– Почему у гарпии голос прорезался? Ты ведь утверждала, что она немая.
– Не говорила я такого. А временная немота случается у каждого животного.
– Ну-ну, – нисколько не поверил ей парень. Поднялся на ноги, отряхнулся. Поморщился, ощупывая особо пострадавшую левую коленку. – Шутим, значит?
– А разве нельзя? – наивно раскрыла глаза маркиза. – Как ты вчера меня замухрышкой обзывал и хохотал над этим, то тебе можно. А как я решила немножко повеселить компанию, то уже недостойная, такая-сякая и вообще уже не друг?
Труммер почувствовал укоры совести, обвинение звучало справедливо. Но попытался выкрутиться:
– Ты всё-таки не сравнивай простенькое словцо, сказанное с любовью, и атаку опасного зубатого монстра.
– Простенькое? Ну тогда давай я тебе дам прозвище Замухрыш и буду к тебе обращаться только так. Понравится тебе? Ты вон тоже сейчас в пыли лицо испачкал…
Пришлось на такие обвинения разводить руками и покаянно опускать голову:
– Виноват, маркиза! Прошу простить меня великодушно!
– О-о! Да ты ещё не совсем потерян для куртуазного общения, – заявила Аза с каким-то умилением. Вынула платочек из складок одежды, подошла к парню и довольно бесцеремонно стала вытирать ему лицо. – Стой, не вертись! Чистым ты мне больше нравишься.
«Не знаю, что хуже: быть с ней врагами или тем, кто нравится, – благоразумно подумал парень про себя. – Вот уж коза кому-то в мужья достанется!..»
Вслух же поблагодарил и попросил:
– Не так сильно! Ты на мне дырки протрёшь… Уй!..
Подскакивающая девушка, словно специально, пребольно ткнула своей коленкой в повреждённую. Ещё и удивилась, когда Поль скривился:
– Может, ещё заплачешь? Дай пощупаю…
– Нет! Не надо! Само заживёт! – стал пятиться а’перв. Но вынужден был остановиться после насмешки.
– Точно испугался! – После чего уже с тоской, предвидя новые неприятности, разрешил маркизе притронуться к ушибу.
А она бормотала:
– Ты не переживай. Меня с юности пытались на целителя выучить. И я такие вот повреждения на раз вправляю… Ну точно! У тебя коленная чашечка сдвинулась с места. Сейчас я её верну на место, и будет полный…
Что-то сдвинула она раньше, чем договорила. И бедный Труммер от пронзившей его боли чуть вновь на землю не рухнул. Как только стон в себе удержал, сам не понял. Зато моментально вспотел, покраснел и уже с нарастающим бешенством прошипел в близко расположенные глаза Рейны:
– Ты чего творишь?!
Другая бы отстранилась в испуге или вздрогнула, а девушке только улыбнулась:
– Вставила коленку на место. Пробуй шевельни ногой… Ну как?
Ожидая повторной боли, Поль осторожно шевельнул ступнёй, затем всей ногой. Перенёс на неё вес всего тела. Чуть потоптался на месте. И только потом с ошарашенным видом признался:
– Не болит…
– Вот и хорошо. По моей вине шутка получилась с травмой, значит, мне её и ликвидировать, и хорошо, что ничего страшного. Ну разве что спасибо всё-таки скажешь?
– За шутку или за боль? – всё ещё злился немного Труммер. И тут их отвлекло восклицание Галлиарды:
– Поль! Скажи ей, пусть слезет немедленно!
Пока шли лечение, перепалка и выяснения, сестра уже взобралась на место наездницы и теперь пыталась там пристегнуться ремнями. Что больше всего смущало, что сама гарпия уже живо подскакивала на месте, оттолкнув баронету, и явно готовилась к взлёту.
Пришлось опять брату применять имеющуюся власть. Уже нисколько не боясь зубастой пасти, подскочил к зверушке и крепко ухватил за ремни наездника:
– Ласка! Даже не вздумай! Ты ещё не умеешь! Слезай!
И смутился под взглядом малышки. Столько в нём было недоумения, обиды и недоверия. Словно дал конфету в руки, разрешил достать из бумажки, понюхать и лизнуть, а потом нагло забрал обратно. Ещё и другой взгляд озадачил: с противоположной стороны стояла Аза и поверх шеи гарпии с каким-то странным интересом ждала дальнейшего развития событий. Она словно предвидела первую крупную размолвку сестры с братом и уже заранее наслаждалась этим моментом. Или предвкушала что-то совсем иное?
Тем временем малая поканючила свою уже ставшую фирменной просьбу-укор:
– Ну По-о-оль!..
И в голову пришло неожиданное решение. Даже самому стало непонятно, почему он поверил в полную безопасность полёта и огромную пользу при этом для самой Ласки:
– Хорошо! Если с тобой полетит маркиза, то я согласен! – и не успела та удивиться или отстраниться, как девчушка наклонилась на её сторону, крепко обняла за шею и зашептала:
– Азочка! Я тебя так люблю! Сильно, сильно! Только давай полетим? Ну пожалуйста-а-а!..
Маркизу сначала словно парализовало. И она так грозно глянула на Поля, что чуть взглядом не сожгла. Но девочка продолжала к ней прижиматься и что-то лопотать уже на ушко, видимо, слушаться обещала и хорошо кушать. И мимика стала меняться. Насмешка, смирение, согласие. И наконец, решимость. Только перед тем, как согласиться, Аза направила пальчик на Труммера и жёстко потребовала:
– Но ты мне за это будешь должен!
Тому ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Сразу спросить «что именно должен?» показалось ему пошлым и неуместным. Тем более что никаких плохих одолжений он сам никогда не делал и от других изощрённого коварства не ожидал.
Затем оставалось только смотреть и любоваться. Аза лихо запрыгнула сзади Ласки, проверила крепления ремней на ней, некоторые подтянула. Сама же только вдела ноги в стремена да намотала на кулаки ремни управления. После чего без всякой звуковой команды гарпия забила крыльями, обламывая ветки с деревьев, в два прыжка чуть разогналась и взлетела.
Вопль всё-таки раздался. Но не зверушки и не обеспокоенной не на шутку Элен. Визжала от восторга малышка, вторично оказавшаяся в небе, но на этот раз на месте наездницы. Ей, несомненно, нравилось.
Летала гарпия над посёлком и даже над Большой стеной чуть ли не час. Причём именно над стеной делались какие-то пируэты с довольно стремительным снижением. Всё это время наблюдатели в саду скрашивали разговорами. Порой довольно бурными. Вначале не совсем сдержанно высказывалась мадам Макиллайна. Причём претензии её звучали вполне логично. Я, мол, пытаюсь приучить ребёнка к дисциплине и послушанию, а её брат сводит на нет все педагогические приёмы и наработки. И как, дескать, можно работать в такой нервной обстановке?
Минут пятнадцать обсуждали этот вопрос, находя нужные точки соприкосновения и договариваясь о совместных формах воздействия. Потом уже отдельно Галлиарда напала на друга с обвинениями. Ей не нравилось, как он относится к её новой подруге. Оскорбляет её несуразными прозвищами, давит авторитетом, запугивает «маленькую» и… прочее, прочее, прочее. Еле удалось отбиться от нападок, пообещав впредь вести себя как примерный мальчик и доблестный рыцарь.
Ну и остальные полчаса Поль посвятил рассказу о визите жандармов и нежданно свалившемся на его голову наследстве. Он желал это срочно обсудить, обдумать, отыскать скрытые подводные камни, да и вообще собрать всех друзей для дельного и важного совещания по этой теме.
Женщины оказались более прагматичными, не столь щепетильными. И быстро смогли убедить парня, что всё нормально, судьбу надо благодарить, нечего крутить носом. Дарёной гарпии в зубы не смотрят! Мало того, Галли вдруг вспомнила о погибшем соседе много хорошего:
– Ведь добрый был старикан! Со мной так душевно здоровался, каждый раз на чай приглашал. И о тебе всегда интересовался, вежливый такой, обходительный. И конечно, ты ему понравился. А так как он одинокий был как перст, то и решил на тебя свою недвижимость записать. Всё правильно и всё логично.
Труммер прекрасно понял, в чём заключались «приглашения на чай» со стороны старого сморчка. Да и сама спортсменка прекрасно это понимала, но сейчас говорила об этом с такой постной и честной физиономией, словно поставила перед собой цель сделать старикашку святым. А ведь она ещё не знала, как этот мухомор оказался чуть ли не соучастником её похищения. И тревогу сразу не поднял, и жандармерии не дал правдивые показания.
Но ради присутствующей здесь няни парень не стал отрицать исключительность и щедрость цветочника. Только и поддакнул многозначительно:
– Да уж! Он такой… был!
После чего ему только и осталось, как выслушать от женщин поток предложений о том, как воспользоваться вторым домом. Чего в них только не было: продать, сдать внаём, открыть в нём некий ресторан (у Галли имелся такой пунктик – вкусно поесть в собственном ресторане), перестроить, расширив на весь сад, использовать под склад для фруктов и овощей.
И только заметив, что гарпия идёт на посадку, Поль оборвал бессмысленный спор:
