— Ну и что дальше?! — крикнул Конан, — Ничего не происходит!
— Экий ты нетерпеливый… Говори тебе — не говори, что это — древняя магия. Подожди. — отозвался маг, — По рассчетам, на материализацию уйдёт минут двадцать.
Конан отошёл от бака, и осторожно пробрался в ту часть помещения, где весь пол был утыкан толстыми стальными шипами в восемь-девять дюймов высотой, при трёхдюймовой толщине у основания. Шипы торчали так часто, что он мог поставить ногу, а монстр — нет, не наколовшись при этом. Конечно, и шипы, и меч варвара были смазаны ядом, изготовленному по рецепту первобытных охотников — этот яд мог парализовать за полминуты даже слона!
Вскоре над баком стал подниматься золотой дым. Он клубился, и медленно опускался вниз. И вот он уже разлился почти по всему полу огромной круглой арены…
— А он может превратиться во что-то другое, а не в то, что мы уже видели? — несколько запоздало поинтересовался киммериец.
— К счастью, нет! Его внешний облик запрограммирован навсегда! — отозвался маг, — Но тогда, разумеется, и мы подготовились бы иначе!
Туман стал двигаться и бурлить, собираясь в одном месте. Он поднимался над полом выше и густел, наливаясь грозной мощью, и переливаясь буграми возникающих тканей и органов. И он уже не был золотым — скорее, белым, красным и серым.
Конан увидел, как сформировались могучие кости скелета, затем сухожилия и багрово-красные мышцы ужасающей величины. Затем вся эта великолепная машина для разрушения и убийства обросла толстой серо-стальной шкурой.
Наконец всё закончилось. Конан невольно сглотнул. Ну и жуть!..
Неподвижно стоявшая тварь вдруг открыла глаза, вздохнула, и издала яростный рёв, от которого задрожали стены. С полминуты она стояла спокойно, оглядывая себя, и, очевидно, примеряясь к новым ощущениям. Массивная голова двигалась вверх-вниз, осматриваясь. Горящие глаза прищурились, рот растянулся в отвратительном оскале.
Тварь рассмеялась своим отвратительным смехом.
— Глупцы! — в её тоне сквозило глубочайшее презрение, — Ваши потуги просто смешны! Разве можете вы убить Бога?!
— Бога — нет! — отозвался Конан, — Но ты-то — не Бог!
Он спустил тетиву тугого иранистанского лука, и длинная стрела с тяжёлым бронебойным стальным наконечником глубоко вонзилась прямо между глаз уродливой морды твари, всё ещё не трогавшейся с места, и переключившей внимание с интерьера на киммерийца.
Красные выпученные глаза злобно мигнули. Тварь шумно выдохнула воздух из обеих ноздрей. Рот снова открылся в отвратительном ехидном оскале:
— Ха! Неплохой выстрел. А сейчас ход за мной!
Локомотивная туша неторопливо направилась к полю из зубьев. Осмотрела их вблизи, нагнув голову к самому полу. А затем монстр стал деловито и методично пригибать стальные стержни книзу толстыми ороговевшими подошвами ног, постепенно прокладывая себе путь к центру, к стоявшему там киммерийцу.
Конан заработал луком. Каринэ с Пелиасом тоже не отставали от него, всаживая в массивную тушу стрелу за стрелой из мощных арбалетов, разложенных по всему периметру галереи, и подобравшись поближе к невозмутимому врагу.
Туша монстра обросла вонзившимися глубоко и прочно стрелами, словно подушечка для булавок. Однако никакого видимого эффекта ядовитые наконечники не оказывали.
Монстр, издевательски ухмыляясь, методично и молча пробивался к Конану.
— Ну, в чём дело?! — крикнул тот сердито, — Почему его не берёт?
— Не знаю, Конан! Наверное, у него очень замедлен обмен веществ! Кровь с ядом ещё не дошла до сердца и мозга! Нужно подождать минут десять!
— И ты только сейчас об этом говоришь?! — возмутился киммериец, — Нету у меня десяти минут! Смотри — этот сволочь спокойно гнёт твою лучшую сталь!
— Да, такого я не предвидел! Да и сталь эта — вообще-то, негнущаяся. А ты отойди подальше назад! Подождём, пока яд подействует!
— Нет, Конан, не отходи! Лучше стреляй в голову и глаза! — Каринэ, перешедшая на шемитский, сама переместилась так, чтобы быть поближе к монстру и варвару.
Совет был хорош. Конан так и сделал, стремясь ослепить противника, который, хоть и был полубогом, этого языка почему-то не знал. Или посчитал совет женщины несущественным.
Один из полягушечьи немигающих глаз варвар и вправду смог выбить, когда тварь, подобравшись почти в пределы действия языка, опустила голову с издевательской ухмылкой почти вплотную.
После этого Конан какое-то время не мог стрелять, зажимая уши.
Но выбить второй тварь не позволила, принявшись беспорядочно раскачивать головой из стороны в сторону и вверх-вниз, злобно рыча, и продолжая, быстрее чем рань-ше, давить стальные шипы.
Конан хорошо представлял все слабости своей позиции: стоит ему самому оцарапаться хотя бы об один из зубьев, и он сам окажется парализован. А монстр со своей длинной шеей достанет его уже скоро. Нет, пора уходить отсюда, чтобы была свобода манёвра, пусть даже там придётся и побегать!
Варвар выбрался из поля шипов быстро, переместившись вбок. Монстру же на это понадобилось время — он осторожно выпятился по своему же следу, и развернулся к продолжавшему стрелять в него заклятому врагу. Оставшийся глаз мстительно сверкнул:
— Ну, говорящая обезьяна, вот и настал твой смертный час! — двухфутовый бивень опустился на уровень груди варвара, и тварь галопом понеслась на него. Показалось Конану, или её движения стали действительно помедленней?!
Отбросив опустевший колчан и бесполезный теперь лук, Конан с рыком, достойным тигра, кинулся, как ни странно, навстречу монстру, и прыгнул вверх и вперёд — к голове-бочонку, что было сил рубанув мечом! После чего нырнул, и перекатился вбок, держась со стороны выбитого глаза. Он мгновенно вскочил, сжимая верный меч.
Тварь несколько секунд удивлённо трясла головой, очевидно поражённая силой удара, пришедшегося по верхней челюсти, и, хотя и не перерубившего её, но разрезавшего щёку и губу до зубов. На фоне их белизны проступила и закапала алая кровь.
Монстр вновь развернулся к варвару, чтобы враг оказался прямо впереди.
— А ты молодец! — констатировал он, — Убить тебя будет особенно приятно! Уж в этот-то раз я съем твой мозг сразу!
— Не дождёшься, ты, кастрированный идиот! — прорычал Конан, — Hе на того напал!
— Ты ошибаешься, человечишка. Посмотри сюда! У меня всё отрасло лучше прежнего! — действительно, подумал Конан, невольно почесав затылок: у чёртова монстра язык и… прочие важные атрибуты были на месте, — И дырочки от ваших стрелок скоро затянутся. А вот у тебя то, что я собираюсь сейчас отгрызть, уже не отрастёт! Впрочем, оно тебе всё равно больше не понадобится!
Конан, медленно отходивший по периметру зала, однако не купился — он понимал, что монстр заговаривает ему зубы, чтобы застать врасплох. Киммериец успел увернуться от броска мощной головы, который сбил бы его и отбросил шагов на двадцать!
— Давай! — крикнул он. Пелиас нажал скрытую пружину. Постамент с баком быстро ушёл под пол, и отверстие закрыла выдвижная плита. Пока монстр развернул единственный глаз на шум и переваривал исчезновение раствора своего «обиталища», Конан подскочил к его шее, и что было сил рубанул по ней. Шея не поддалась.
Пришлось снова отскочить. Тварь неспеша развернулась снова к варвару, уже почти загнанному в угол. Презрение вновь вернулось в её взгляд.
— Ну иди, иди и возьми меня, глупая морда! — поддразнил её киммериец, — А хочешь, я сам позволю тебе отгрызть мне то, что является моим лучшим украшением? Потому, что, клянусь потрохами Неграла, мой друг может сделать мне новый — и даже побольше, чем у тебя!
Манёвр Конана вполне удался: от хохота тварь аж запрокинула голову к самому потолку. И стояла она при этом именно так, как надо.
Резко нырнув вниз, киммериец кулаком ударил по потайной панели стены.
Тотчас из замаскированных двухдюймовых отверстий вылетело пять шестифутовых стальных копий, вонзившихся со страшной силой в тело монстра на расстоянии фута друг от друга и на высоте середины его бока. Сила скрытых пружин оказалась столь велика, что многотонная туша отлетела к противоположной стене, пронзённая почти насквозь, и осталась лежать на полу на боку, отскочив от стены.
— Отличные пружины! Спасибо, Пелиас! — Конан поднялся и помахал рукой.
Пелиас помахал в ответ. Каринэ захлопала в ладоши, откинув волосы с лица.
— Ах… вы… гнусные букашки! Падаль! Коварные твари… — хрипы и бульканье в голосе монстра однозначно говорили, что пробиты лёгкие, и кровь заливает внутренние полости приземистого тела, уже не имеющего сил, чтобы подняться, — Это… подло! Стрелять из-за угла — нечестно и мерзко!
— Ты, мразь, насилующая и жрущая беспомощных женщин! И ты ещё будешь что-то толковать о честности и подлости?! — варвар был поражён.
