над ним. К счастью, Йоши как был котом, так и продолжал им оставаться. Луч света давно исчез, а Степни все отказывался признавать Йоши обычным домашним питомцем. Он заставил одного из стражников сбегать на улицу и взглянуть, действительно ли солнце село. Тот вернулся запыхавшимся и сообщил, что в городе давно стемнело.
– Мяу. – Йоши, явно издеваясь, выразительно посмотрел на Степни.
– Не переигрывай, – шепнул ему Оливер и почесал твидла за ухом.
Кот недовольно дернул хвостом, но, продолжая играть роль пушистого любимца, громко замурлыкал.
– Мы свободны? – поинтересовалась Оливия, напряженно смотря на Степни.
Ее не покидала уверенность, что так просто все не закончится.
– Значит, не хотите по-хорошему, – сквозь плотно сжатые челюсти прорычал Степни. – Все, игры закончены, хватит с вами любезничать.
Он вырвал у ближайшего стражника из руки факел.
– В свое время ваши родители принесли в город горе и несчастье. Я не допущу повторения тех трагических дней. Колдунам нет места в Ламаре. И вы это прекрасно знаете. Но все-таки явились сюда. Так что пеняйте на себя.
Направив огонь на Йоши, он шагнул к нему. Твидл испуганно вскочил и прижался к стене.
– Говори! – прорычал Степни. – Или спалю!
Оливия попыталась загородить кота своим телом, но офицер оттащил ее в сторону. Стражники схватили Оливера и повалили на пол.
– Таким, как ты, самое место в огне. – Степни несколько раз ткнул факелом в Йоши, но твидл сумел увернуться.
Все же несколько искр упало ему на шерсть, и в камере запахло паленым.
– Я всегда подозревал, что ты живодер, – раздался спокойный голос.
В дверном проеме возникла высокая фигура. Оливия узнала кучерявую бороду, а следом и ее обладателя – Ллойда Каррагера. Быстрым движением мужчина выбил факел из рук Степни и прижал к груди трясущегося Йоши.
– Кто посмел? – Степни сверкнул глазами в сторону стражников, отпустивших Оливера и медленно пятившихся к двери. – У меня тут дознание. Ллойд…
– Он самый, Роберт. – Каррагер помог Оливеру подняться. – На сегодня ты закончил.
– Что? – Степни приблизился к Ллойду. – Ты давно уволился. Иди-ка отсюда по-хорошему.
– И уйду. – Каррагер взял Оливию за руку и легонько подтолкнул к двери. – Но только с ними.
– Ни за что! – вспыхнул Степни. – Они колдуны и преступники.
– Единственное их преступление заключается в том, что их родители в свое время оказались наивными людьми, – заметил Каррагер. – Я все еще частенько ужинаю с твоим начальником. И если не хочешь, чтобы Джордж узнал, чем ты тут занимаешься, превышая полномочия, отпусти детей.
– Тебе-то какое до них дело? – прищурился Степни.
– Они не те, кто тебе нужен. – Каррагер погладил Йоши по голове, успокаивая его. – Лови лучше настоящих преступников.
Кивнув на прощанье офицеру, он вышел в коридор. Оливер быстро последовал за ним.
– Спасибо, – поблагодарила бывшего стражника Оливия. – Но как вы узнали, что мы тут?
– Слухи быстро распространяются, – усмехнулся Ллойд. – У тех, кто вас арестовал, есть жены. У жен подруги. У подруг свои подруги. Ну и так далее…
Они вышли на улицу. После затхлого воздуха камеры Оливия с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух.
Оглядевшись по сторонам, Йоши, стараясь, чтобы его голос звучал тихо, произнес:
– Не думал, что когда-либо такое скажу. Но как все-таки замечательно, что сегодня я не превратился в панду.
И нарочито громко замурлыкал.
Ламар, несмотря на позднее время, не спал. Как и накануне, отовсюду лился разноцветный свет, играла веселая музыка, слышались смех и пение. Но теперь Оливия не чувствовала беззаботности праздника. Его ощущение безвозвратно испарилось, отодвинутое вчерашним нападением и сегодняшним пребыванием в камере. Город теперь казался ей жестоким и лицемерным, скрывающим под маской утонченной учености злобу и потаенные страхи.
