– Не твоего ума дело, – огрызнулся Мутный. – Где главный?
Указали куда-то ближе к замку.
Пока шли туда, Златко отчаянно обдумывал план побега. Попали в самое разбойничье гнездо. Придется договариваться. Но как с такими договориться? Только если Грым сдюжит. А вот Калли может и не поздоровиться. Вот ведь гоблин! И во всем он, Златко, виноват. Если со Светлым что-то случится, он себе этого не простит.
– Во вляпались, – пробурчал вдруг тролль.
Златко недоуменно покосился на друга. Нет, он был полностью с ним согласен, но почему тот об этом сейчас сказал? Однако Грым смотрел куда-то вперед, и Бэррин, проследив его взгляд, понял, что до этого он даже не представлял, насколько сильно они попали.
– А, капитан, смотри, кого мы тебе нашли. Бают, что их направили к нам батрачить, мол, за эльфа еще и деньгу обещали.
Оба молодых мага еще по профилю узнали «капитана», но, когда он повернулся, сомнений не осталось вовсе. Они уже видели этот суровый цепкий взгляд, уверенную манеру себя держать и миугарийский чинкуэда. Капитан Станицкий.
Он тоже их узнал.
– Какие люди, эльфы, тролли… – протянул капитан, поднимаясь от костра и по привычке поправляя пояс с ножнами. – Вот уж с кем не чаял встретиться. Расщедрилась судьба.
– Капитан Станицкий. – Златко даже слегка поклонился, хотя подобная невозмутимость стоила ему немало усилий. – Вас-то как занесло в эти болота?
– Вашими стараниями, господин Бэррин, исключительно ими.
Синекрылый ощутил удовлетворение, как ни странно это в данной ситуации. Только во что их прошлые проделки выльются для них сейчас?
– Что ж, на войне как на войне, – ответил Златко, все с тем же иррациональным удовольствием видя, как в глазах капитана разгорается ярость.
Миугариец шагнул к юноше и парировал:
– Вот по законам военного времени мы с вами и разберемся. Как ты, любезный, предпочитаешь, сразу сдохнуть или после товарищей?
– Мои родственники знают, где я. – Бэррин украдкой огляделся. Медленно, но верно их окружали воины, с которыми уже приходилось сталкиваться в Вазране. Надо отметить, что они несколько отличались от других, здесь присутствующих. Чертами, характерными для миугарийцев, одеждой, оружием, но прежде всего некой особой сплоченностью, которую невозможно было увидеть или потрогать, но которая ощущалась весьма ясно. Пожалуй, именно она не нравилась Златко более всего. – Если я не вернусь в условленный срок, здесь будет не протолкнуться от моей родни с их отрядами.
– Малыш, рассказывай сказки своим подружкам. Если бы хоть кто-то знал о твоем намерении сюда отправиться, тебя посадили бы в самую высокую башню вашего замка и охраняли денно и нощно.
Бэррин отчаянно попытался не выдать лицом, насколько прав противник. Он хотел сказать, что оставил записку вроде «Вскрыть, если не вернусь к такому-то сроку», но понимал, что это жалкая попытка. Нужно было срочно что-то придумать. И конечно, гоблин дери, держать лицо!
– Мы всего лишь разведчики. Никто не думал, что здесь может быть что-то серьезное. Поэтому и отправили нас. Но мы должны регулярно выходить на связь.
– Красиво поешь. Складно. Я бы даже поверил. Если бы был лет на тридцать моложе.
– Ты и веришь, иначе не пререкался бы со мной, а уже открутил голову.
– И правда, что это я болтаю тут с тобой? Норицкий, – капитан коротко взглянул на стоящего рядом мужчину, тоже старого знакомца, – позаботься о том, чтобы наших друзей никогда не нашли.
– Э! Э! Мужики, вы чего? – влез Грым, подняв лапы и вновь нацепив личину тупого наемника. – Не, капитан Станицкий, чего лошадей-то гнать, а? Златко просто еще не дорос переговоры вести. Ну вы же понимаете, молодость, все дела. Ну правда, чего горячиться? Сами подумайте, какого гоблина от нас так тупо избавляться? Златко ж у нас из аристократиков, Бэррин, гоблин задери, за него и выкуп получить хороший можно, и откупиться им, если что. Вы, я вижу, и так с места снимаетесь, так чего вам упускать такую добычу? Отъедете подальше да черкнете его родичам весточку-то. Всяко прибыльней, чем в сыру землю этакое сокровище укладывать.
– Грым! – обрел голос сперва ошалевший от такого предложения Златко.
– А че? Это ты благородный, честь там, гордость, воинская слава. А мы тролли простые. Нам помирать неохота. Я ж думаю, твои родичи не откажутся пару злотых и за мою шкуру отсыпать?
– Не откажутся, – обескураженно пробормотал Бэррин, понимая, к чему ведет Грым, но с трудом подавляя в себе пресловутые честь и гордость. – Но как ты не понимаешь, нельзя так с врагами! Они…
– Не, ну ты посмотри, Норицкий, – оборвал его ленивый голос капитана, – еще один баюн выискался. А ты слушаешь. Хотя должен выполнять мой приказ. Возьми пару ребят и мага поопытней, а то эти гоблины дети уж больно хитры. И избавьте меня наконец от этой занозы. И да, следите за эльфом. Слишком уж он смирен.
Старшина кивнул и ухватил Златко за предплечье. Еще несколько человек уцепились за тролля. Бэррин начал сопротивляться. Больше для виду. Магию решил использовать, как только отойдут с глаз всей этой толпы. Однако, оказалось, их тащили не на задний двор, а к какой-то яме. Слишком глубокой для отхожей – хоть на этом спасибо, но подходящей для могильника. Но кого тут хоронить? Златко почувствовал нарастающую волну паники. Их что, действительно решили здесь прикопать?
Он рванулся уже без всякой игры. Магия скакнула в руки и тут же погасла. Рядом ухмыльнулся тот самый чародей, который одним ударом вырубил Калли. Бэррин посмотрел на Грыма. Тролль выглядел настолько же ошарашенным, каким ощущал себя Златко. Магия жила внутри, отзывалась, но любое ее проявление вовне гасилось проклятым колдуном. Но как?! Синекрылый, наверное, возмутился бы или задумался о механизме такой блокировки, однако вдруг особо отчетливо представил, что сейчас его будут убивать. Почему, всемилостивые боги, почему он никому не сказал, куда отправляется?!
Взгляд зацепился за беззащитную фигуру Калли, которого Грыму пришлось скинуть прямо в грязь. Тролль яростно работал кулаками, меч достать ему так и не дали. Двое повисли на руках, еще третий методично наносил удары спереди. Грым рычал и отбивался. Златко и сам замахнулся на своих противников, однако он прекрасно знал, что шансов у них немного. Двое против… сколько их тут? Две-три дюжины? Можно было бы попытаться магией, но где она, та магия?
Проклятье, Калли уже выглядел как мертвый…
Златко мотнул головой, уклоняясь от удара и заодно пытаясь избавиться от глупых, неуместных мыслей. Мыслей о том, что Светлые эльфы не должны умирать в грязи бывшего замкового двора, от которого смердит магией подчинения, не должны умирать из-за чьих-то местечковых интриг, вдали от своих вечных лесов и корабля, который однажды увезет каждого из них. Сумеет ли Калли добраться к нему, если его добьют здесь?
Бэррин зарычал, и горечь, ярость, бессилие переродились в нем, выплеснувшись наружу огромными полупрозрачными крыльями. Синими крыльями.
Ощущение силы накатило резко, на какой-то миг отрезав сознание от всего происходящего. Из-за этого Златко едва не пропустил удар мечом в живот: враги совсем не желали благоговеть перед его волшебными крыльями. Напротив, они воспользовались тем, что юноша отвлекся. И как Бэррину удалось избежать их ударов, он и сам не понял. Зато блокировка магии разлетелась на куски. Очень хотелось посмотреть на колдуна и насладиться его удивлением, только удивления не наблюдалось. Вместо этого Златко получил ударную волну огня, остановить ее удалось лишь силой крыльев, которые заслонили юношу раньше, чем он сообразил, что делать. Следующий выпад Бэррин принял уже на сдвоенные «щиты», как учили в Университете: против магии и против оружия. Преподаватели не ошиблись: именно так по Златко и ударили. «Щиты» выдержали, но на ответную атаку времени не осталось. И если от обоих мечей удалось защититься, то от заклинания пришлось уклоняться.
Бэррин решил не рисковать и взмыл в воздух.
Бежать! Схватить Калли, Грыма и бежать из этого проклятого места!
Сейчас Златко больше всего волновало, хватит ли сил. Калли – легкий, но тащить даже такое негромоздкое существо, как эльф, все одно неудобно, когда приходится колдовать. А без «щитов» им не скрыться. Еще и Грым. Вот уж кого попробуй подними. Тут без магии никак. Но деваться некуда – он их сюда завел, ему и выводить.
Обо всем этом Бэррин думал, уже творя заклинание. Он выбрал «каменный вихрь», который по сути являлся горячо любимыми (ибо простейшее заклинание) всеми адептами магии Земли «камушками». Только булыжники размером со сливу не неслись в цель, а с упоительностью смерча крутились широкой воронкой, набирая все большую скорость и заодно захватывая из окружающего пространства все, что попадается на пути. Хорош этот выбор был тем, что, получив первоначальный заряд магии, дальше заклинание двигалось уже само по себе. И двигалось преотлично – как писали в столь любимых Златко романах, «сея ужас и панику». Если пустить несколько таких, то обеспечена не только паника, но и некое подобие маскировки. Вполне может хватить, чтобы добраться до друзей.
