Может быть, стоило вернуть похлебку в котел. Мужчины-то остались голодны. Но что им эта крошечная детская порция?
Белала осторожно вытерла мальчику губы оторванной от подола тряпицей – платье все равно уже истрепалось настолько, что никакой мастер не починит.
Солдаты тоже покончили с едой и теперь ждали, что скажет Чордаш. А он не торопился. Медленно доел свою порцию, сложил грязную тарелку в опустевший котелок. Хмуро прошелся по комнате.
Развалины, в которых они нашли себе приют, были частью некогда величественного здания. Годы его не пощадили, оно обрушилось. Частично сохранился огромный зал, в который настрого запретил соваться маг-проводник. Да Бела и сама чувствовала всей спиной, что магия в этом зале до сих пор жива, не дремлет и течет вольно. Но эта странная, незнакомая магия… не злая, не добрая, равнодушная к чужакам. Но оттого еще более страшная.
Еще комната, довольно большая, в которой они провели уже две ночи. Пустая, сырая, но с уцелевшей крышей-сводом, она располагалась в полуподвале. И окошко было маленькое. Не окно – отдушина, бойница в верхней части стены. Здесь всегда пахло сырой землей и камнем. Была третья комната. Небольшая, все не смогли бы в ней разместиться. Зато с широким окном, под которым красовался обрыв. Она оставалась пустой, потому что располагалась далековато. И нигде рядом нельзя было развести костер.
Наконец Ладжус Чордаш перестал ходить вдоль стены, остановился, качнулся с пятки на носок.
– Ну что? Долго еще мы здесь будем?.. – в очередной раз потребовал ответа у проводника. – Смотри, старик…
– Все почти готово!.. – заторопился тот. – Может, день… может, два! Но не долго, клянусь! Я сам не желаю оставаться здесь надолго! Это плохое место.
– Верю. – Маг нахмурился: – Но даже два дня нам нужно будет что-то есть. Хагр, бери людей, посмотрите, может, здесь водится какая-нибудь… дичь.
Слово «дичь» прозвучало как ругательство.
– Урсу и Сыч – со мной. Пороемся в здешних камнях. Может, чего полезного найдем.
– В зал только не ходите! – встрепенулся проводник.
– Я не самоубийца. Жосан, останешься караулить… здесь. Мало ли…
Белала поняла, что день будет трудный. Время от времени она ловила на себе пристальный, оценивающий взгляд Жосана. Впрочем, дальше взглядов дело пока не заходило…
Это был первый день без дождя – иначе мурешцы, несомненно, разведали бы окрестные леса намного раньше…
Лорант потянул в рот камень, Бела привычно отняла. Мальчик с того момента, как жар спал, вновь стал обращать внимание на окружающий мир. В основном это выражалось в том, что он засовывал в рот все, до чего мог дотянуться. Это могла быть трава, земля, а за неимением лучшего – собственные пальцы. Малыш не расстроился, на четвереньках отполз на два шага от Белы, принялся возить ладошками по полу. От пальцев оставался узорный след, и это его на время увлекло.
Жосан устроился у выхода – нарочно спиной к Белале. Она занялась обычными делами: собрать посуду, сходить к ручью и отмыть…
Ручей недалеко. Он вытекает чуть ниже той пещеры, из которой они вышли два дня назад.
За минувшее время к нему протопталась заметная тропа. Жосан слышал, что Бела ушла, но даже не обернулся. Это было к лучшему…
Она натирала котлы и думала о будущем. Через два дня… или, может, через три они вернутся в родной мир. Вернутся в Сибу. Наверное, туда. Там ей придется отвечать перед магами и перед князем за свои поступки. Да, Чордашу тоже придется… но это не отменяет всего того, что было сделано.
А ведь она всего-навсего хотела оставаться честной. Не перед лицом кого-то, не зачем-то. А для себя. Может, она выбрала неправильную сторону? Но если так, то когда? В какой момент?
Она никого не предала. И все же здесь и сейчас она – пленница. А может, нет? Может, Чордаш и остальные видят в ней всего лишь глупую девку, которая попросту не соображает, что творит? Ведь послом в Сибу была не она…
А с другой стороны, письмо, которое передал Чордаш, адресовалось ей, а не Белферану. Письмо с однозначным приказом: найти способ давления на Эрно Шороша. Найти – и наблюдать. Только наблюдать.
Случайное воспоминание неожиданно прокатилось по сердцу теплой волной. У Белы даже руки опустились. Ярко и живо представился ей Эрно – доктор Ферг. Дождь за окном хосписа, теплый чай в кружке. Усталый, но теплый взгляд, в котором тень понимания и ни капли сомнений ни в тебе, ни в твоих намерениях. Таким он был, когда они виделись в последний раз. Встреча на приеме не считается – там слишком много людей, там их разговор длился миг.
Нашарила на груди амулет – дымный камень на простой цепочке. Долго-долго не вспоминала о нем… А ведь сны, страшные сны о жертвенной чаше и собственной льющейся крови как исчезли тогда, так и не вернулись.
Кажется, он сказал: «Мне нужно знать, действует ли». Вот, теперь ясно. Действует. Только как сообщить эту новость? Как отсюда выбраться самой и как спасти Лоранта?
С острова не убежишь. А если даже… то что? Где они, здешние берега? Кто там обитает, кто тебя встретит?
Пора возвращаться. Малыш остался один, мало ли, что может случиться. Да, комната пуста, там, кроме немногих принесенных с собой вещей, ничего нет. Только земляной пол, усыпанный мелкими камнями, некогда вывалившимися из древней кладки. Но все равно боязно.
Бела сложила отмытую посуду обратно в котел и выпрямилась.
Краем уха услышала, как зашуршали кусты слева, начала оборачиваться…
В голове словно вспыхнул маленький взрыв. Котелок упал, миски и кружки покатились назад, к ручью.
Но этого она уже не увидела.
В беспамятстве, однако, она пробыла недолго. Очнулась от того, что ее довольно грубо перетащили на несколько шагов по тропе. Затем кто-то деловито принялся развязывать боковые шнурки того, что осталось от платья, придавив ее при этом к земле коленом…
Бела открыла глаза – Жосан, конечно… Мало она его ужалила! Ну, держись!
Мурешцу надоело возиться со шнурками, и он попробовал порвать шелк на груди. Ткань неохотно, но поддалась.
Бела, не мешкая, ударила магией… попыталась ударить.
На мгновение она растерялась: привычная, как сама жизнь, сила покинула ее, не отозвалась на призыв. Так бывает в страшном сне, когда ты в беде и нужно позвать на помощь, но тело – парализовано, и изо рта вместо слов вылетают странные, искореженные звуки…
Магии не было.
– Ну, – пробормотал Жосан, – не дергайся! От тебя не убудет. А мне надо!..
Бела попыталась нашарить под собой камень, чтобы выписать насильнику по затылку, но и этого ей не удалось. Мурешец коротко, наотмашь ударил ее по лицу. Потом его руки поспешно зашарили под Белалиной одеждой. Попытка вырваться привела лишь к очередному удару…
– А ну-ка, руки убери! – раздалось над ними.
Жосан замер. Затем медленно поднялся, не спуская глаз с так не вовремя появившегося Хагра. Разведчик держал на весу небольшой арбалет.
– А что, тоже на нее глаз положил? Не выйдет. Я – первый.
– Помнишь правило? Девка или общая, или ничья.
– Да ладно… Что ты мне сделаешь? Убьешь, как Сухмета?
Бела поспешно поднялась. Попыталась хоть как-то заделать прорехи в одежде. Это оказалось трудно – Жосан не собирался беречь ее тряпки.
– Не равняй себя с разведчиком, падаль.
– Что? – В глазах мурешца сверкнула ненависть.
– Собери посуду и возвращайся в каземат. А ты…
Бела с вызовом посмотрела на него. Левый глаз ощутимо заплывал. Хагр дернул арбалетом:
– Иди за мной!
Пошла. Деваться было все равно некуда.
Через несколько шагов сошли с тропы и обогнули развалины слева, по склону. Там, у полуобвалившейся башни, у самой земли виднелся вход – скорей всего раньше это было окно, но его засыпало до середины обломками и камнепадом.
– Давай. Внутрь.
В башне было темно и сыро.
– Наверх!
Узкая лестница вдоль стены. Ступеньки слишком высокие, трудно идти.
– Теперь сюда. Здесь будешь жить. Сейчас ребенка принесу.
Крошечная комната – шага четыре в диаметре. Каменный свод наверху с одной стороны обрушен, и в пролом заглядывает синее небо. Зато есть окно, и довольно большое – человек пролезет без труда.
– Почему вы меня ненавидите? – вырвалось у Белы. – Я никого не предавала.
– Ты сражалась на стороне врага. Ты враг.
Больше он ничего не добавил, вышел.
Что же, у каждого своя правда. И никого не интересует, Белала Вораш, какая она у тебя.
А какая она? Нельзя сидеть одновременно на двух стульях. Нельзя одинаково честно служить двум разным силам.
«Да я и не собиралась служить!»
Ой ли! Ты же сама добровольно приняла Звезду богов. Совсем еще недавно поездка в Паннонию казалась тебе увлекательным приключением, неопасным и недолгим.
Она сжала в кулаке подаренный Фергом амулет, единственную вещь, которая словно ниточкой привязывала ее к той, далекой жизни…
Будто бы кусочек агата мог передать ей уверенность, которая всегда исходит от самого доктора: «Спокойно, Бела, все будет хорошо. Я же здесь!..»
