– Зачем спорить о том, что будет ПОТОМ? Покажите свою силу здесь и сейчас…
Боги на миг прервались, посмотрели туда, куда указывала девушка, и на миг потеряли дар речи: на небольшой полянке, расположенной в паре перестрелов от какого-то тракта, творилось сущее непотребство – полтора десятка лесовиков, только что ограбивших торговый караван, праздновали победу, накачиваясь украденным вином, пытая плененных мужчин и ссильничая женщин.
Первым в себя пришел Снежный Барс: гневно нахмурил брови, вскинул десницу – и из ближайшего городка по направлению к опушке вылетела сотня вооруженных до зубов солдат. Чуть позже очухались Нерегет, Найтэ и Даттар – первый, потемнев лицом, отвернулся от поляны, процедив сквозь зубы, что твари, которые могут творить такое, никогда не увидят Свет, вторая заплакала, а третий спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть на то, что творили смертные.
Минуло время, отпущенное на ожидание, и в лагерь лесовиков ворвалась Смерть: клинки солдат, поднимаясь и опускаясь, пластали на части все, что могло шевелиться, арбалетные болты пробивали спины пытавшихся спастись, и вскоре на поляне не осталось ни одного живого ката[234].
– Твари, утратившие все человеческое, мертвы… – гордо заявил Бастарз и, ехидно посмотрев на Даттара, добавил: – Теперь там воцарились мир и спокойствие!
– Души тех, кому пришлось пережить самую сильную боль, – в моих чертогах… – негромко буркнула Хэль. – Там им никогда не придется вспоминать о пережитом…
– Трое самых осторожных лесовиков все-таки сбежали… – хихикнул Ларрат. – Вот что значит ниспосланная мною Удача…
Остальные кинули на поляну еще один взгляд и предпочли промолчать: дорезав раненых лесовиков, воины принялись делить добычу, и через некоторое время с поляны снова послышались истошные крики насилуемых женщин. На этот раз – бывших подружек лесовиков…
– И чем эти звери лучше тех, которых ты убил? – угрюмо поинтересовалась Лэйара у своего мужа. – Воины грабят, ссильничают и убивают точно так же, как и лесовики! Хотя… нет, не так же – те, кого ты прислал, лучше обучены, организованнее и опаснее…
– Виновные получили по заслугам… – возмутилась Найтэ. – А эти… эти просто не смогли остановиться…
– Вот оно как… – нехорошо прищурилась Лэйара, а затем уставилась на мужа: – А что скажешь ты, дорогой?
Нерегет, все это время пялившийся на солнце, равнодушно пожал плечами:
– Ничего нового – среди тех, кого я там вижу, нет никого, кто достоин моего внимания. Значит…
– Значит, так… – перебила его речь супруга. – Мне с вами не по пути: тем, кого мы создали, нужно не будущее, а настоящее, причем только то, в котором есть не сиюминутная, а Истинная Справедливость! Поэтому я ухожу. И приложу все силы, чтобы сделать для них хоть что-нибудь…
В ту же минуту Лэйара ушла, а возмущенные ее словами Боги стали называть девушку Отступницей…
Закончив рассказ, жрец уставился мне в глаза – видимо, ждал хоть какой-то реакции на то, что Двуликий на самом деле девушка. И не дождался – единственными девушками, до которых мне было дело, были Ларка и Мэй.
– Двуликая – не Бог, а Богиня. И с самого начала времен несет нам Истинную Справедливость… – через какое-то время буркнул Арл. – А считать ее мужчиной начали люди. Впрочем, мы, ее жрецы, не возражаем – мужчин почему-то боятся больше. Хотя, на мой взгляд, некоторые женщины в разы опаснее…
С трудом заставив себя вдуматься в то, что он сказал, я вскинул взгляд к лику Уны и повернулся к Арлу:
– Почти полночь… Я прошел свой Путь и хочу получить обещанное…
Несколько долгих-предолгих мгновений жрец смотрел мне в глаза, затем кивнул, тяжело оперся на колени и встал:
– Следуй за мной…
Я представил себе лицо Мэй, мысленно попросил у нее прощения за то, что не уберег, и, вскочив на ноги, пошел за Арлом к белой двери храма…
…Как обычно, главный зал утопал во тьме. Свет единственной свечи, прорывающийся сквозь замысловатые щели прорезного каменного светильника, по традиции висящего в правом дальнем углу, освещал лишь некоторые участки стен, часть потолка и половину фигуры Двуликой.
В этот раз скалящийся череп Богини, ее пожелтевший от времени костяк и Серп Душ[235], зажатый в деснице, не произвели на меня никакого впечатления – я был уже мертв и не ощущал ничего, кроме нетерпения.
Добравшись до подножия статуи, Арл шевельнул рукой, приглашая меня занять место за его плечом, затем возложил руки на молельный шар и застыл. Минут эдак на пять. А когда закончил общаться с Богиней-Отступницей, медленно повернулся ко мне и вскинул вверх свой жезл:
– Кром по прозвищу Меченый! Ты служил Истинной Справедливости не телом, а душой от первого и до последнего Шага своего Пути. И теперь я, верховный жрец Двуликой, буду говорить ее голосом!
Странно, но последние слова Арла прозвучали как-то иначе. И от силы, которая в них появилась, меня слегка затрясло.
– Не осталось ли у тебя незавершенных дел, которые требуют твоего присутствия на Горготе?!
Вопрос Двуликой вдребезги разнес все барьеры, которые я ставил между собой и жаждой мести, сжигающей остатки души, и заставил меня снова вспомнить Унгара Ночную Тишь.
– Нет… – хрипло ответил я, сжимая кулаки. – Не осталось…
– Твой дух неспокоен… – чуть менее громко, но так же уверенно заключил Арл и сдвинул брови к переносице. – Я хочу услышать ПРИЧИНУ…
Выплескивать свои чувства перед Богиней не хотелось. Но услышать ее «уходи, ты еще не готов!» я не мог, поэтому вскинул голову и уставился в мертвую глазницу ее лика:
– Часть моей души жаждет крови того, кто отнял у меня мою Истинную Половину. Но одну жизнь, целиком посвященную мести, я уже прожил, поэтому оставляю этот долг тем, кому есть ради чего жить…
– А что, тебе уже незачем?
Я отрицательно помотал головой.
– Что ж, ты сделал один выбор. А теперь я предложу тебе другой: сделай шаг влево!
Я шагнул… и чуть не ослеп, когда вспыхнули факелы, расположенные на левой стене храма.
Зажмурился, дождался, когда глаза привыкнут к изменению освещения, вскинул голову и онемел: левая половина статуи Двуликой, которая до этого момента пряталась во мраке, оказалась живой – потрясающе красивая половина молодой девушки прижимала к груди младенца и смотрела на меня с улыбкой!!!
– В одной моей руке – Серп Душ, в другой – ребенок. Серп – это Темное Посмертие, которое ты заслужил, пройдя свой Путь. Ребенок – новое перерождение для твоей матери и сестры, которое я хочу подарить тебе за то, что ты, проходя его, вернул к жизни свою сожженную душу. И если ты решишь не уходить, то они возродятся в твоих детях…
То, что Лэйара не сказала ни слова о Мэйнарии, напрочь лишило меня способности соображать: я сжал кулаки, шагнул к статуе и, чувствуя, что делаю безумную глупость, рявкнул на весь храм:
– И это ты это называешь Истинной Справедливостью?!
Арл схватил меня за рукав и потребовал, чтобы я его дослушал, но мне было уже все равно – я смотрел в глаза Двуликой и высказывал все, что думаю о ней и о предложенном мне выборе:
– Если я выберу смерть, то лишу возможности перерождения тех, ради кого пришел в этот храм…
– Кром, обернись!
– …если выберу ребенка, то подарю вторую жизнь сестре и матери, но предам свою жену, ибо для того, чтобы дать жизнь двум девочкам, я должен буду возлечь с ДРУГОЙ ЖЕНЩИНОЙ…
– Да обернись же ты наконец!!!
– Я служил тебе верой и правдой, надеясь на то, что когда-нибудь обрету хоть какое-то подобие счастья… – срывая с шеи медальон Двуликой и швыряя его в угол, воскликнул я. – Увы, я ошибся: мы, смертные, – лишь игрушки в ваших руках. А то, что происходит с нами, пока вы играете…
В этот момент из-за моего левого плеча выметнулась невысокая фигурка и, подпрыгнув, бросилась мне на шею. А когда я вдохнул ее запах, разглядел венчающее ее голову рыжее облако волос и решил, что схожу с ума, она взяла и закончила мое предложение:
– …Называется ЖИЗНЬЮ…
Скарское – дешевое вино.
Роза – местное название женщины легкого поведения.
Атрам – местное название щитовидной железы.
Сарти – дом-крепость (хейсарск.).
На Горготе считают только тех, кто в состоянии держать в руке меч. Таким образом, предложение надо читать так: «…не сто-двести воинов».
Шарвар – дословно «Загорье», северная часть Шаргайла, жителей которой хейсары считают «младшей кровью». Впрочем, это не мешает с ними воевать.
Пятерка – боевая группа Серых, обычно используемая для решения силовых вопросов.
