Я пробормотал:
– Куда уж выше…
Она расхохоталась:
– А сами догадайтесь… Ой, мой супруг уже недовольно смотрит. Убегаю, убегаю, глерд.
Она упорхнула, веселая и беспечная, у той стены дородный глерд оттопырил руку, ее пальчики с разбега легли ему на руку, и оба чинно удалились в другой зал.
Управитель в самом деле, уже переодевшись в праздничную одежду, лично явился за нами приглашать на ужин. Принцесса к этому времени уже привела себя в порядок, так и прошли под аркой в обеденный зал, четверо мужчин и хорошенькая девушка.
За столом кроме герцога и, как понимаю, герцогини, высокой статной женщины со строгим лицом, расположились три пары, приятно выглядящие глерды и глердессы, в том числе и баронесса Эгилия, что сразу улыбнулась мне дружески.
Управитель рассадил нас всех, герцог и герцогиня, как вижу, заметно удивились, что за столом наш мальчик оказался скромной тихой девушкой.
– Все интереснее, – произнес герцог с интересом, – что-то романтическое, да?.. Обожаю такие истории. Эх, когда-то и мы были молоды… Правда, дорогая?
Герцогиня метнула на него злой взгляд.
– Мы и так молоды!.. Ты, правда, был стар, когда меня за тебя выдавали, но это другое дело.
Герцог примирительно усмехнулся:
– Дорогая, извини, я не то сказал.
Ужин проходил настолько чинно, что я страшился слово сказать, чтобы ничего не ляпнуть лишнее, Фицрой, Рундельштотт с Понсоменером тоже помалкивали. Я оглядывался на Понсоменера, он впервые за таким столом, однако тот держится хотя и скованно, ни одного лишнего движения, все копирует за Фицроем и Рундельштоттом, так что если и можно в чем-то упрекнуть, то лишь в провинциальной неуклюжести.
После десерта герцог широко зевнул, сказал со вздохом:
– Уже ночь… Хороших вам снов! Утром увидимся. За завтраком.
Герцогиня улыбнулась, приняла его руку и поднялась из-за стола, но вдруг, что-то вспомнив, повернулась к нам.
– Для вашей милой спутницы, – сказала она ласковым голосом, – мы отведем покои рядом с нашими. И поставим охрану у двери. Репутация такой красивой и скромной девушки должна быть в полной безопасности.
Фицрой дернулся, а я сказал быстро:
– Спасибо, но не стоит беспокоиться! С нами она и есть в самой полной безопасности. Даже в полнейшей. Мы же отвечаем за нее!
Герцогиня улыбнулась:
– И будете отвечать снова, когда отправитесь в путь. Но на это время она будет под нашей защитой! Не спорьте, вы же видите, мы в состоянии защитить ее лучше…
Глаза ее сузились, а улыбка сказала явнее ясного, что с нею лучше не спорить, хозяйка здесь она, а герцог был хозяином до женитьбы.
Я развел руками.
– Ваша светлость, зря вы так… это бросает тень на все наши усилия и нашу репутацию. Мы уверены, что в состоянии защитить нашу спутницу всегда и везде, и вы это подвергли сомнению… но не стану спорить.
Она кивнула.
– Мудрое решение… Милочка, иди ко мне!
Принцесса взглянула на меня беспомощными глазами, но герцогиня умеет управлять, в голосе прозвучало столько властной силы, что принцесса поднялась из-за стола и пошла к ней, как испуганный щенок к грозному хозяину.
После ужина все снова собрались у меня, встревоженные, только Понсоменер ходил вдоль внешней стены, рассматривал двор и соседний корпус.
Фицрой, как женщина, заламывал руки, глаза стали отчаянными.
– Как она там?.. Что будет, если вдруг узнают, что она не просто девушка из бедной благородной семьи, а принцесса?
Рундельштотт сказал успокаивающе:
– Ну чего вдруг узнают? Простое гостеприимство. Приличная женщина не должна находиться в мужской компании. При первой же возможности нужно дать ей возможность обособиться.
Понсоменер сказал негромко, как будто сам себе:
– У герцога покои в здании напротив.
Я старался выглядеть спокойным, но заметил, что и голос Рундельштотта не соответствует словам, да и сам мастер хмурится и нервно похрустывает костяшками пальцев.
– Давайте не вздрючивать друг друга, – сказал я. – Все отдыхайте! Кто как, а я устал. Ноги подкашиваются. Спокойной ночи. Утром увидимся, все решим. На свежие головы!
Недовольно оглядываясь, полные недоверия, они вышли, а я торопливо метнулся к мешку и, вытащив оптический прицел, подбежал к окну.
Здание напротив не то чтобы слишком далеко, но окна на двух этажах закрывает еще и кисея, я старательно подкручивал колечко резкости и убирал помехи, пока кисея не исчезла, а внутренности комнаты стали видны ясно и четко.
Понсоменер прав, минут через десять я увидел в одном из окон герцога в его спальне. С помощью двух слуг он разделся, слуга почтительно поднял одеяло, герцог лег, свечу возле его постели задули, оставив крохотный светильник на столике у самой двери.
Герцогини долго не находил и уже совсем поздно, когда не надеялся, на этаже ниже зажгли свечи, двое служанок торопливо перестелили пышное ложе, взбили подушки, а герцогиня появилась чуть позже, быстрая и властная в каждом движении.
Служанки смиренно ждали, когда она остановится у постели, быстро и умело раздели ее, я успел рассмотреть точеную фигурку сзади, ничего не скажешь, чувствуется, что выдали замуж за герцога совсем молодой, даже талию сохранила, а задница широкая и вздернутая…
Против воли я крутнул кольцо, увеличивая изображение, но не успел пристыдить себя за рассматривание женской жопы, служанки так же быстро облачили хозяйку в длинную ночную сорочку, целомудренно спускающуюся до самого пола.
Герцогиня легла, царственная и величественная даже в постели. Служанки задули свечу справа от ложа и удалились на цыпочках.
Я еще некоторое время шарил по окнам, но везде темно…
Рано утром я пробудился так резко, словно меня ударили под дых, торопливо вскочил и оделся. Принцесса наверняка в безопасности, тут уж и не знаю, что еще может случиться, что повредит нам…
В дверь требовательно стукнули. Я оказался у нее быстрее, чем это сделал бы заяц, открыл, в коридоре управитель, что сразу же произнес негромко:
– Глерд… вас срочно изволит видеть герцогиня.
– А что, – начал я, но посмотрел на него и махнул рукой, – хорошо-хорошо. Так все узнаю.
Герцогиня уже полуодетая, увидела нас на пороге и властным жестом отправила служанок прочь.
Вышел и управитель, а мне сказала холодно:
– Глерд Юджин, вы пытались нас обмануть, а я такое не прощаю. Вам придется очень постараться, чтобы заслужить мое прощение, а потом, возможно, и некоторые милости.
Я спросил ошарашенно:
– Ваша светлость?
Она почти прошипела:
– Вы одурачили всех своими речами, но не меня!.. Я разговорила вашу спутницу, а она, наивная девочка, все выложила. И как на замок ее тетушки напали уламры, всех убили, ее увезли, а потом вы явились и сумели освободить из прекрасно укрепленного замка, что, как я знаю, королевская тюрьма в Уламрии для особо знатных преступников!..
Я чувствовал холод во всем теле, осторожно повел взглядом по сторонам. Так и есть, справа и слева за портьерами по три человека. На каждой стороне по одному со взведенным арбалетом и двое с копьями.
– Это не ложь, – пробормотал я, – ваша светлость, это необходимое условие сохранения тайны!.. Никто не должен был знать, что принцессу везут из самой Уламрии всего четыре человека. Даже лесные разбойники пытались бы отобрать у нас!
Она вперила в меня злой взгляд.
– Я велела усилить охрану. Если такие храбрецы сумели выкрасть принцессу из королевской тюрьмы Уламрии, то простая стража вас не остановит. Но теперь я вызвала всю дружину герцога, она перекроет все выходы.
– Ну зачем, – сказал я с тоской, – разве мы враги?
– Глерд, – отрезала она, – ваше передвижение по замку ограничено вашим этажом. Даже приближаться к лестнице запрещено! Ни вверх, ни вниз, ни на крышу.
Я пробормотал:
– А на крышу почему? Мы же не улетим.
– За нарушение приказа, – сказала она еще жестче, – нет, даже за попытку нарушить приказ вас немедленно закуют в цепи! И поместят в самом глубоком подвале.
– Понял, – ответил я покорно, – а что с ее высочеством?
Она произнесла с неимоверным высокомерием:
– Теперь мы сами решим, как ее использовать. Глерд, в лучшем случае вы останетесь верно служить нам. Мой супруг человек прямой, как только расскажу, кто вы и кто эта сиротка с вами, захочет вас тут же убить, но я постараюсь убедить его пощадить вас. Вы можете пригодиться.
– Спасибо, ваша светлость, – пробормотал я. – Великое облегчение услышать такое… Я просто не знаю, как и благодарить…
Она зло расхохоталась:
– Ирония?.. Но он в самом деле прям и честен, тонкости не в его характере. Будете жить или нет, зависит от меня. А я постараюсь убедить его, что вас можно использовать и в наших целях. Вы же прекрасно понимаете, что теперь вам больше защиты искать негде?
