Темноволосый парень заставил себя расслабиться и внутренне прислушаться. Мысленный голос карайна был слаб, а голова гудела, поэтому Тервион и не услышал его сразу. Юноша когда-то дал своему карайну имя Илари – Беглец, но нередко звал того просто Ари. Котенок дважды бежал из питомника, пока не нашел себе напарника. Ко всем людям, кроме Тервиона, Илари относился как к досадному недоразумению, исключение составлял еще Элсар, которого карайн слушался почти как напарника и, кажется, даже побаивался за то, что он слишком хорошо чувствовал юного карайна своего приятеля с самого начала и не раз ловил того на готовящихся шкодах. Это позже Илари запал на карайну Элсара, и ему пришлось быть особенно вежливым с напарником своей возлюбленной. Карайну по-полному звали Рихани, и она была на три года старше, но, ко всеобщему удивлению, ответила взаимностью непоседливому подростку.
Снабжая всех темных богов цветистыми эпитетами, Тервион отправился почти на четвереньках в направлении, откуда услышал «голос» карайна. Тот обнаружился в небольшой нише, снаружи наполовину заваленной осыпавшимися с потолка камнями. Камни оказались небольшими, хотя их и было немало. Тервион, а потом и добравшийся до них таким же способом Элсар стали разбирать завал, Илари то ли мяукая, то ли поскуливая, пытался им помочь со свой стороны.
Через полчаса карайна удалось откопать настолько, что тот смог вылезти сам. Правая лапа Илари была сильно ушиблена и распухла, но перелома, к счастью, не обнаружилось. Со слов карайна, имелись и другие ушибы, но хотя они и болели, двигаться не мешали. Достав из седельной сумки снадобья и бинты, Тервион перевязал лапу. После этого друзья отправились отыскивать второго карайна.
К всеобщему удивлению, Рихани оказалась с другой стороны каменного завала, перекрывавшего выход из пещерки. Посмотрев на расположение неустойчивых глыб, Элсар запретил ей даже приближаться к ним.
Изрядно отхлебнув укрепляющих снадобий, товарищи принялись раскачивать и сталкивать глыбы наружу, освобождая проход. Илари они разрешили помочь им уже под конец.
Когда последняя глыба, перекрывавшая проход, рухнула, взору открылась совершенно фантастическая картина. Лучи солнца ярко освещали противоположную стену гигантского отвесного обрыва, ни нижнего, ни верхнего края которого не было видно. Маленькая пещерка выходила в большой грот, через широкий вход которого и виднелся этот обрыв.
Вырвавшись из заточения, Элсар сразу бросился к Рихани, чтобы посмотреть, все ли в порядке с ней. Тервион осторожно подобрался к выходу из грота и оглядел местность. На второй взгляд картина оказалась еще более поразительной. Грот выходил во внутреннюю полость высокой горы с почти отвесными стенами, открытую кверху, и в вышине над зазубренными скалами плыли легкие облачка. Стояло лето или ранняя осень. Это было очень приятно, хотя подсознательно что-то смущало Тервиона.
Немного оклемавшись, на второй день люди верхом на карайнах осмелились начать спуск по едва приметному ребру скалы. Элсар отговаривал друга из-за травмы его карайна, предложив разведать дорогу и только потом спуститься всем, но ни Терви, ни Илари на уговоры не поддались. Испытав немало неприятных моментов, через час все оказались на дне полой горы. Внизу обнаружилось озерцо, в скалах удалось найти несколько небольших пещер, а вскоре Рихани сообщила, что проход наружу тоже есть. Позднее выяснилось, что даже не один.
До выяснения обстоятельств своего появления в этом месте и окружающей обстановки друзья поселились в уютной пещерке невдалеке от прохода наружу. Сначала карайны вели себя беспокойно, словно искали что-то и не могли найти, но к концу первой декады, как будто что-то решив для себя, стали вести себя как всегда.
Даже позднее на вопрос друзей: «Так куда же мы ехали?» – Рихани только щурила свои необычные зеленые глаза, а Илари, кинув взгляд на подругу, не решался пойти против нее. В паре карайнов главенство было на стороне более разумной напарницы Элсара.
Не понимая, куда они попали, а главное, что делать дальше, друзья решили оставаться на месте. Они надеялись, что со временем разберутся и память полностью вернется к ним, а пока жили, питаясь мясом приносимых карайнами животных и изредка навещая маленький городок милях в семи от горного массива. К счастью, серебряные монеты княжества не вызывали ни малейших нареканий в местных лавках, а карайны, доставив друзей на расстояние полумили от города, благоразумно скрывались в окрестных оврагах.
Земли вокруг Кирхайда, как назывался этот необычный горный массив посреди равнин среднего Дора, не были населены и распаханы под поля, в отличие от прочих в этих краях. Люди опасались даже приближаться к странному месту, которое притягивало все грозы, и молнии били прямо в вершины скал. Во время ненастья товарищи вместе с карайнами уходили вглубь пещер и не чувствовали никаких неудобств, хотя порой и им становилось не по себе, когда потоки дождя в беспрестанных вспышках молний стекали по склонам сплошным сверкающим водопадом. Зато в погожие дни все четверо с удовольствием купались в крохотном озерце под самыми скалами, из которого вытекал веселый ручеек.
Через некоторое время из разговоров местных жителей друзья поняли, что сейчас весь Дорский полуостров является единой провинцией некоего южного государства. К этому времени молодым людям удалось вспомнить, что некогда они отправились в путь из Дайна на севере полуострова куда-то на юг. В их времена Дайн, или Дойн, был суверенным княжеством, южнее лежали земли Дорской империи, а еще южнее находилось другое государство, которое, видимо, к нынешнему времени и успело завоевать весь полуостров. Да вот только, со слов людей, с тех пор прошли не год-два, а не один десяток лет. Назад дороги не было, а путь вперед пока скрывали туманы, похожие на те, что по вечерам поднимались из сырых лощин, скрывая весь окружающий мир.
Примерно через месяц карайны вновь стали проявлять беспокойство. Сначала они не отвечали на вопросы напарников, но вскоре Рихани заявила Элсару:
«Нас нашли».
Юноша был сильно обеспокоен таким известием.
– Кто нашел?! – спросил он.
«Хальдра со спутниками. Они опять направляются в Игмалион».
Подобное пояснение не добавило ни спокойствия, ни ясности. Элсар, кажется, припоминал карайну по имени Хальдра, но вот это «опять» в сочетании со словом «Игмалион» засело занозой в сознании. «Опять» означало, что они уже туда направлялись. Игмалионом сейчас называли всю страну, а вот в прежние времена его территория располагалась намного южнее. Сейчас они находятся примерно посередине между Дойном и старой границей Игмалиона. Значит ли это, что и они с другом уже направлялись туда же? Память наконец-то подсказала, что так оно и было.
Через день валявшаяся на боку Рихани, щуря свои зеленые глаза и зевая, сообщила:
«Они едут», – после чего поднялась, потянулась и с интересом уставилась на равнину.
Элсар растормошил дремавшего после обеда Тервиона, и друзья экстренно начали приводить в порядок свою амуницию.
Наконец столб пыли оповестил о приближении всадников, а вскоре молодые люди смогли различить девять серебристых карайнов с седоками, быстро двигающихся к их пристанищу.
Илари и Рихани первыми подошли к гостям и некоторое время стояли возле крупной серебристой кошки, вышедшей вперед при их приближении. Потом приезжие сошли с карайнов и направились к друзьям, застывшим в нерешительности. Первым заговорил юноша-денери, который и являлся всадником той самой карайны, вероятно Хальдры.
– Доброго дня! – с улыбкой произнес он. – Хальдра сообщила, что вы принадлежали к тому же самому отряду, который направлялся в Игмалион для заключения союза княжества с королевством.
Элсар и Тервион растерянно кивнули, только сейчас они начали вспоминать, что произошло до их появления в этом месте.
– Сейчас мы направляемся туда же и почти с той же целью, – продолжил предводитель отряда. – Дети князя Эргисарена планируют возродить княжество в рамках королевства. В связи с этим отправлена наша делегация к королю Игмалиона. Я предлагаю вам присоединиться к ней.
Молодые люди согласно кивнули в ответ.
Скрипучая желтая галька, два дня пешком от последнего городка, два дня изнурительной жары и ни одного ручейка, только теплая вода из дорожной фляги. Странно увидеть такое намного севернее холодных Великих Пустошей, хотя Халег за последнее время повидал немало. Игмалион – что лоскутное одеяло, сшитое из обрезков небрежной швеей: лютые морозы, глубокие снега и незамерзающее море, а не так далеко Илайский перешеек, который почти не знает, что такое зима. Стоит ли удивляться, что это место более подходит для Кериона или пустынных южных островов.
Однако одно из каменистых нагорий на границе южного и центрального Дора было не таким уж безжизненным, как представлялось со стороны случайному путнику. Здесь находился тайный храм, в который он направлялся вместе с Сиан. Инициатива паломничества принадлежада пепельноволосой ведунье.
