– Что здесь произошло? – Беатрис задыхалась от быстрой ходьбы.
– Ее забрал начальник священных покоев.
– Куда?
– Не знаю. Не знаю!
Беатрис спешно вышла. Повсюду сновали люди, и она не убирала руки с рукояти ножа на тот случай, если кто-нибудь нападет на нее. Варяги пока еще были на улице, орали и выкрикивали угрозы, обещая поджечь дворец.
Она кинулась в комнаты препозита. Никто из стражников не попытался ее остановить, когда она распахнула двери. В первой комнате оказалось четыре больших сундука, один заперт на замок. У этого человека имеются тайны, и она не упустит возможности разгадать хотя бы одну из них. Беатрис взяла тяжелый канделябр и сбила замок. Он отвалился, крепления выскочили из древесины. В сундуке оказались шар на цепочке, пять книг, солдатская одежда и плащ с капюшоном, какие носят в пустыне.
Она взяла одну из книг. Написана по-гречески, со множеством схем и таблиц, «Подлинное и точное описание магических практик древних. Ключ Соломона». Она взяла следующую книгу. «Ночные труды». Эта написана на латыни, и пергамент относительно новый, на страницах много зачеркиваний и исправлений – явно какая-то записная книжка. Она перевернула страницу и прочитала название главы: «О жертвоприношении». Здесь были наброски и рисунки разных положений звезд, список предметов, которые оставляли «на развилках дорог», и описание полученных результатов.
Беатрис не питала никаких иллюзий относительно того, что она листает. Это самые что ни на есть проклятые бумаги. Однако же начальник священных покоев бросил их. Насколько же он отчаялся? И что будет делать дальше?
– О боже! – За дверью закричали, послышался звон металла. Сражение.
Она оглядела комнату. В противоположной стене дверь. Она прихватила с собой книгу и направилась к двери, но не успела она протянуть руку, чтобы открыть ее, как дверь с треском распахнулась, и она отскочила назад.
За дверью стоял варяг, высокий окровавленный человек с бешеными глазами. Она развернулась, чтобы бежать, но еще один оказался у нее за спиной. Да они повсюду! Беатрис не сомневалась, что сейчас умрет. Она подумала о Луисе, о будущем, которого у них никогда не будет, о детях, которых они не вырастят, и мире, которого никогда не повидают. Она христианка, она не позволит поганым язычникам взять ее без боя. Беатрис замахнулась ножом, однако великан викинг перехватил ее руку и завернул кисть за спину. Она вскрикнула и выронила оружие. Воин схватил ее за волосы свободной рукой, заставляя поднять подбородок.
Варяг, стоявший перед ней, указал на нее концом меча. Как и многие северяне, он был одет пестро и безвкусно, с головы до ног в ярко-красном, как будто искупался в крови.
– Эта?
– Эта.
Она не видела того, к кому он обращался, но голос был женский.
– А она дойдет до назначенного места? Судя по всему, она на сносях.
– Она дойдет. Так было предсказано.
– И что теперь?
– Вы захватили Нумеру?
– Вот-вот захватим.
– Тогда ведите ее туда. Времени нет. Брось всех на осаду тюрьмы.
– Вход очень узкий. Один воин может неделю оборонять его.
– Если один может оборонять, то один может и захватить. Ты мечтал умереть за меня, Болли, так вот, сейчас самое время. Захвати тюрьму. Ты же герой. Если ты не сможешь, то не сможет никто.
– Мы захватим тюрьму.
Воин, державший Беатрис за волосы, ослабил хватку, и рослый викинг в красном отступил в сторону. Перед ней стояла маленькая рыжеволосая женщина, немолодая, но красивая. Только на одной щеке был чудовищный шрам.
Женщина заговорила с Беатрис на языке северян:
– Прости нас. – Затем она обратилась к тому воину, который держал Беатрис: – Поведешь ее за нами. Не дай ей сбежать.
– Хорошо, вала.
И Беатрис толкнули в дверной проем.
Глава сорок вторая
Древний путь
Из лодки, причалившей к берегу за лагерем викингов, высадилось пять человек, трое в мундирах почтовой службы, один в платье мелкого дворцового чиновника, и еще один – рослый и бледнокожий, с ярко-рыжими волосами – в одежде дворцового слуги. Двое подняли носилки, к которым было привязано тело женщины. Любому, кто наблюдал за ними со стороны – если кто-то наблюдал, – они показались бы похоронной процессией. У одного носильщика за спиной болталась лопата, а за пояс была заткнута небольшая кирка, рыжеволосый слуга нес моток веревки. Однако женщина на носилках была жива – как только они причалили, рыжий слуга смочил тряпку водой из фляги и обтер ей рот, выдавив на губы несколько капель.
Бледное солнце догорало, и поднималась луна, слабо светящийся диск за серой завесой облаков, круглый, но едва поблескивающий, словно монета сквозь толщу мутной воды.
Мужчины, не разговаривая, спешно шагали вверх по холму. Двое бежали чуть впереди, выставив копья. Копейщики были крупными и страшными с виду – рослый грек с блестящей бородой и чернокожий с пугающим взглядом и огромным мечом за поясом.
В лагере варягов было почти пусто. Женщины и дети северян побежали вслед за воинами в город, прихватив с собой даже скотину и собак.
Начальник священных покоев торопливо шагал сквозь темноту, сжимая в руке факел, придерживая вещмешок на поясе. Они поднялись по склону к селению из лачуг. Здесь тоже почти не осталось народу – обитатели трущоб побежали за викингами, надеясь на поживу, – поэтому небольшой отряд быстро прошел через эту, по сути, свалку.
Подниматься по крутому склону, неся Стилиану, было нелегко, поэтому мужчины время от времени менялись местами. Только начальник священных покоев не брался за носилки – ему даже не пришло в голову предложить свою помощь, а если бы он предложил, остальные посмотрели бы на него с презрением. Знатным людям полагается отдавать приказы, а не трудиться самим.
Даже сквозь завесу мглы они видели, что внизу, в городе, разгорается нешуточный пожар. Никто не проронил ни слова, они молча поднялись на первый холм и пошли между валунами. Здесь в воздухе вилось множество мух и стоял запах разложения. Начальник священных покоев догадался, что где-то под этими камнями лежит Исайя, после смерти такой же мерзкий, как и при жизни.
Продвигались с трудом. Препозит шагал впереди. Когда-то он перепрыгивал через эти валуны, а теперь осторожно перебирался, высматривая, куда поставить ногу, время от времени даже помогая себе руками. Он стареет, и это чувствуется. Символы, эти яркие живые буквы, пламенеющие у него в сознании, которые, подобно плющу, обвивались вокруг его сердца, кололи кожу, словно шипы, и холодили его, как лед, теперь отдалялись от него. Он уже не мог протянуть руку, чтобы взять какой-нибудь из них, как плод с дерева, и отправить его убить мятежника, скачущего во главе армии, прогнать тьму с небес или же прекратить беспричинную гибель людей на улицах. И не сможет, пока не предпримет кое-что, чтобы вернуть власть над рунами.
– Здесь? – Это спросил человек с лопатой, худощавый, жилистый грек невысокого роста, который указывал на расщелину между камнями.
– Так сразу не поймешь, – сказал начальник священных покоев. – Подождите.
Он немного походил между камнями. Карас отлично знал, чего ищет: три камня, привалившихся друг к другу, и лаз под ними. Он рассказал об этих камнях священникам, как только пришел в Константинополь, и святые отцы приказали заложить вход в пещеры, чтобы народ прекратил отправлять языческие обряды. Сначала начальник священных покоев наткнулся на тело Исайи – облако мух снялось с мертвеца, когда он приблизился. Он даже не взглянул в ту сторону, потому что тело лежало далеко от отверстия в земле. Наконец он нашел трех богинь, три огромных валуна.
– Здесь, – сказал он.
Низкорослый грек протиснулся между камнями с лопатой. Принялся копать.
– Кирку!
Ему передали кирку, и он начал откалывать куски камней, которыми был замурован вход в пещеры.
– Нам повезло, – сказал он. – Они забили щели землей, а не цементом. И заложили не очень крупными камнями. Если бы они положили один большой камень, мы бы провозились в десять раз дольше.
– Неужели никто из жриц так и не входил сюда? – Это спросил чернокожий великан.
– Нет. Моя мать оттуда не вышла, и в этом увидели знак, что богиня гневается. А я приказал замуровать вход, чтобы неповадно было.
– Если богиня гневается, надо бы поостеречься, – заметил чернокожий.
– Бояться уже нечего, – произнес рыжеволосый слуга.
Первый раз начальник священных покоев обратил на него внимание. Увидев его во дворце, Карас просто приказал ему помочь, потому что остальные слуги разбежались и спрятались, спасаясь от варягов. Этого рыжего он приставил шпионить за Луисом и Беатрис, и, хотя слуга, кажется, ни разу так и не отчитался перед ним, он почему-то его ни разу и не спрашивал. Очень странная внешность у этого парня. Похоже, он и сам северянин, однако не то что его соплеменники – услужливый и вышколенный. Ладно, неважно. Надо сосредоточиться на деле.
