– А сколько было поколений? – тихо спросил Зануда.
– Я принадлежу к третьему. Экспериментатор учил меня. Вы можете стать четвертым. Схимник разработал основную часть правил, по которым мы живем. И те простые люди, которые знают о схиме, называют всех нас «схимниками». Наша жизнь состоит из пяти этапов. Первый – взросление. Время от рождения и до того момента, когда ученик уходит в безлюдные места вслед за учителем. Нельзя учить тех, кто младше двадцати одного года. Зачастую первый этап заканчивается в тридцать. Хоть верхняя грань считается сорок пять лет. Но в таком возрасте человек уже достаточно закостенел, чтобы принять схиму.
– Так мы – ученики? – спросила Бешеная.
– Нет, вы те, кто может ими стать, если захотите. На выбор у вас семь-восемь лет.
– Я не понимаю, – призналась Малышка. – Ты не будешь нас учить?
– Буду. Но самое главное постигается вдали от людской суеты. Годы, которые даются вам на выбор, я буду обучать вас азам. Углублять вашу способность владеть своими мышцами. Не более того. Зануда и ты, Бешеная, поверьте, вы не открыли и десятой доли того, на что ваши тела способны даже без углубленной подготовки. Так вот, второй этап – это ученичество. О нем я вам уже сказал достаточно. Третий – поиск. Полностью обученный схимник возвращается в мир.
– У тебя сейчас третий этап, – поняла княжна.
– Да. Я ищу свое место в этом мире и учеников. Второй, третий и четвертый этапы занимают примерно тридцать лет. Четвертый как раз и есть наставление. Схимник обучает следующее поколение.
– То есть твой четвертый этап начнется тогда, когда у нас будет второй, – понял Зануда.
– Именно.
– А что потом? Что ты будешь делать, когда научишь нас всему и мы вернемся к людям?
– Я не знаю. Вся наша жизнь распределена четко. Я понимаю все этапы, кроме последнего. Ты взрослеешь, потом учишься. Потом уходишь в мир, где испытываешь свои новые знания, и рано или поздно приходишь к выводу: то, что ценят простые люди, на что они тратят жизнь, тебе достается без усилий. К примеру, Малышка, я мог бы уговорить твоего отца сделать тебя наследницей столь же легко, как отвадил твоих преследователей в ночь нашей встречи. Мог бы убедить любого купца в конце похода отвалить мне половину прибыли. Я уже молчу о женщинах. – Кивок в сторону Зануды. – Схимник способен завоевать сердце любой. Но когда окунаешься во все это, понимаешь, насколько оно мелко и недостойно твоих сил. И вот тогда ты осознаешь себя до конца, только тогда готов ты учить. Ученики открывают новые грани понимания схимы. Это я видел в своем учителе. Он обучал нас, но и мы его. А что потом? Что делать со всей этой силой и пониманием? Я этого не знаю. Возможно, пойму, если вы станете полноценными схимниками.
– Если? – уточнила Малышка. – То есть мы можем отказаться?
– Конечно. – Я рассмеялся. – Если нет желания учиться, наука впрок не пойдет. Как я и говорил, на то, чтобы определиться, времени у вас полным-полно. К примеру, ты можешь все это время не учиться ничему. Когда мы уйдем в глушь, начинать не поздно. А можешь постигнуть все, что я способен дать. К примеру, ты видела, что вытворяют в бою Зануда и Бешеная. Перед учеником схимника они – ничто. Отсюда первое правило схимы: я не могу убивать.
– Почему? – удивилась Бешеная.
– Потому что любой человек передо мной – младенец. На вас пока еще такого запрета нет.
– Да, я понимаю, это несправедливо, если бы ты не ограничил себя, но если все-таки убьешь?
– Об этом узнают другие и объединятся, чтобы меня уничтожить. Так было с Псеглавцем. После его смерти вторым поколением было установлено правило для учеников: если ученик поднял оружие на схимника, то схимник может его убить. Потому первое, чему я научу вас, – определять принявших схиму.
– Я запуталась, – призналась Бешеная.
– Хорошо, объясню проще и на примерах. Я знаю человеческое тело настолько, что способен убить или ввести в бессознательное состояние человека простым касанием нужной точки. Если я вступаю в бой с кем угодно, не могу пользоваться оружием, не могу убить. Мы сами наложили на себя этот запрет. Хорошо подготовленный ученик схимника физически мало чем мне уступает. Правда, моих знаний у него нет. Но он способен защититься от моих способностей. Потому, когда их несколько, они могут, к примеру, захватить меня в плен. Но если они возьмутся за оружие, я вправе сделать то же самое. Тогда шансы их весьма снижаются. На учениках таких ограничений не лежит. По сути, в некоторой степени ученики – это инструмент схимника, делающий то, что ему самому запрещено. Лично мне такие инструменты не нужны. Я не собираюсь как-то влиять на этот мир.
– Почему? – спросила Малышка.
– Потому что не могу оценить последствий. Нельзя сказать, что мы держим свое существование в тайне, просто стараемся не привлекать лишнего внимания. Это тоже ограничивает каждого схимника. Но грань выбирает он сам.
– Почему ты не рассказал нам этого всего раньше? – Зануда нахмурился.
– Потому что это повлияло бы на ваше становление. Вы не должны были догадываться, что я собираюсь взять вас в ученики. Принимая схиму, каждый должен стать вполне сформировавшейся личностью. Тогда он привнесет в учение что-то новое. В противном случае получится лишь копия наставника. И кстати, кто-то следит за нашим ужином?
Последняя фраза грянула громом. Не ожидали мои ученики столь резкого перехода от высоких материй к простым потребностям плоти. Наш заяц слегка подгорел. Но на это никто не обратил внимания.
Они все оказались достаточно гибкими, чтобы принять новую, неизвестную им доселе деталь мира. Во время ужина меня засыпали морем вопросов. Я отвечал, ничего не скрывая. Конечно, рано им знать слишком много, а с другой стороны – больше времени остается все обдумать, уложить в голове. Мне было легче, чем моему учителю. Нынче в языке венедов хватало слов для обозначения самых разнообразных процессов в теле человека. Медицина развивалась невообразимо быстро, не без влияния схимы.
Они повидали разное, путешествуя со мной. В том числе и многие мои способности. Для них не стало шоком то, что, ускорив метаболизм, я способен на глазах заращивать раны, что я чувствую все вибрации человеческого тела и голосом, войдя в резонанс, могу влиять на них. А также способен питаться чем угодно, заставляя свое тело выжимать из пищи нужные вещества, копить про запас, а потом, в случае нужды, расходовать. К примеру, то же быстрое исцеление ран способно истощить организм.
Мы разговаривали всю ночь. Разве передашь в двух словах то, что я постигал долгие десятилетия? Человеческое тело – совершеннейший инструмент, если овладеть им в полной мере. К примеру, Зануда и Бешеная уже ощутили на себе, как расширяются способности их мозга. А ведь это – побочный эффект самой первой стадии овладения искусством схимников. Многое было сказано.
А утром, так и не пожелав ложиться спать, мои новоиспеченные ученики буквально потребовали первого урока. Даже Малышка наконец-то заинтересовалась, и это радовало меня больше всего.
Краткий экскурс в историю
Я уже писал о Лихославе, сокрушившем множество держав древних и, без преувеличений, нанесшем им смертельный удар, от которого они уже не оправились. Но успех его не был бы столь ошеломляющим, если бы в то же время в нашу часть мира не вступили кочевые племена хунну.
Что погнало их через горы, ограничивавшие с юга владения древних? У хунну нет письменности, потому сейчас восстановить события тех дней сложно. Увы, единственная легенда о тех временах включала в себя слишком много упоминаний о богах, а потому нынче забыта. Я же вычитал ее в книге, составленной много веков назад одним путешественником. Эту книгу мой отец хранил в тайнике. О ней я узнал случайно. Впрочем, важно не это.
По преданию, ныне забытому среди хунну, бог морей пошел войной на богиню земли за то, что она предпочла его брата, бога неба. Довольно красочного описания взаимоотношений богов я приводить не стану. Оно мало чем отличается от ситуации, когда два брата влюбляются в одну и ту же девушку. Только обычно отвергнутый не мстит самой девушке, а разбирается с братом. Но, как видно, морю до неба не достать, а земля – вот она, рядом.
Все это я понял так, что в землях, где хунну жили раньше, начал подниматься уровень моря, затопляя степь. Рано или поздно племена были вынуждены предпринять опасный переход через горы, надежно отгородившие их от разбушевавшейся водной стихии. Раньше хунну воевали между собой, но вынуждены были отложить распри, чтобы спасти весь народ.
Должен сказать, что моряки из Золотого Моста пытались доплыть до прародины хунну. Они долго шли на юг вдоль гор, но потом берег сворачивал на восток. Те воды были полны небольших островов с бедной растительностью и полудикими обитателями, а также рифов и мелей. Златомостцы не рискнули идти дальше, опасаясь за свои суда. Косвенно это подтверждает древнюю легенду. Острова и рифы – все, что осталось от предгорий. Степь же полностью ушла под воду.
