– Зачем? – спросил я, хоть, признаюсь, порадовало его желание. Подходил он для схимы. – Будешь учиться, пока меня не превзойдешь?
– Нет, понять хочу, – ответил он.
– И сколько ты учиться думаешь? Год? Два? Я же вижу, ты не из простых людей. Кто идти за мной хочет, должен все, что имеет, бросить. А тебе есть что бросать. Стоит ли оно того?
– Буду рядом столько, сколько надобно, чтобы все понять.
– А если не один десяток лет понадобится?
– Значит, так тому и быть.
– У меня уже есть ученики. Трое. Этого более чем достаточно.
– Я не стану обузой. Ежели откажешь – следом пойду. – Он упрямо набычился, и я понял: этот – пойдет.
– А ну как велю ученикам прогнать тебя в три шеи?
– Воля твоя. А только лучше бы им ноги мне отрубить, иначе – все равно пойду. Я много слышал о том, что схимники – непобедимые воины. Да, сперва меня вела жажда славы. Но вот я здесь, и я не вижу перед собой воина. А вижу того, перед кем я как мышь перед горой. Я хочу понять.
– Хорошо, оставайся, – небрежно бросил я. – Бешеная, объясни ему, что к чему.
Я встал и демонстративно ушел. Кому-то, возможно, это покажется неправильным. Мои ученики уже выразили свое отношение к новичку четче некуда. Ясно, что оставлял я его буквально на растерзание. Но если учитель постоянно будет вмешиваться в отношения учеников, защищая «обиженных», ничего хорошего из этого не выйдет. Станет только хуже. Новый ученик должен сам наладить общение со старыми. Ведь в безлюдье, куда мы рано или поздно уйдем, ученикам так или иначе придется уживаться между собой. Лучше решить это сразу и отсеять неуживчивых.
– Присаживайся, – сказала Бешеная, едва я скрылся.
Как-то так получилось, что среди моих учеников заправляла она. Следила за всем, распределяла работу, да и деньгами заведовала. Получалось это весьма хорошо. Впрочем, иначе никто не стал бы ее слушаться.
– Уступи место, – приказным тоном новичок обратился к Зануде. Тот тяжело вздохнул и поднял не менее тяжелый взгляд.
– Это с чего же? – елейным тоном поинтересовался он.
– Оно мне больше нравится.
– Ну знаешь, мне тоже.
– Ты забываешься, холоп! Хватит того, что ты сидишь в присутствии благородного…
– Ну-ну, продолжай, я внимательно слушаю, – перебил его Зануда, хотя выражение лица его говорило об обратном.
– Учитель взял меня в ученики…
– Не поверишь, меня тоже. Но всегда это «но», куда же без него. Он принял тебя, не мы. Чуешь разницу? Вижу, нет. Тогда поясню. Ты пришел к НАШЕМУ костру. Если тебе не нравится отведенное место, разведи свой. Учитель сам решит, у чьего скоротать ночь.
– А если хочешь жить рядом с нами и дальше, – добавила Малышка, – забывай слова «смерд», «холоп» или, хуже того, «раб».
– Пока мы снисходительны к тебе, – подвела итог Бешеная. – Ты только что от людей и переполнен их предрассудками. Дальше будет хуже. Кем ты был в своем народе, вспомнишь, когда вернешься. А здесь ты ученик, один из четырех. То, что пока ничего не умеешь, не так важно. Важно, что перед учителем мы все равны, кто бы ни были наши предки. А потому начнем сначала. Присаживайся.
Воин сел и замер, словно каменная статуя. На лице его воцарилось невозмутимое выражение.
– Меня зовут Бешеная. Это – Зануда, а это – Малышка.
– Прозвища, – усмехнулся новый ученик. – Мое имя…
– Тебя мы будем звать Барчук, – перебил его Зануда.
Рука воина вновь дернулась к мечу, но замерла, когда он поймал взгляд Бешеной.
– Отвыкай от этой привычки, – посоветовал она. – Когда я только присоединилась к Искателю, тоже очень часто хваталась за клинок. Один раз даже обнажила. Зануда сразу же на живом примере показал мне, насколько это было неосмотрительно. Не стоит повторять моих ошибок. Запомни, на слова отвечают словами, а ударом – только на удар.
– У меня язык не так хорошо подвешен, – хмуро проворчал Барчук.
– Если кто-то не умеет владеть мечом, – тихо произнесла Малышка, – ты первый посоветуешь ему или учиться, или не ввязываться в драку. Здесь то же самое. Не умеешь достойно ответить – промолчи, за умного сойдешь.
– Становясь учениками, мы все отрекаемся от прежних имен, – продолжила Бешеная. – Это – символ того, что мы теперь другие люди, оставившие прошлое в прошлом. Имена нам дают те, кто рядом. Новые имена, те, которые отражают наши слабости. Я – Бешеная, потому что в бою не всегда могу сдержать свою ярость. Малышку так называют за то, что она умаляет свои способности, не осознает всей глубины. С Занудой – и так все ясно. А ты – Барчук, потому что в тебе осталось слишком много гордыни от прежней жизни. Я понимаю тебя, как никто. Потому и не дала второй раз обнажить меч. Поверь, урок оказался бы болезненным как для твоего тела, так и для самолюбия. От равного поединка с Занудой тебя отделяют годы и годы. Прими это и смирись. Иначе не сможешь полностью отдаться учению. Наши прозвища – это постоянное напоминание о том, над чем в себе надо работать, а не повод обижаться.
– Хорошо, я понял, – кивнул Барчук.
– В обыденной жизни будешь подчиняться мне.
– А учитель?
– Ну что учитель? – вновь вмешался в разговор Зануда. – Он, по-твоему, должен медяки считать, или за запасами крупы следить, или разбирать наши дрязги?
– Все верно, – подтвердила его слова Бешеная. – Учитель только учит. Вот и сейчас он ушел, давая нам самим разобраться, познакомиться, поговорить, узнать друг друга.
– А он не хочет меня узнать?
– Поверь, он о тебе уже знает больше, чем ты сам, – произнесла Малышка.
– Главной тебя назначил он? – спросил Барчук.
– Нет. Я лучше всего с этим справляюсь. Поэтому так получилось.
– А если я справлюсь еще лучше?
– Тогда мы признаем главным тебя.
– Поверь, это – не почетный титул, не должность, несущая с собой привилегии, – пояснила Малышка. – Это просто работа, которую нужно исполнять. Иногда – очень трудная работа.
– Знаю, – кивнул Барчук. – Мне доводилось командовать людьми.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Бешеная. – Значит, не будешь мешать мне, раз понимаешь, насколько это сложно. У каждого из нас свои обязанности. Каждый должен работать. А кроме того, учить других тому, что знает и умеет лучше.
– Учить?
– А что тебя удивляет? Некоторые основы схимы я узнала от Зануды. Тебя поначалу тоже будет наставлять он. В свою очередь, ты – лучший фехтовальщик, которого я видела. Поделишься своими умениями. Все по уму. Мы должны помогать друг другу. Мы – братья и сестры. Если хватит решимости и терпения, станем четвертым поколением схимников.
– Это гораздо важнее даже княжеской крови, текущей в жилах, – промолвила Малышка. Имела в виду она, конечно, себя, но Барчук при этих словах вздрогнул.
– И что я обязан буду делать? – спросил он, чтобы скрыть замешательство.
– Мечом ты владеешь превосходно, – задумчиво произнесла Бешеная. – А топором?
– В совершенстве. – Барчук гордо вскинул голову.
– Вот и хорошо, значит, пока на тебе – заготовка дров…
Вот так и стало моих учеников четверо. Барчука раньше звали Велислав. Это немногое из того, что он о себе поведал. Рассказал бы и больше. От меня он ничего не собирался скрывать. Но больно уж жестко дали ему понять в первый же вечер остальные ученики, как им плевать на его прошлое. Хоть кое-что проскальзывало, и не заметить это было сложно.
Понятно, что такой великолепный фехтовальщик просто не мог не побороться за место охранника в первом же караване, который нас нанял. Но провернул он это гораздо мудрее, чем Бешеная в свое время. В поединках с наемниками он не показал и трети того, на что был способен. Последний же поединок, как показалось всем, не видевшим Барчука в бою со мной, он выиграл благодаря случайности. Таким образом, не самый последний боец отряда сохранил лицо. И Барчука охотно приняли.
Отношения между учениками – вещь своеобразная. К примеру, если обычно командовала Бешеная, то в случае стычки руководство брал на себя Зануда. Его опыт был бесценен. Многие капитаны даже позволяли ему командовать всем отрядом. И вдруг за какую-то пару месяцев Барчук вытеснил Зануду с этой роли. При этом со стороны даже капитанам казалось, что распоряжаются они сами, но при этом все получалось так, как хотел мой младший ученик.
Тот же Зануда лишь вздохнул с облегчением. А я сделал еще одну зарубку на память. Барчук проявлял великолепные черты для схимы. Повлиять на события, при этом вроде бы оставаясь в стороне, – умение нужное, говорящее о многом.
С Малышкой они стали интересной парой. Одна благодаря невероятному слуху и чутью способна замечать засады, второй, как оказалось, знал о засадах все. И если обмануть Малышку еще кому-то удавалось, то Барчук с первого взгляда выделял места, где могут засесть разбойники, сам отправлялся на разведку и проводил ее безупречно. С тех пор как он стал моим учеником, сопровождаемый нами караван в засаду не попадал ни разу.
