– Выйдите вон! – воскликнула, не сдержавшись. – Будуар – личное пространство леди, посторонним мужчинам здесь не место!
Лорды переглянулись вновь, после, совершенно игнорируя сказанное мной, попытались приблизиться.
– Позовите его высочество, – заступая дорогу и скрывая сжавшуюся принцессу, потребовала я, – немедленно!
Один из магов, развернувшись, вышел, второй остался стоять у дверей. На мой возмущенный взгляд произнес вполне будничным тоном:
– Если с вами что-то случится, Грэйд сдерет с меня шкуру заживо. Это не метафора.
Содрогнувшись от ужаса, повернулась к принцессе и только сейчас заметила, что ее руки были исцарапаны от запястий до локтя.
– Ваше высочество, – ахнув, присела перед леди, – ваше высочество, что вы…
Принцесса мгновенно натянула рукава, сжалась, после дрожащим голосом произнесла:
– Мне нужно в монастырь… мне нужно… нужно… я сломана…
Послышались решительные, гулко отдающиеся в пространстве шаги, после голос его высочества: «Вон, сороки», и лишь после этого Теодор вошел в будуар супруги. Прищурился, махнул рукой – шторы слетели с окон, словно бабочки вспорхнули со стены, и упали на пол грудой ткани, впуская свет в комнату.
Я неловко поднялась под требовательным взглядом его высочества, который, дождавшись, пока повернусь к нему, зло поинтересовался:
– В чем дело, Ари… то есть леди оттон Грэйд?
Не обратив внимания на оговорку, прямо сообщила:
– Ее высочеству плохо.
Вскинув бровь, принц уточнил:
– А с вами все в порядке?
– Да, – недоуменно ответила.
– Шикарно, – воскликнул Теодор, после чего развернулся и отправился прочь.
Он действительно собирался уйти!
– Ваше высочество! – мой голос зазвенел от ярости. – Вернитесь немедленно!
Из гостиной донеслось крайне неприличное ругательство, после чего, явно негодуя, принц вернулся, остановился в дверном проеме и ядовито поинтересовался:
– Что-то еще, леди оттон Грэйд?
Я взглянула на лорда, стоящего рядом с Теодором, и вежливо попросила:
– Оставьте нас, пожалуйста.
Поклонившись, маг вышел.
Пришлось еще и принца просить:
– Будьте любезны, закройте, пожалуйста, двери.
Прошипев что-то нечленораздельное, Теодор вошел, махнул рукой – обе створки захлопнулись сами, отрезая будуар от гостиной. И лишь теперь я позволила себе, приблизившись к принцу, спросить прямо:
– Неужели у вас не осталось ни капли сострадания к собственной супруге?!
Черный маг криво усмехнулся и спокойно ответил:
– Нет.
Менее всего я ожидала услышать подобный ответ. Но как показали дальнейшие события, это стало лишь началом. Шагнув ко мне, его высочество наклонился и тихо произнес:
– Я не испытываю сострадания к тем, кто лишился моего уважения, леди оттон Грэйд. Чрезмерно благодарен, что вы взяли на себя заботу об этой убогой монашке, но попрошу вас впредь не вмешиваться в мои семейные дела. Надеюсь, я выразился предельно ясно?
Отойдя на шаг, я сжала ладони, стараясь сдержать эмоции, и даже на миг прикрыла глаза, пытаясь найти лазейку в словах принца. Нашла. Распахнула ресницы и, глядя на заинтересованно взирающего на меня Теодора, спросила:
– Ваше высочество, а вы уважаете новорожденных детей?
Нахмурившись, принц произнес:
– Странный вопрос, Ариэлла… Простите, леди оттон Грэйд.
– Вы не ответили, – жестко напомнила я.
– Мне кажется странным испытывать уважение к младенцам, а вам? – усмехнулся Теодор.
Ответила предельно вежливой улыбкой и задала следующий вопрос:
– А сострадание к младенцам вы испытываете?
Принц, нахмурившись, промолчал, изучая меня напряженным взглядом.
Я продолжила:
– Или мораль черных магов предписывает не оказывать помощь детям исключительно по причине отсутствия к ним уважения?!
Резко выдохнув, его высочество прорычал:
– Хорошо, туше. Что дальше?!
Сжав кулаки еще сильнее, сдержанно и крайне вежливо ответила:
– Ее высочеству плохо.
Принц промолчал. И это напряженное молчание вынудило меня спросить:
– О чем вы думаете?!
Усмехнувшись, Теодор пояснил:
– О том, что надо бы учредить орден за терпение.
– Простите?
– И выдать его Дэсу.
Вспыхнув от негодования, констатировала:
– Ваше замечание весьма походит на изощренное издевательство.
Его высочество улыбнулся, затем устало произнес:
– Драгоценная леди оттон Грэйд, вы тут толкуете о том, что сострадания достойны даже те, кого не уважаешь, но позвольте спросить – где же та особа, за которую вы тут горой стоять готовы, благородная вы невинность?
Отчаянно сдерживая рвущееся негодование, указала на место нахождения принцессы.
Вскинув бровь, Теодор произнес:
– Там – диван.
Не выдержав, ядовито поинтересовалась:
– Правда? Вы уверены? Знаете, мне казалось, черные маги умнее!
Хмыкнув, его высочество направился к мебели, с ехидной улыбкой произнеся:
– Две медали. Дэс определенно заслужил две.
А затем улыбка с лица его высочества исчезла полностью. Метнувшись к стене, он нагнулся и подхватил супругу, с тревогой вглядываясь в ее лицо.
Ни вопросов, ни ехидных замечаний более не было – не глядя на меня, принц отнес леди Диану в спальню, и я, естественно, осталась стоять в будуаре, не смея вторгаться в столь личное пространство. Но как выяснилось, для Теодора оно личным не было.
– Гарден! – раздался крик.
Дверь в будуар распахнулась, и мимо меня промчался маг, который до этого был отправлен за принцем. Затем послышался шум льющейся воды и истерический вопль Дианы. И еще один. И…
И не выдержав, я презрела все нормы морали, чтобы ворваться в покои принцессы и обнаружить невероятное – ее высочество, связанная по рукам и ногам, находилась в ванной, куда заливалась вода. Теодор, сидя на бортике, крепко удерживал супругу на месте, маг что-то бормотал, держа ладонь над ее головой.
– Вам лучше уйти, Ари, – требовательно произнес его высочество. Затем неожиданно добавил: – И… благодарю вас. Искренне.
Присев в реверансе, выпрямилась и поспешила покинуть сначала личные покои, после и гостиную принцессы. Но в галерее остановилась, чувствуя, как безумно колотится сердце.
Второй черный маг бесшумно подошел ко мне, остановился, заложив руки за спину, и спросил:
– С ее высочеством что-то случилось?
– Ее высочество в полном порядке, – благопристойно ответила я, не чувствуя себя вправе делиться информацией о состоянии чужих личных дел.
Едва заметно улыбнувшись, маг тихо произнес:
– Будь ее высочество в полном порядке, его высочество не прикоснулся бы к ней и пальцем. Видимо, с принцессой что-то угрожающее ее жизни, иначе…
Он не стал договаривать. Я постаралась приложить все силы к тому, чтобы не допустить мыслей по этому поводу.
Через несколько минут из покоев принцессы вышел маг, которого его высочество назвал Гарден, поклонился мне, приказал второму:
– Горничных.
Второй маг, чуть склонив голову, нас покинул. Вскоре несколько девушек в черных платьях, торопливо пройдя по галерее, поспешили к ее высочеству.
Я же, почувствовав себя крайне неловко, уже собиралась удалиться, как из дверей вышел его высочество, вытирая ладони и невидяще глядя перед собой. Он остановился, простоял около минуты, тихо неразборчиво выругался.
– Как себя чувствует ее высочество? – не выдержала я.
– Проспит до полудня, – сухо ответил принц.
И задал неожиданный вопрос:
– А вы не испытываете непреодолимого желания посетить монастырь, леди оттон Грэйд?
Вздрогнув под черным немигающим взглядом, ответила:
– Я испытываю непреодолимое желание более никогда не бывать в нем, ваше высочество.
– Повезло, – на последнем слоге голос Теодора осип.
Поддавшись неожиданному порыву сострадания, коснулась его ладони. Принц сжал мою руку, закрыв глаза. Отпустил и уже уверенно и властно произнес:
– Идемте, леди оттон Грэйд, вам выпала небывалая честь присутствовать при историческом моменте.
* * *
Его высочество не обманул – момент действительно оказался историческим.
Теодор привел меня в тронный зал, где передал Дэсмонду, стоящему у дверей, словно на страже, а после направился к длинному столу, за которым сидел его величество император Анногриан, совершенно седой и, казалось бы, лишенный сил, эмоций, стремлений. Помимо него в сидящих за столом переговоров я также узнала советников императора, нескольких министров.
– Вы не пострадали? – задал вопрос лорд оттон Грэйд, незаметно для окружающих, чье внимание было сосредоточено на событиях, разворачивающихся за столом, обнимая меня за талию.
– Нет, – напряженно следя за секретарем императора, ныне спешно что-то записывающим под диктовку двух министров, произнесла я.
