– Вы так думаете? – в сердце Трента слабо затеплилась надежда.
– Спросить об этом во всяком случае не лишне.
– Спросить. Но как?
Леон отодвинул от себя тарелку, побарабанил, раздумывая, по столу своими узловатыми пальцами. Покрытое шрамами лицо Льва освещал стоящий в центре стола канделябр.
– Я мог бы завтра выехать на встречу с твоим братом и переговорить с ним до смертельного поединка, который назначен на послезавтра. Если встреча состоится, постараюсь договориться с Дрю. Тогда тебя немедленно передадут Волку, а он, в свою очередь, отведет свою армию, оставив моим Львам весь Вестленд и Стурмланд. А может быть, армия Волка присягнет на верность мне, и тогда мы объединим наши силы против Пантер, – слабо улыбнулся Верховный лорд.
– Вы хотите еще и Стурмланд получить? Раньше вам Вестленда хватало.
– Да, это так, парень, однако все мы теперь знаем, где находятся главные сокровища Лиссии, – он указал своим костлявым пальцем на север и ледяным тоном закончил: – Сотни лет Белые Медведи из Айсгардена копили сокровища и прятали их в своих подвалах под горой Стракенберг. Теперь пришла пора вернуть эти сокровища их подлинным хозяевам.
– Но сейчас Айсгарденом правит Черная Рука вместе с Воронами…
– И я вышвырну их всех прочь, как только захвачу город.
– Нет, Дрю на это не согласится, – устало покачал головой Трент. – Не станет он рисковать всем, за что сражается, ради меня.
– Это решение принимать не тебе, а твоему брату, – сказал Верховный лорд из Леоса, откидываясь на спинку кресла. – Разговор будет идти между Волком и Львом.
Трент прислонился спиной к опорному столбу шатра. Было ли это возможностью избежать дальнейшего конфликта способом, при котором война заканчивается, а Трент возвращает себе свою жизнь? «Неужели Дочери Айсгардена в самом деле могут помочь мне? – думал Трент. – Неужели у меня еще есть шанс все исправить?»
Он поднял голову как раз в тот момент, когда за троном Верховного лорда из теней появилась мужская фигура. Это был Лукас. Его голову, как нимб, окружала густая грива светлых, уже чисто вымытых волос. Он бесшумно и быстро подошел к деревянному креслу и схватил своего деда за горло. Леон встрепенулся, но было уже поздно. Хватка у Лукаса была стальной, он наглухо перекрыл дыхательные пути Верховному лорду.
– Твои телохранители в подметки не годятся моим, дедушка, – прошептал юный Лев в ухо Леона. – Сейчас ими закусывают мои Дикие Волки. Проверяют, правду ли говорят о том, что мясо бастийцев – самое сладкое в мире.
Старый Лев возился, сопротивлялся, но с пережатым пальцами Лукаса горлом не мог трансформироваться. Леон впился своими когтистыми пальцами в густо покрытое золотистой шерстью предплечье Лукаса. Юный Лев потянул Леона к себе, наклонил назад вместе с креслом. Верховный лорд издал странный булькающий звук, отчаянно засучил ногами в воздухе, задел одной ногой стол, и с него на Трента вместе с ломтями мяса со звоном полетели тарелки, вилки и ножи.
Лукас зарычал, резко повернул шею старого Льва. Раздался громкий хруст, и все было кончено. Лукас выпустил своего деда из рук, и тело Верховного лорда обмякло, сидя в кресле. Со стороны Леон мог бы показаться спящим, если бы только не открытые остекленевшие глаза. Лукас подошел к убитому деду спереди, провел ладонью по его лицу, чтобы в последний раз закрыть Леону глаза. Закончив, Лукас повернулся и посмотрел на смертельно испуганного и запачканного кровью Трента.
– Надеюсь, ты наелся, – сказал король. – Пойдем, нас ждет далекий путь.
Помолвка была скромной, никак не похожей на королевскую. Небо было ясным, лазурным, ветра, можно сказать, не было вовсе, как не было и вчерашней толпы на вершине травянистого холма. Правда, лежащий на вершине камень остался, но теперь возле него стояло всего лишь пятеро – Милоки, Дрю, Уитли, за спиной дочери находился герцог Берган, за спиной Дрю – Гретхен, с радостью согласившаяся стать свидетельницей при заключении брачного союза своих дорогих друзей.
Дрю подмечал, запоминал каждую деталь. В своих сплетенных руках Уитли и Дрю держали гирлянду из плюща, ее концы обвивали запястья жениха и невесты и поднимались выше, почти до самого локтя. Милоки читала молитвы на незнакомом языке – сами слова были непонятны, но тем не менее казались буквально пропитанными любовью и привязанностью, верой в безоблачное счастливое будущее.
Вершину холма усыпали мелкие веселые белые и голубые полевые цветки. Из тех же цветков Гретхен сплела венок, украшавший сейчас длинные густые каштановые локоны Уитли. Волосы у нее были зачесаны вверх и собраны в пучок, открывая точеную тонкую шею девушки-медведицы. Дрю медленно перевел взгляд на лицо Уитли, увидел ее теплую улыбку.
– Ты сейчас выглядишь таким глупым, – сказала Уитли.
– Настолько глупым, что твои глаза на меня не смотрели бы? – радостно хихикнул в ответ Дрю.
– Да нет, ничего, привыкну, наверное.
– Вы слишком много болтаете, – прервала их Милоки. Она распутала плющ, взяла гирлянду в свои руки и сказала: – А теперь поцелуйтесь.
Дрю крепко обнял Уитли и нежно поцеловал в губы. Берган и Гретхен захлопали в ладоши и тоже обнялись. Лорд-медведь не удержался и завопил от радости – его вопль перерос в торжествующий рев. Гретхен выдернула свою подругу из объятий Дрю и обняла ее. Берган притянул Дрю к себе, замолотил его ладонью по спине. От медвежьих объятий у юного Волка перехватило дыхание и затрещали ребра. Наконец, Дрю освободился и повернулся к прорицательнице из Шэдоухэйвена.
– Спасибо тебе, Милоки, – с улыбкой сказал он. – Ты даже не представляешь, как много для нас сделала.
– Тебе нужно чаще улыбаться, Серый Сын, – ответила она, склонив голову набок. – Ты гораздо красивее, когда не хмуришься.
– Ты бы тоже постоянно хмурилась на моем месте, – сказал Дрю. Он сделал еще один шаг вперед и обнял Милоки, а Уитли и Гретхен тем временем продолжали увлеченно щебетать друг с другом. – Еще раз спасибо.
– Но не забывай, это была еще не настоящая свадьба, Серый Сын. Я не жрица Бренна, но всего лишь девушка, которая видит в своих снах странные вещи. Сегодня у вас была помолвка, то есть как бы предисловие к свадьбе. Вы объявили перед Бренном о том, что любите друг друга, и получили его благословение.
Дрю улыбнулся, а Милоки вновь близко наклонилась к нему и прошептала в самое ухо:
– Постарайся максимально использовать отпущенное тебе время, Серый Сын.
С этими словами она поцеловала его в щеку и начала спускаться по склону холма в направлении полевого лагеря. Дрю смотрел ей вслед, восхищенный и озадаченный Белой Волчицей. Из задумчивости его вывел сильный удар по спине. Берган вернулся.
– А настоящую свадьбу мы сыграем в Брекенхольме, сынок. Или в Хайклиффе, если тебе так больше захочется, хотя, поверь мне, нет лучшего места для свадьбы, чем вершины деревьев!
– Да, только сначала нам нужно выиграть войну, – заметил Дрю.
– Накануне я спрашивал, есть ли что-нибудь, что может удержать тебя от смертельного поединка с Ониксом, – сказал Берган. Он повернул голову, посмотрел на свою дочь, продолжавшую хохотать с Гретхен. – Я вновь задаю тебе этот вопрос, Дрю, и на этот раз хорошенько обдумай ответ.
Прием дешевый, но Дрю не собирался винить Бергана за это. Да, теперь очень многое изменилось, однако его ответ будет прежним. Несмотря на любые обстоятельства.
– Вы хитрец, старина. Мне понятны ваши чувства и намерения, но драться с Ониксом и Лукасом тем не менее должен я сам, потому что вся эта война ведется между Волком и Котами, именно нам и предстоит решить ее исход в поединке между собой. И знаете, Берган, я никогда никого не прошу сделать за меня то, что могу сделать сам.
– Сегодня у нас праздник, – вздохнул лорд-медведь. – Сегодня день, который должен всецело принадлежать тебе и моей дочери, но ты собираешься идти на тренировку, готовиться к поединку. Подумай, не лучше ли тебе вернуться вместо этого к Уитли, а? Ты слышишь меня?
– Слышу, – кивнул Дрю и слабо улыбнулся. – Еще одна попытка надавить на меня? Что ж, тренировка – это как раз то, что мне сейчас необходимо, – он подмигнул Бергану. И добавил прежде, чем тот успел возразить: – Бренн видит, как сильно я хочу быть с Уитли – сегодня, завтра, каждый день до самого конца жизни, но вы сами знаете, что прежде я должен кое-что сделать.
Лорд-медведь неохотно кивнул, а тем временем на вершине холма появились и направились к ним три знакомые фигуры. Четвертая фигура осталась стоять чуть поодаль, подняв голову к небу.
– Ты готов, парень? – воскликнул Криг. – Давай не будем терять времени. Пойдем, нас сегодня ждет много интересного.
Стоявший рядом с ним Бегемот кивнул и коротко подтвердил:
– Ага.
– Пунктуальность – вещь хорошая, конечно, но, может, вы дадите мне хоть несколько минут побыть наедине с любимой?
