– Ирония?.. Но он в самом деле прям и честен, тонкости не в его характере. Будете жить или нет, зависит от меня. А я постараюсь убедить его, что вас можно использовать и в наших целях. Вы же прекрасно понимаете, что теперь вам больше защиты искать негде?
Я опустил голову, постарался, чтобы голос прозвучал как можно подавленнее:
– Ее величество меня точно не пожалует за провал миссии…
Она смотрела торжествующе.
– Вот-вот, понимаете. Это хорошо!.. Вы должны знать еще, что мой супруг – потомок рода Куренгелов! Да-да, того, что правил некогда королевством Великих Долин, позже разделившимся на Верхние и Нижние. Потому вы, как вольно или невольно оказавший нам услугу, можете со временем занять вполне достойное положение. А теперь идите и подумайте. Помните, вам отныне запрещено опускаться на этаж ниже, как и подниматься. Охране на лестнице я уже дала строгие указания.
Я поклонился, все еще ошалелый и подавленный, снова вляпались, но кто же мог предположить.
– Благодарю, ваша светлость…
Вышел в коридор ошалелый настолько, что дважды наткнулся на стены, пока спускался на свой этаж, а там в зале увидел герцога с неким толстым глердом.
Похоже, герцог спит в своих покоях, как сказала герцогиня, что вообще на другом этаже, выглядит бодрым и молодцеватым, не подозревающим еще ни о какой принцессе, увидел меня и улыбнулся подбадривающе:
– Ну как вам у нас?
– Спасибо, ваше сиятельство, – поблагодарил я. – Ночь оказалась даже лучше, чем я ожидал!
Я держал лицо глупо самодовольным, он наконец-то учуял нечто, спросил с интересом:
– Что-то необычное?
– Еще какое, – ответил я жарким шепотом. – Вы даже не представляете!.. Ко мне ночью явилась женщина!.. Жаль, в маске, лицо закрыто целиком, явно не простая служанка… Да и плащ на ней достаточно дорогой, хоть и дорожный.
Он округлил глаза.
– Здорово… Поздравляю! Хорошая ночь была?
– Просто чудо! – прошептал я. – Такая умелая шлюшка, что она только со мной не вытворяла. Сказала, что вообще-то замужем, но муж у нее совсем бессильный и такая свинья, такая редкостная свинья… Мы прокувыркались почти до рассвета, потом она ушла, так и не сказав, кто такая…
– Здорово, – сказал он, – у нас в замке гостят всего шесть женщин. Вы правы, все замужем за знатными лордами… А что-то еще заметили?..
Я развел руками.
– Почти ничего. Разве что рыжая…
– Вы же сказали, – напомнил он, – она была в маске?
Я скабрезно улыбнулся:
– Да, но там внизу, гм… такие заросли!.. Огненно-рыжие…
Его лицо напряглось.
– Рыжие?
– Да, – подтвердил я. – Ах да, еще одна крохотная деталь… На левой ягодице крохотная родинка в виде сердечка. И, не представляете, тоже ярко-алая, как сердце!.. Но, увы, по такой примете я ее не отыщу среди женщин вашего замка…
Он проговорил деревянным голосом:
– Глерд… наслаждайтесь нашим гостеприимством… а мне нужно срочно отдать некоторые распоряжения, как же я о них совершенно забыл…
Он повернулся и почти бегом ринулся обратно. Я провожал его взглядом, пока он не исчез за дверью.
Фицроя и Понсоменера отыскал в комнате Рундельштотта, все трое за столом, в руках чаши с вином, а на столе пузатый глиняный кувшин.
На меня оглянулись, я сказал бодро:
– С утра?.. В правильном направлении движется мир!.. Чем больше пьющих, тем скорее цивилизация придет к циррозу!
Никто не переспросил, что такое цирроз, а жаль, у меня есть хороший ответ, а Фицрой спросил быстро:
– Какие новости?
– Пока ждем, – сообщил я. – Граната брошена, но посмотрим, взорвется ли… И как взорвется, если взорвется.
– Как принцесса?
– Подождем завтрака, – ответил я. – Конечно же, ее разговорили и все выяснили. Теперь они хотят на этом сыграть. Если вы еще не поняли, мы в той части Нижних Долин, что именуется герцогством Алых Маков…
Рундельштотт промолчал, судя по его лицу, знает, а Фицрой ахнул:
– Это те, что освободились… или почти освободились? Эта часть почти самостоятельная?
– И жаждет стать не просто самостоятельной, – подчеркнул я, – а не упустить шанс подвинуть Орландию на троне, так как наш хозяин, герцог, принадлежит к более древнему роду королей, чем Орландия. А вы над чем ломаете головы?
– Как спасти ее высочество, – отрезал Фицрой. – А что еще?
– Как спасти? – переспросил я. – Да это запросто!.. Способов сотни. Если не тысячи. Например, ночью взобраться по стене к ее окну. Можно пригнать в замок пару коров на продажу, а там улизнуть и пробраться в комнату принцессы. Можно…
Я перечислял и перечислял, но их лица все мрачнели, наконец Фицрой сказал в нетерпении:
– А что-нить пореальнее? В окно не влезть, как и принцесса не протиснется в ту щелочку. Коров у тебя купят на входе в замок, а самого тут же повернут спиной и пнут в зад.
Рундельштотт проворчал:
– Даже и не знаю… Просто перебить всех? Но люди вроде бы хорошие…
Я сказал твердо:
– Хорошие люди – это мы. А все остальные… в зависимости. Так что и здесь. Даже самый прекрасный на свете человек, но если он против нас, то это последний мерзавец, а не прекраснейший! И у нас полное право его убить, утопить в сортире или просто перерезать глотку, как обычному барану.
В дверь постучали. Я видел, как все насторожились, Фицрой протянул руку к мечу, Рундельштотт повернул посох набалдашником в ту сторону, только Понсоменер не шелохнулся, будто чувствует, кто в коридоре.
– Войдите, – крикнул я.
Дверь открылась, через порог переступил осанистый глерд, я узнал в нем мужа той словоохотливой женщины, что вовремя сообщила мне о непомерной ревности герцога.
– Доброе утро, глерды, – сказал он несколько чопорно, – я барон Пепинг из рода Чезара. Являюсь правой рукой герцога. Ее светлость только что сообщила мне…
Я прервал вежливо:
– Может быть, присядете, высокий глерд?.. Если вам нечто важное сообщила герцогиня, а не герцог, то не значит ли это…
Он покачал головой, сел и сказал с улыбкой полного превосходства:
– Не значит. Просто мы, его окружение, многое делаем за его светлость, не может же он везде поспевать сам?
– Да и не должен, – согласился я. – Слушаем вас внимательно, глерд Пепинг. Очень внимательно.
Он вальяжно сел, чуть отодвинув кресло от стола, как бы он не с нами, а другая договаривающаяся сторона, повыше и почище.
Я ощутил на себе его прямой и острый взгляд, все ждем, он заговорил медленно и голосом действительно влиятельного человека, слова которого ловят на лету и бросаются исполнять:
– Глерд Юджин, вы, похоже, пользуетесь доверием королевы, если именно вас отправила на поиски пропавшей сестры.
Я уточнил:
– Ее величество изволила соизволить отправить на ее поиски могучего чародея Рундельштотта, в способностях которого она не сомневается. А мы с Фицроем всего лишь охрана и благородные помощники, у которых на двоих один слуга.
Он покачал головой:
– Насколько я знаю, уж простите за прямоту, ваш могучий чародей Рундельштотт, в способностях которого она не сомневается, не очень преуспел в своих… важных работах. Уж простите, мастер…
Рундельштотт отмахнулся.
– Продолжайте, продолжайте. На меня не обращайте внимания. Я же на вас не обращаю…
Вельможа дернул щекой и перестал замечать его присутствие, смотрел только на меня.
– Верно, – согласился я, – но вы, как умный человек, понимаете, королева отправила на поиски принцессы и более подготовленных людей, чем мы.
Они переглянулись, по лицу Пепинга видно, что о таком и не подумал, однако кивнул, сказал с пониманием:
– Конечно-конечно. Но повезло наткнуться вам. Вдвойне повезло, так как мы можем предложить вам намного больше, чем королева.
Фицрой насторожился, сказал с энтузиазмом:
– А с этого места подробнее, можно?
Барон любезно улыбнулся:
– Можно. И с удовольствием. Что может дать королева? По кошельку с монетами. Может быть раскошелится на какие-то мелкие имения… В лучшем случае повысит в титуле. А мы… вы же понимаете, если поставить королевой ее высочество Адрианну, в наших руках будет вся полнота власти! Мы сместим всех высших глердов с их насиженных мест и заменим нашими сторонниками. А это огромные земли, несметные богатства и неслыханные возможности!..
Фицрой спросил жадно, однако с настороженностью:
– Но вам нужно будет всем сторонникам дать земли…
Пепинг отмахнулся.
– Королевство огромное и богатое. Всем хватит. К примеру, вам могут предложить для начала титулы герцогов!.. Каково?.. От королевы такое не получить. И огромные наделы земли. Ваш Остеранский замок, глерд Юджин, с теми деревушками покажется репейником, вцепившимся в медвежью лапу.
Фицрой спросил жадно:
