– И всё равно. Он делает ей больно! – Полуэльф сжал губы и стиснул кулаки так, что побелели костяшки. – Он заставляет её чувствовать себя виноватой перед ним!
– Ариатар, конечно, перспективный маг, но всё же не до такой степени, – фыркнул, качая головой. – К тому же нельзя заставить испытывать какие-то чувства, ибо они не рождаются сами по себе в той концентрации, которая необходима. Возьмём хотя бы Хелли и Шайтанара. Кто бы мог подумать ещё в самом начале их знакомства, что взаимная ненависть перерастёт в любовь, заставившую обоих идти против всех? Поэтому не думаю, что Ариатар как-то влияет на то, что испытывает Саминэ. Скорее он и его слова являются одним из катализаторов, но никак не причиной.
– Ты его защищаешь, Сеш’ъяр.
– Нет. Просто ты стараешься опекать девочку, а ей нужно стать сильной. И станет она таковой, когда научится видеть силу своей слабости. Когда поймёт, на что способна и что может сделать. С тобой такого не произойдёт, – пожав плечами, усмехнулся. – Но ты за всей своей детской обидой забываешь один далеко не маловажный момент. Никто не запрещает тебе помогать Ариатару в обучении Саминэ. Чему-то вроде грамоты или приготовления зелий ты сможешь обучить её гораздо лучше. Или просто распределитесь, кто и чем с ней занимается, это не так сложно, как может показаться.
«Папа, этот странный дядя хочет взять у меня кровь. Можно я его укушу?» – мысленный вопрос сына застал врасплох, едва не спровоцировав позорное падение с крыши, но я сумел взять себя в руки. Ровно до того момента, пока суть слов мелкого не дошла до ума, вызвав что-то среднее между стоном отчаяния и рыком злости.
– Сои’шен! – рявкнул, хотя это было абсолютно бесполезное занятие. Младший братик вряд ли мог услышать мой крик и оценить степень недовольства старшего родственника. Хотя это вряд ли спасёт его, когда я доберусь до своего кабинета.
«Пап, а почему он пытается пересчитать мне гребни на спине и хвосте? И почему он мои когти на остроту проверяет?! А вот зубы не надо трогать! Ррррррр… Ам!»
Моральное удовлетворение оттого, что сынок всё-таки совершил свою месть и цапнул настырного дядю, растеклось по душе тёплой лужицей. Ещё одной зарубкой в памяти на будущее стало обещание самому себе купить ребёнку каких-нибудь сладостей или найти интересную книжку.
А может, стоит наведаться в личную сокровищницу? Где-то там были припрятаны неплохие экземпляры холодного оружия и тренировочные мечи. Как раз самое то для ребёнка в пять лет.
– Рик, мы продолжим наш разговор позже. Хотя я сказал в общем-то всё, что хотел. – Размяв мышцы шеи, поднялся и печально вздохнул. – Увы, пойду отбирать дядю у собственного ребёнка. Кажется, Рагдэн не оценил порыв Сои’шена познакомиться поближе с помощью предметного осмотра его второй ипостаси.
– Но разве вы не превращаетесь по собственному желанию? – несколько озадаченно почесал затылок полуэльф, всё ещё выглядевший насторожённым.
Усмехнулся. Разве стоило ожидать от этого упрямца чего-то иного? Буду надеяться, что зерно разумных сомнений в его голову посеять получилось, иначе все усилия были более чем тщетны.
Осталось только ответить на поставленный вопрос и идти спасать младшего братика. Судя по мысленному рычанию, мелкий скакал от Сои’шена по всему кабинету, не собираясь позволять ему считать количество зубок, чешуек или что ему там в голову взбрело.
– Превращаемся мы по собственному желанию, – вздохнул и неодобрительно покачал головой, получив от сына мыслеобраз, состоящий из Сои’шена с каким-то инструментом в руках и Рагдэна, засевшего на одном стеллаже. Второй горсткой пепла валялся на дорогом ковре.
Радует, что именно сегодня по какой-то причине Сурин забрал все хранившиеся там книги. Огорчает, что кабинет придётся обставлять заново. Впрочем, ремонт в апартаментах, закреплённых за мной в Академии, и так и так пришлось бы проводить. Вера в то, что Корана останется вместе с сыном здесь, рядом со мной, не желала оставлять разум.
– Но? – напомнил о себе Рик, выдернув из размышлений.
– Но старшие особи довлеют над младшим поколением. Рагдэн – племянник Сои’шена. Он может заставить его превратиться даже против желания мелкого, – страдальчески поморщился и направился к противоположному краю крыши. – Увидимся позже, Рик. Расскажешь, что надумал.
– Как скажете, господин директор…
Я невольно пришёл к выводу, что данная фраза уже начинает меня бесить.
Путь от здания, на крыше которого сегодня проходил приём по личным вопросам, до кабинета занял от силы минут десять. По пути заметил мелькнувшую в коридорах рыжую вихрастую шевелюру Сурина. Страдальчески вздохнул. Библиотекарь, скорее всего, либо кому-то мстит, либо замышляет какую-то пакость в духе маленького ребёнка, либо…
Мысли закончились прямо перед входом в собственное логово, из которого раздавался подозрительный шум и какая-то возня. Молча пожелав себе терпения и спокойствия, резко толкнул дверь.
Пригнуться от метко пущенной вазы успел и даже умудрился выставить щит, ограждая себя от травм, которые мог получить в пылу знакомства двух родственников. Перекатившись в сторону, ушёл от обстрела и только после этого поинтересовался:
– Я вам не мешаю?
«Папа! – на меня откуда-то сверху обрушился дракончик, повалив на спину. Прижавшись всем телом и не переставая дрожать, он уткнулся холодным носом в мою шею, лизнув раздвоенным язычком. – Папа, он пытался оторвать мои чешуйки!»
– Тихо, маленький. Ты почему не превратился обратно? – провёл пальцами по клиновидной голове, потом погладил чувствительные надбровные дуги. – Он ничего тебе не сделал бы. Ведь так? – обратился к взъерошенному Сои’шену, сжимавшему металлический подсвечник. – Сои’шен?
– Тьфу ты. – Вздрогнув и отойдя от ступора, в котором он по какой-то причине находился, Сои’шен бросил орудие. Проведя рукой по волосам, дракон глубоко вздохнул и поморщился. – Сеш’ъяр, ты можешь мне объяснить, почему этот паразит владеет странной и непонятной мне магией, способной помутить разум дракона?
– Рагдэн? – вопросительно посмотрел на сына.
Тот как-то странно вздрогнул и зарылся носом в волосы родителя.
«Мама научила меня этому… Сказала, что это поможет сбежать, когда я буду в облике дракона. Что это даст фору… Возможность подать сигнал бедствия…» – В мыслях ребёнка сквозила вина и грусть. Он действительно сожалел о том, что сделал, чувствуя моё недовольство.
– Рагдэн, превратись обратно, пожалуйста, – ласково почесав подбородок сына, поставил его на пол и поднялся, устало вздыхая. Отряхнувшись, удивлённо посмотрел на неподвижного дракончика, замершего на месте и опустившего нос. – Мелкий? В чём дело?
«Не могу, – мрачно откликнулся сын, не поднимая головы. – Я не могу! Этот… этот гадкий, нехороший дядя не даёт мне превратиться обратно!»
– Сои’шен! – В голосе зло зазвучали предупреждающие нотки. – Я тебе сейчас сам настучу по голове! Причём без повода и с превеликим удовольствием! Сними привязку!
– А?!
– Ментальную привязку. Когда ж у тебя, неуча великовозрастного, будет всё получаться так, как надо! Нужен был только толчок, а у тебя получился увесистый пинок, да ещё и с созданием «поводка»! Вот теперь я всерьёз думаю о том, что здесь была бы более уместна его мать. – Потерев переносицу, я вздохнул и снова посмотрел на сына.
Сидит всё в той же позе, всё с тем же выражением на мордочке и пыхтит от усердия.
– Но…
– Сои’шен, он до меня ни с одним драконом не общался настолько близко, чтобы можно было ему приказать. – Зло прищурившись, подошёл к брату и от души отвесил ему подзатыльник. Так, что голова младшего принца дёрнулась от удара и он едва не рухнул на пол. Силы я явно не пожалел, прекрасно понимая, что родственник не развалится.
– Я не знал. – Судорожно сглотнув, Сои’шен потёр пострадавшее место. – И как это исправить?
– Никак. – Присев перед дракончиком, провёл пальцем по носу. – Посмотри на меня, сын. Смотри мне в глаза.
Янтарные, тёплые, сияющие. На какое-то мгновение мне показалось, что на меня смотрят другие глаза. Карие, тёплые, с яркими искорками около зрачков. В них читается укор и неодобрение, с лёгким оттенком грусти.
Мотнув головой, снова посмотрел прямо в вертикальные зрачки. Наше кровное родство позволило разрушить прежний «поводок» и построить новый, потому как без него какое-то время Рагдэн не сможет вообще менять ипостась. Со временем, где-то через неделю, при неиспользовании данного способа воздействия связь распадётся.
Сил ушло немного, но, когда привязка выстроилась полностью, окончательно сформировавшись, я чувствовал себя так, словно пробежал кругов сто вокруг всего Мельхиора, коли не больше. И точно знал, что вызвано это страхом сделать что-то не так, ошибиться. Потому что тогда с меня будет спрашивать не только Корана, но и я сам.
