Сабо и Сухмет погибли. Вот как. Теперь, значит, они на равных. Вроде бы.
Белала в который раз попыталась отомкнуть браслет, но узкая полоска кожи поддаваться не собиралась. Браслет украшали холодные овалы какого-то незнакомого то ли камня, то ли минерала. Четыре гладкие простые вставки. Никто, кроме Жосана, не мог навесить на нее это «украшение», и Бела была почти уверена, что именно браслет лишил ее магии – ее самой верной, самой надежной защиты.
– Так вы для этого пришли?
– Нет. Пока.
Пока не прикажут? Или пока не будут подготовлены амулеты и проводник не скажет – пора уходить? Она ухаживает за Лорантом, только потому и жива еще. И даже относительно невредима. Распухший глаз – не в счет.
Однако это первый случай, когда Хагр отвечает на вопросы. Пришел предупредить? Но что она может сделать? Сбежать? Куда? Остров невелик. И такой побег все равно что самоубийство. Да и Лорант. Она его не бросит.
Пока она гадала, Хагр отвернулся к дверному проему. Уже уходя, бросил:
– Буду караулить у входа.
«Охранять меня от солдат? Или следить, чтобы я не сбежала раньше времени?»
Бела подошла к окну, выглянула.
Стена нависала над скальным обрывом, на котором каким-то чудом держались чахлые кустарники. Под обрывом где-то в глубине журчал ручей. И это явно другой ручей – вовсе не тот, из которого мурешцы берут воду для питья и в котором моют посуду. Вода изредка тускло поблескивала сквозь листву, но оценить глубину обрыва Беле не удалось.
До основания башни – метра три. А потом?
Она подтянулась к краю, чтобы осмотреть стену. Многие камни давно обрушились, так что опытный скалолаз смог бы без труда спуститься по ней – зацепок и выбоин достаточно. Но Белала – не опытный скалолаз. Конечно, в детстве они с приятелями часто забирались на скалы и на стены старой мельницы, но то – в детстве. В другой жизни…
Утренний туман не мог сбить с курса таких опытных путешественников, как Берт Туули и его товарищи. Полсотни человек, разведчики и опытные маги, бо́льшая часть которых имела прямое отношение к ордену, вышли еще затемно.
Но и до того отдохнуть не удалось – в шатре генераля Ковача почти до самого утра кипели споры и обсуждения. Осторожные говорили: если уж в Боруше армию чуть было не остановил один-единственный маг, что же будет на той стороне реки?
Другие возражали: если сейчас ничего не сделать, то следующей весной Муреш постучится в двери не только Загорья, но и Моравии, и Паннонии. А если поднакопит за зиму злости, то и до Богемии может дойти.
Потом споры утихли сами собой: каждый оставался при своем мнении, но при этом осознавал, что может быть не прав.
Из душного шатра вышли на воздух.
– Мастер Туули, – окликнул Ферг.
Берт оглянулся. С последней встречи на поле боя они не виделись и не разговаривали.
– Я уверен, что армия перейдет реку свободно и почти без препятствий доберется до Фиризы. Нас будут ждать там, у храма.
– С чего бы? После Боруша можно предположить, что путь будет тяжелым.
– Я предлагаю отправить туда маленький боевой отряд. Дорога в основном лесами, есть где укрыться. А храм – не крепость.
– Тогда почему бы не отправиться туда всей армией?
– Неделя. В лучшем случае. Мы же будем у озера через два дня, а если поторопимся – то через день.
– Есть причины торопиться?
– Разумеется. Пойдем медленно – и к храму успеют отойти все те трансильванские и мурешские отряды, что сейчас рассеяны по горам. Вы же слышали, разведка доносит – левый берег почти чист. Если нас будет немного, пройдем незаметно.
– Если нас будет немного, что мы станем делать у храма? Нас должно быть не менее полусотни. Но при этом мы не должны оставить без магической поддержки основные силы, которые пойдут следом. Храм – храмом. Но есть еще горные замки. Есть военные лагеря, в конце концов, Трансильвания тоже есть.
– Трансильвания сейчас воюет на два фронта.
– Мы не можем знать наверняка…
– Считаете, игра не стоит свеч?
Берт нахмурился: фраза была ему непонятна. Ферг пояснил:
– Это означает, что за дело не стоит браться, потому что прибыль будет минимальной.
– Мы не можем точно знать, что нас будет ждать у храма…
– Вот и узнаем. В случае если там окажутся войска, просто отступим назад, к основным частям…
Было видно, что идея Берту нравится. И он искренне пытается отбросить все заранее проигрышные варианты. Если он сейчас не найдет весомых аргументов против…
Возможно, гоблин был прав. Они действительно скоро встретятся. Вот только каким будет разговор?
В любом случае рассказывать о своем сне мастеру Туули Ферг не собирался.
Мастер – человек осторожный. Если он решит, что Ферг собрался продолжить переговоры с зеленым шантажистом, то и сам откажется, и посоветует Ковачу отдать Фергу прямой приказ – к храму не соваться, ночью не спать…
Так или иначе решение было принято. Отряд рано утром пересек мосты, которые уцелели, и незамеченным вошел под кроны лесов, покрывающих Мурешские горы.
Ферг шагал одним из последних. В голове все еще продолжался вечный тайный спор не то с Бертом, не то с самим собой.
Заложников убивают всегда. Нельзя вступать в переговоры с похитителями…
Можно ли считать сон способом ведения таких переговоров? И можно ли от них отказаться во сне?
Понятно, что верить гоблину нельзя. Понятно, что он за собственную свободу может пообещать что угодно…
И все это ты знаешь, и тыщу раз уже себе сказал. Но вдруг Лорант жив? Вдруг найдется там, в храме, какое-то решение…
Память неприятно царапнуло воспоминание о трансильванской графине. Она, наверное, тоже будет там. Как же иначе? Может быть, даже удастся поговорить с ней. Посмотреть в глаза, спросить прямо…
Выходит, плохо он успел ее узнать. Поверил скорей собственной фантазии, чем фактам…
Но и факты…
Да, каждый в отдельности они ни о чем не говорят. Но если их собрать вместе, то получается, что жила-была в Трансильвании симпатичная девочка, дочь графа Белферана Вораша, чтила своих страшненьких богов, приносила в жертву всякую домашнюю живность…
Не надо про живность.
Не надо отвлекаться.
Итак, Белферан Вораш стал послом в Северной Паннонии, уехал из родного замка в Агер и взял дочку с собой…
В первый же день своей жизни в паннонской столице графиня попала в переделку: ее служанку зверски убил одержимый… которого позже убили крестьяне… и произошло все это в сгоревшем храме Заточенных.
Не так. Они нашли раненого, и она отправилась за помощью в город, а служанка осталась присмотреть. И погибла.
И то, что служанка на поверку оказалась человеком Фабриса и должна была шпионить за графиней, ничего не меняет.
Она отправилась за помощью. А ведь могла просто уехать и забыть.
Потом она, кажется, побывала на обряде общины Заточенных.
Потом заболел Белферан, и она помогала в госпитале.
Потом она спасла Лисию…
Да что уж, если бы не она, Берток не выжил бы.
Не сделала эта девочка за все время своего пребывания в Агере ничего, за что ее можно было бы хотя бы упрекнуть. Разве только обряд…
Но это же ее боги, ее этому учили с детства, и ничего нового она там наверняка не увидела…
А еще были сны. Сны, от которых она просыпалась с криком и не могла уснуть без снотворного.
– Что-то не так? – спросил отставший немного от остальных Дальгерт.
– Все так. Задумался.
– О будущем нашего мира?
– Почти. О прошлом. И о поступке одного, в общем, неплохого человека…
Даль ждал, что Ферг добавит что-то еще, но он молчал.
В лесу стало значительно светлей, туман почти рассеялся.
Дальгерт тоже молчал. И в молчании явственней стали звуки: шаги, шуршание листьев. Робкое чириканье какой-то рано пробудившейся птахи.
* * *Бела дремала, приобняв во сне Лоранта, когда в комнату внезапно вошел Хагр. Окинул помещение взглядом, приказал:
– Вставай! Быстро!
Ничего хорошего этот ранний подъем не сулил. Не задавая лишних вопросов, она встала, поправила одеяло на Лоранте, отошла к окну, в тень. От пролома в потолке и из окна лился слабый утренний свет.
На лестнице послышались шаги, а вскоре в дверном проеме появился и сам Чордаш. В руке – арбалет, меч на поясе, в ножнах.
Бела осторожно положила ладонь на рукоять метательного ножа – хоть какое, да оружие.
Правда, смешно с ним выходить против арбалета и меча. А если метнуть, то и вовсе останешься без защиты.
– С дороги! – потребовал маг у разведчика. Но Хагр не собирался освобождать ему дорогу.
– Она под контролем. Никому ничего плохого она не сделает.
Рукоять ножа быстро нагрелась, до смерти захотелось вытащить его на свет… а этого нельзя делать ни в коем случае. Чордаш легко скрутит ее магией – так, как скрутил в день похищения. И Бела стояла, замерев, лишь надеясь, что шанс все-таки представится.
– Мы уходим. Амулеты готовы. Я пришел за ребенком. Хагр, отойди!
