– Надо, – согласился я и налил. – За них?
– Да! – мы чокнулись и выпили.
Я отставил пустую бутылку.
– Третья? – поинтересовался Пух.
– Четвертая, – вздохнул я. – Пятую, или все-таки пойдешь к наряду готовиться?
– У меня десятка нет. Какой, к демонам, наряд?
– А десяток Мувота? – Я вопросительно посмотрел на него.
Пух взял бутылку и налил:
– За Мувота!
– Не чокаясь!
Мы выпили. Я вздохнул. Вино не помогало. Вместо того чтобы забыться, голова работала все так же четко. А вот ноги и руки… Значительно хуже. Пух, умудрившись не разлить ни капли, в очередной раз наполнил кружки.
Я пригубил вино, устало окинул взглядом комнату и уснул.
Утро началось привычно – с боли. После Пима я уже забыл, когда просыпался и у меня ничего не болело.
Пух молча придвинул мне кружку. Я молча выпил.
– Хреново, – константировал я.
– Ага, – Пух смотрел в окно.
– Чего там?
– Хонор в наряд заступает.
Я с хрустом потянулся, расправляя затекшее тело, и тоже глянул вниз. Тандела руководила сменой караула. Молодец. Я допил вино в кружке:
– Наливай.
Пух вздохнул и налил.
– И себе.
Так прошел еще один день.
Вечером появилась Тандела, глянула на угрюмо сидящего Пуха и сказала:
– Завтра у тебя караул, десятник.
Я посмотрел на него, он на меня.
– Возьмешь десяток Мувота, – сказал я. – Если хочешь, можешь идти.
Пух покачал головой:
– Я в таком состоянии никуда не пойду… Посижу еще.
Лейтенант глянула наверх:
– Олока смотрели? Не очнулся?
– Нет, – мотнул головой Пух.
– Не очнулся, – уточнил я, опережая еще один вопрос.
– Понятно, – вздохнула Тандела и пошла вниз.
В этот вечер мы выпили еще две бутылки.
Пух встал с первыми лучами солнца. Я скривился и заворчал, а он покачнулся и сбил свою кружку.
– Хреново, – вздохнул десятник и пошел вниз.
Я потянулся было к вину и вдруг понял: а смысл? У меня ничего не болело! Я на радостях встал, сделал пару активных движений из привычного комплекса утренних упражнений… И меня начало мутить. Пришлось притормозить. К тому же организм срочно потребовал воды.
– Хонор! – рявкнул я в окно.
– Да, кэп!?
– Ведро воды мне, быстро!
– Сейчас, кэп!
Кое-как придя в себя (половину ведра я залил внутрь, а вторую половину вылил на голову), я вышел на плац и посмотрел на выстроившиеся друг напротив друга шеренги воинов. Тандела вопросительно глянула на меня, и я кивнул:
– Лейтенант, проводи развод!
Она быстро проверила солдат и чуть задержалась перед Пухом. Он уже успел побриться, и в целом выглядел отлично.
– Зарастаешь, Пух, – наконец улыбнулась Тандела, и по строю раздались смешки.
– Так тебя ведь копирую, – расплылся в улыбке и десятник.
Лейтенант провела ладонью по коротенькому зеленому ежику у себя на голове и фыркнула:
– Посмотрим, что ты скажешь, когда я заплету косу!
– Ха! – воскликнул Хонор, сам носящий волосы ниже плеч. – Это не проблема!
– Разговорчики! – напомнил я. – Сменитесь, потом трепаться будете.
Смена пошла своим чередом, а я пошел поразмяться.
– Отошел? – поинтересовался Исол.
– Никуда не отходил. Был в кабинете, – буркнул я и приступил к упражнениям.
Надо сказать, Тандела неплохо управилась, пока я пил вино в донжоне: замок был не только отмыт от крови, но и налажен быт. Во всяком случае, в трактире вовсю хозяйничала пожилая супружеская чета с кучей почти взрослых детей.
– Как зовут? – спросил я у миловидной девицы, принесшей мне завтрак.
– Катара, милорд, – она сделала реверанс и стрельнула глазами из-под ресниц.
– Будет кто обижать – сразу говори мне.
– Спасибо, милорд! Но я не думаю, что кто-то будет связываться с моими братьями, – она покосилась в угол, где сидели два здоровяка.
– Ну мало ли.
– А как вас зовут?
– Соур. Капитан Соур, – уточнил я.
– О! – она с восхищением посмотрела на меня. – Вы герой, милорд! Ведь это вы освободили замок! Все только про вас и говорят!
Я грустно улыбнулся:
– Какой я, к демонам, герой? Парням просто поговорить не о чем, вот и трещат без умолку.
Девчонка возмутилась:
– Да что вы говорите?! Они все восхищаются вами!.. Расскажите, как штурмовали караулку! – она уселась ко мне за стол.
Я открыл было рот, чтобы посоветовать ей заняться делом, как раздался рык:
– Катара, ты опять, балаболка пустоголовая! А ну на кухню, а то кружкой запущу!
Рычал седой и полный здоровяк из-за стойки, гневно потрясая литровой кружкой, а девица мигом спорхнула и унеслась в назначенном направлении. Я получил возможность спокойно позавтракать.
И вот когда я уже доел последнюю ложку каши, раздался крик Танделы:
– Соур!!! Граф проснулся!!!
Я глянул на ребят:
– Ланож, притащи завтрак в донжон! – И выскочил из таверны.
Я взлетел наверх, как сайгак, за что расплатился пульсирующей в голове болью, но не обратил на нее никакого внимания.
Олок сидел на кровати и жадно пил из кувшина. Оторвавшись, он произнес всего два слова:
– Жрать хочу!
– Ланож уже несет, – ухмыльнулся я.
– Рассказывайте пока, что произошло, пока я был в отключке. Исол идет?
– Вот и я, – выдохнул колдун, заходя в комнату.
Покуда мы, перебивая друг друга, рассказывали последние события, Олок набивал живот и все больше и больше мрачнел. Особенно его расстроила потеря Мувота и десятка Пуха. А вот эпизоду с племянником наместника он не придал особого значения. Узнав об указаних императора, див Толор вздохнул, как и я в свое время:
– Какими еще собственными силами я див Сафа побеждать буду? Двумя десятками израненных бойцов?
Выслушав новости до конца, Олок решительно встал и заявил:
– Значит так: сейчас всем тренироваться, после обеда – отдыхать. А там, по идее, должен вернуться и див Мир с Бачухом. Может быть, привезут что-то от Дарона.
И мы, как обычно, в полной экипировке, побежали, а Олок пошел бродить. Мы наматывали круги, а он ходил по кладбищу. Мы фехтовали на плацу, а он с Исолом осматривали разрушенный вход в донжон.
И лишь когда солнце забралось в зенит, он кивнул мне – заканчивай, мол. Я распустил солдат. Всех восьмерых.
– Ну, вы даете, ребята, – удивился лейтенант Поват, из сотни Бачуха. – Я первый раз вижу тренировки в полной экипировке длиною в четыре часа.
– Нормально вроде. Даже и не устали, – я глянул на бойцов. – Вон, Тандела и Ланож еще и из лука стрелять будут.
– И так каждый день?
– Конечно.
– А зачем? – недоуменно посмотрел он на меня.
– Чтобы выжить, Поват, – вздохнул я.
После плотного обеда, едва я присел в тени стены, перекинулся с парнями парой бородатых анекдотов, как раздался крик Пуха:
– Всадник на дороге! – И я взлетел наверх по ближайшей лестнице.
Всадник приближался с юга и был весьма похож на гонца. Им он и оказался, влетев в открытые ворота и воскликнув:
– Письмо графу Олоку див Толору!
Граф протянул руку, куда всадник тут же вложил запечатанный свиток. Посмотрев печать, Олок предложил:
– От наместника? Пообедаешь в таверне, пока я читаю?
– Да, милорд. Я потом обратно, если хотите, отвезу ответ.
– Отлично! – граф осмотрелся. – Тандела, организуй парню обед. Вино и еда за мой счет!
– Да, мой граф!
– Потом поднимайся. Соур – за Исолом – и в кабинет, быстро!
Я метнулся за колдуном, который, впрочем, был уже тут как тут. Когда мы поднялись в кабинет, Олок уже сломал печать:
– Три документа, – сказал он и всмотрелся в первый. – Приглашение на бал в Пим… – отложил его и глянул на второй. – Указ императора о возвращении замка Мир Тошику… Странно, зачем он нам…
– Возможно, Тошик с Бачухом уже в дороге, просто еще не доехали, – предположил Исол.
– Возможно, – граф отложил лист и углубился в чтение третьего.
Лицо его, до этого озабоченное и не слишком радостное, начало расплываться в счастливой улыбке. Тандела не выдержала, заглянула ему через плечо, и Олок ткнул пальцем во что-то в тексте:
– Видишь?!
– Одуреть!!! – воскликнула Тандела.
– Чего у вас там? – ворчливо спросил я.
– У нас тут армия!!! – в один голос воскликнули Олок и эрольдка.
– Чего? На этом листке?
– Да! Слушай! «Графу Олоку див Толору, как полномочному представителю наместника Севера Империи Алисон, дарую право вершить суд по собственному разумению на всей территории, находящейся под моим наблюдением, набирать в замковую стражу и иные отряды крестьян, ремесленников, горожан и других людей, числом, необходимым для собственных нужд…»
Я неверяще посмотрел на Олока и спросил:
– Ты меня не разыгрываешь?!
– Ты что, дурак? Тут печать императора!
– Охренеть!!! – выдохнул я. – Да я… Да мы… Этого див Сафа… Как месель кролика! В клочья!
– Ыыы, – засмеялись брат с сестрой, усердно кивая.
– Ланож!!! – рявкнул я в окно. – Гонцу – кувшин лучшего вина за мой счет!!!
