– Давайте так, самые маленькие будут спать по двое на кровати, а старшие по одному, – мягко предложил детям Арсений, – а вот одеяла свои несите в холл, ну, в тот первый зал, возле входа. Мои воины попробуют их помыть, а вам сейчас принесут другие. И печь натопят. Кадир, командуй друзьями. И отправляй умываться тех, кто занял себе место и вынес одеяло. Запомните, грязнуль я не потерплю.
Последнее предупреждение Арсений произнес строго, интуитивно почувствовав, что с этими детьми на первых порах придется командовать как солдатами, иного они не воспримут, пока не обвыкнутся. Привыкли слушать только тех, у кого есть реальная власть и сила, остальных будут просто игнорировать. Очень знакомая позиция, все разнорабочие из южного зарубежья так себя ведут, а малейшее проявление доброты принимают за признак слабости, если не наивности.
Проследив за детьми, покорно потащившими прочь свои одеяла, Арсений рассмотрел оставшиеся возле кроватей жидкие узелочки с личными вещичками и расстроился. Он люто ненавидел детдома еще с тех давних пор, когда мать, классе в седьмом, взяла его с собой в областной интернат проведать заболевшего ученика. Практически интернат – это тот же самый детдом, только каждый знает, кто его родители. Арсений как сейчас помнит лоснящуюся рожу директора и его новенькие джинсы именно той марки, которую парнишке страстно хотелось иметь, но не могли купить родители.
И худеньких зашуганных воспитанников, в застиранных до состояния половой тряпки дешевых штанах. Мать тогда принесла ученику домашних пирожков и варенья, и Арсению невыносимо стыдно было глядеть в голодные завистливые глаза его соседей по комнате.
Вернувшись домой и закрывшись в своей комнате, мама горько плакала, а отец ходил чернее тучи. Его как раз сократили с работы, и взять в дом еще один рот семья никак не могла.
Землянин развернулся и решительно отправился прочь, яростно стиснув зубы. Он хорошо помнил о двух зажиленных желаниях и, хотя раньше твердо решил стребовать их в самом крайнем случае, сейчас готов был на самый отчаянный шаг.
Однако, выскочив на крыльцо, правитель заметил вереницу своих воинов, тащивших бадьи с горячей водой и большие охапки дров. Заторопился навстречу, перехватил у одной из женщин, показавшейся ему самой слабой, бадью и понес в дом, сегодня не стоит играть в начальника. А вот позже…
– Иннуман, ты назначаешься заместителем Урсы по хозяйственным вопросам, – вспомнив, что в школе, кроме директора, был еще завхоз, довольно пронырливый жук, скомандовал Арсений, донеся кипяток до мыльни, – и наших воинов для помощи больше не бери, присмотри тех, кто покрепче, среди новичков. А сейчас иди к Харрис, пусть даст одеяла и чистую одежду для детей, у них ничего нет. Потом пойдешь к Канкир, скажешь, пусть набирает среди новеньких бригаду для шитья одеял и сильных мужиков для выделки шкур. Всё поняла?
– А если они меня не послушают?!
– Кто, Харрис?!
– Нет, новички!
– Тогда я в тебе очень разочаруюсь! Но смотри, бить и убивать никого нельзя, это главный закон!
– Ладно… попробую… – строптиво пробурчала девица, плохо понимавшая, как это можно заставить упрямых рыбаков слушаться ее и при этом никого не убить?
– Ага, – кивнул занятый своими мыслями Арсений, – беги.
И озадаченно присвистнул, обнаружив, что она и в самом деле рванула от него со всех ног. Вот что делает с людьми здоровое честолюбие, не успела получить должность, как забегала словно оглашенная, выползла на губы повелителя самодовольная ухмылка. И тут же исчезла при виде топающей по коридору Гамират с двумя бадьями воды.
– Вот ты где! – протискиваясь мимо, буркнула фея молота и наковальни. – У меня вопрос…
– Жду на крыльце, – заторопился Арсений, коря себя за то, что совершенно забыл про эту трудолюбивую тетку.
Просто дал ей должность, да тем и ограничился, не объяснив при этом ни словечком, как именно она должна поднимать тяжелую промышленность.
А ведь для работы ей нужно место, и не самый лучший вариант, если оно будет близко от поселка. Еще в доме Аркстрид землянину надоело бесконечное буханье молота, хоть и смягченное толстыми стенами. Да и постоянный дым от кузни… к тому же в будущем поселку может понадобиться много больше воды, чем в протекающем неподалеку ручье. Значит, придется идти с утра на разведку… вот и есть ей первое задание.
– А сегодня мне что делать? – недовольно буркнула Гамират, выслушав резонные доводы Арсения. – Скоро дома строить придется, а топоров мало и лопат нет…
– Ну, лопаты и топоры принесут селяне, а вот скобы и гвозди точно понадобятся. А работа у тебя сейчас самая важная, собирай под свое командование всех кузнецов. Крепких людей на стройку я сам подберу. Думаю, за пару дней кузню мы поставим, народу хватает, лес рядом. Пока будете работать с тем железом, которое принесли с собой, руду пойдем искать, когда все переберутся, до того времени я занят.
Едва ушла задумчивая Гамират, как оказалось, что Арсений срочно потребовался Харрис. Об этом сообщила прибежавшая девчонка, которую Сен уже видел на кухне.
– Ну, идем.
Топая за посыльной, новоявленный правитель пытался догадаться, какая проблема могла заставить опытную втору искать его так спешно, и все отчетливее понимал: вырваться из кучи непредвиденных и от того еще более неотложных вопросов в скором времени не удастся, значит, вызов дракона пока придется отложить.
Аджарр, привольно развалившийся в стоящем на ближайшей крыше кресле, отхлебнул из огромного кубка и довольно прищурился. Это он удачно придумал накрыться пологом невидимости и наблюдать за процессом адаптации в непосредственной близости от подопечных. Вовремя удалось отвлечь своего ставленника от мрачных мыслей, подослав к нему с насущными проблемами его же домочадцев.
Немного подтолкнуть озабоченное каким-либо вопросом существо всегда было для дракона плевым делом, а Арсению полезно почувствовать тяжесть того бремени, которое он не без помощи него, дракона, взвалил на свои плечи. И еще полезнее первому правителю возрождающегося народа понять, что одному за всем уследить невозможно, пусть учится перекладывать часть ответственности на чужие плечи. Хотя… у него на редкость хорошая обучаемость и просто удивительная сообразительность.
Даже обидно становится, когда он припоминает, как в том, родном мире Сена, землянина сумела обвести вокруг пальца хотя и пронырливая, но довольно ограниченная особа, мельком заглянул дракон в ее сознание… В тот момент ему подумалось, может, стоит забрать ее сюда, если она и вправду такая ловкая?! Возможно, Сен и обрадуется, люди очень часто прощают предавших их сородичей, совершенно забывая обо всех перенесенных страданиях. Странное качество… в драконьем понимании.
А теперь дракон убежден, хорошо, что в тот момент она показалась ему слишком омерзительной в своем животном страхе. Правильно он поступил, внушая Марине, каким образом можно искупить свои грехи… Притащить ее в этот мир было бы очень большой ошибкой.
Проснувшись, Арсений первым делом глянул на окно и сразу расслабленно прикрыл глаза. Ни один солнечный луч еще не проник через щель чуть приоткрытых ставен, значит, можно позволить себе немного полежать, наслаждаясь давно забытым чувством покоя и предчувствия радостных событий, испытанным только в раннем детстве.
В те замечательные годы каждое утро было волшебной дверью в новый, полный увлекательных открытий и интересных событий день. Особенно хорошо это ощущалось, когда утро выдавалось теплое и солнечное, и мать открывала в детской комнате окно. Яркие квадраты на вымытом до блеска крашенном полу повторяли затейливый узор накрахмаленного тюля, из кухни прилетали запахи чего-то вкусного и отзвуки никогда не выключавшегося радио, бодрым и дружеским голосом сообщавшего: «а сейчас, по заявке жительницы из Уфы…».
Это потом пришло понимание, что у человека значительно больше обязанностей, чем удовольствий, а еще позже Арсений сделал печальное открытие, что за все хорошее нужно платить и не всегда полученное оказывается достойным назначенной цены. И всё чаще сполна оплаченное удовольствие оказывалось ярким, мастерски подделанным, но суррогатом.
А вот в этом мире к нему вдруг понемногу начали возвращаться те полузабытые ощущения сказочного праздника, с каким он просыпался по утрам в детстве, и от этого необыкновенного ощущения хотелось улыбаться во весь рот.
Арсений сладко потянулся и сел, припоминая насыщенный событиями вчерашний вечер. Как паниковала Харрис, обнаружив, что заготовленное мясо кончается, отказать в добавке подходившим по третьему разу рыбацким женщинам и детям у нее не поворачивался язык. Как он выступил с короткой, но убедительной речью, прося изголодавшихся людей хотя бы пару дней пожалеть свои желудки. Как Заримад организовала из уже наевшихся рыбаков две промысловые бригады, охотничью и рыбацкую, и повела их на берег моря за дополнительной порцией мяса.
