– А что видишь ты, Сильная?
– Сильнейшего, – ответила она просто.
– Ты хочешь сказать, – медленно спросил Кар, – что я похож на него, или…
– Я хочу сказать, что однажды ты превзойдешь Силой своего отца и займешь его место. И сделаешь это много раньше, чем кажется возможным.
Кар молчал, слишком пораженный для слов.
– Когда это произойдет, – добавила Кати, – я хочу быть в числе твоих друзей, а не врагов.
– И поэтому ты помогаешь мне?
– Конечно.
– А если ты ошибаешься?
– Я, конечно же, могу ошибаться, – признала Кати. – Но я не ошибаюсь.
Кар пошел дальше. Кати – рядом.
– А другие Сильные? Они тоже так думают?
– Нет, иначе ты давно был бы мертв. Не волнуйся, подслушать нас не сможет никто.
– А то, что произошло сегодня? Такая магия не плечу Ирэну. Да никому из них.
Кар хотел сказать «никому из нас», но в последний миг решил не лукавить. Сильная кивнула.
– Ты прав. Я заставлю Совет выяснить, кто приложил руку, даже если это кто-то из нас. И в этот раз Амон меня поддержит.
Новую лестницу Кар одолел, не заметив. Если Кати считает его будущим Сильнейшим…
– Почему ты уверена? Что я смогу?
– Вижу. У каждого из нас, Сильных, есть свои особые способности. Я вижу… возможности. Можно было бы назвать это будущим, но будущее не предопределено, Сильные могут изменять его. Возможности. Ты талантлив, Карий, но дело не только в таланте. Ты – другой.
– Что это значит? – спросил Кар, шагая сквозь широкую арку выхода в звездную темноту Долины.
Ответ Сильной заглушило хлопанье крыльев. Тревожно клекочущий водоворот лап, когтей и крыльев захватил Кара в сумасшедшие объятия, закружил, смял – и выпустил, оглушенного. В мыслях грифона бушевали гнев и страх.
«Ты чуть не умер!»
«Все хорошо, Ветер. Успокойся!»
«Не хорошо! Нет! Тебя хотели убить!»
«Тише, Ветер, милый, я здесь…»
Кар обнимал огромную голову, гладил смертоносный клюв грифона, пока не утих пожар его чувств, не улеглись вздыбленные перья и шерсть. И только успокоив Ветра, обернулся к Кати.
– Я обязан Сильной Кати жизнью, – сказал он вслух. – Поблагодари ее, Ветер.
Клюв грифона почтительно коснулся волос женщины. Кати погладила его перья.
«Ей грустно, – вдруг сообщил Ветер. – Ее самка умерла в прошлом году. От старости».
Потерять грифона… Одна только мысль об этом причиняет страшную боль. Как с ней справляются маги, живущие столетиями? Кар порывисто шагнул к Ветру. Прижался лицом к его шее, вдохнул живой звериный запах.
«Мы – вместе! – шепнул Ветер. – Хочешь, полетаем?»
«Завтра. Мне надо еще поговорить с Кати».
«Хорошо».
Грифон прыгнул. Крылья с шорохом распахнулись над головами людей, и Ветер полетел к ночующим на скалах собратьям. Кати проводила его взглядом.
– Я похоронила трех грифонов, – задумчиво сказала она. – После первого долго не хотела брать птенца…
Кар сочувственно молчал. Тихо вздохнув, Кати заговорила совсем другим тоном:
– Вот один из ответов на твой вопрос. Ваша связь с грифоном отличается от обычной, да?
– Да. Ну и что?
– Ты другой, – повторила Кати. – По-другому мыслишь, по-другому чувствуешь. Знаешь, мы… окостенели за тысячи лет. А времена меняются, и кто не меняется вместе с ними, обречен на поражение. Мы слишком привыкли к определенному порядку вещей. Потеряли все, ушли сюда, в Долину – и создали здесь ту же Империю, только маленькую. Ты же не боишься изменений. Ты сам изменение. Ты поступаешь, как считаешь правильным.
– Нет, Сильная Кати. Я никогда не счел бы правильным брать чью-то кровь. Тем более кровь детей. Но я делаю это – ради Силы.
– Здесь я, наверно, могу тебя понять. Мне повезло родиться женщиной… Я рада, что не должна убивать собственных сыновей и дочерей, пусть и рожденных дикарками. Никогда не понимала мужчин. Скажи, я тебе привлекательна?
Вопрос застал Кара врасплох. Он раскрыл рот, захлопнул, раскрыл снова, но так и не произнес ни звука.
Кати засмеялась.
– Я не хотела тебя пугать. Просто скажи правду.
– Я не настолько глуп, чтобы лгать Сильной, – выдавил Кар.
– Вот и прекрасно. Итак?
Поздний безлунный вечер лежал на Долине мягким покрывалом. Вдали перекликались голоса. Сверху, со скал, доносились клекот и хлопанье крыльев. Звездный свет гладил черные волосы девушки – молодой и прекрасной. Блестящий костюм из драконьей кожи не скрывал изгибов ее тела.
Кар сглотнул и ответил честно:
– Ты очень красивая, Кати. Я не встречал женщины красивее тебя. Но… Ты старше моей прабабушки. Я бы не смог. Прости, это звучит обидно, я…
Он замолчал, смутившись окончательно. Кати звонко рассмеялась.
– Теперь понимаешь, о чем я? Кого из тех молодых дурачков, что напали на тебя сегодня, остановил бы мой возраст? Нам и в голову не придет о нем беспокоиться. Да любой маг Долины сейчас клялся бы мне в вечной любви! И красота здесь не при чем. Просто не все решает Сила, Карий. Лишняя чаша крови, вовремя подсказанное заклятие из арсенала Сильных – очень много даст тому, кто жаждет подняться. А мы все этого жаждем, и ты тоже.
– Мне не нужно… – Кар тряхнул головой и начал снова: – Если я достигну чего-то, я сделаю это сам. Я и так… очень многое получал незаслуженно, потому что так было нужно Сильнейшему. Мне это не принесло счастья.
– Вот и весь ответ, Карий. Ты другой. Ты выбираешь иные пути, не те, что привычны нам, потому и пойдешь дальше любого из нас. Дальше, выше… Боюсь, – Кати лукаво улыбнулась, – я еще пожалею, что все-таки не соблазнила тебя. Но позволь дать совет.
– Конечно.
– Теперь все решат, что ты мой любовник. Не мешай им заблуждаться. Тогда никто не рискнет обидеть тебя даже взглядом, и ты сможешь спокойно заниматься магией, а не отражать глупые нападения. И еще – наложницу все-таки возьми, не давай повода сплетням. Если хочешь, я подавлю ее способность к размножению, как мы подавляем ее у себя.
Оживленно спорящая о чем-то группа магов быстро миновала вход. Узнав Кати, стоявшую с Каром на расстоянии объятия, замерли. Разговоры стихли как по команде. Кати оглянулась с высокомерием потревоженной герцогини. Бормоча сбивчивые приветствия Сильной, маги поспешили скрыться. Кар чувствовал их любопытство, но потянуться магией не посмел никто. Издалека, от реки, долетели возбужденные голоса – и все стихло.
Кати снова рассмеялась.
– Видишь? Теперь о нашей любви узнает вся Долина.
Кар ответил веселым взглядом. Он отверг женщину, Сильного мага, но не испытывал смущения и не боялся, что нажил врага. Он, кажется, начал понимать Кати.
– Постоим еще на радость любопытным или вернемся? – спросил он.
– Они свое получили, – решила Кати. – Если ты оправился, я, пожалуй, вернусь к себе. А ты…
Кар отвесил церемонный поклон, вновь заставив ее рассмеяться.
– Я понял, Сильная Кати.
– Вот и отлично.
Интересно, думал Кар, возвращаясь тем же путем, согласись он действительно стать любовником Кати, предложила бы ему Сильная взять наложницу? Скорее всего – да. Все мужчины-маги имеют наложниц, некоторые двух-трех. Женщины-маги не видят в них соперниц. Но зачем Сильной Кар? Близость дала бы ей возможность управлять им. Им – будущим Сильнейшим? Отцовской марионеткой, возомнившей невесть что? Если бы знать! Одно ясно, чего бы ни желала Кати, она не прибегнет к грубой лжи, как и не станет обольщать его против воли. Ей, Сильной, не к лицу дешевые уловки. Наверно, ей все-таки можно доверять, пусть и с оглядкой. Жаль, он не спросил о главном, о планах Сильнейшего. Кати могла бы ответить.
Оун еще не спал. Кар нашел его в рабочей комнате, среди разбросанных по столу книг – им его первый наставник посвящал все свободное время. Подняв голову от страниц, Оун пронзил Кара недовольным взглядом.
– Я пропустил утро, дикареныш, или тебе приснился страшный сон?
– Учитель, – Кар задернул за собой занавесь. – Я хочу взять наложницу.
– Похвально, – с усмешкой заметил Оун. – Что же тебя подвигло на столь мудрое решение?
– Насмешка одного магического щенка и мудрый совет Сильной Кати.
Оун нехотя захлопнул книгу. Кивнул на кресло напротив.
– Садись и рассказывай.
Кар поведал наставнику все, утаив лишь нескромное предложение Сильной.
– Она сказала, что видит во мне будущего Сильнейшего, – Кар, почти не задумываясь, накрыл комнату магическим колпаком. – Это может быть правдой, Учитель?
Маг долго молчал. Потом ответил с неохотой:
– Она так сказала. Ты же не будешь подвергать сомнению слова Сильной?
– Я подвергаю сомнению все и всегда. Ты это знаешь, Оун.
– Чего же ты хочешь от меня?
– Правды. Ты сказал когда-то, что я должен исполнять волю отца, пока не буду готов бросить ему вызов. Если Кати сказала правду, если я…
– Опомнись, – резко прервал Оун. – Тебе сказано, что ты можешь подняться на самый верх, но это не значит, что ты уже там! Что ты вообразил? Что за пять лет достиг вершины? Ты даже не начинал, дикареныш. Твой отец прожил восемьсот лет, прежде чем туда попасть. А тебя сегодня чуть не пустила на кровь горстка учеников.
