Пусть увижу перед собой
Горло врага моего.
Пусть рука сжимает кинжал,
Что лишит его жизни.
Пусть ненавистный умрет до срока
И грехи его останутся непрощенными.
Пусть лежит в гробу,
Сомкнув руки на лезвии моего кинжала.
Корсиканское проклятие, или Voceru. XVIII век
Ему снились руки. Его собственные руки. На тыльной поверхности правой кисти красовались четыре глубокие ярко-багровые царапины, еще совсем свежие; на левом указательном пальце не хватало кончика — он был отрезан. Принесен в жертву. Руки тянулись и тянулись вперед…
К чему? Все вокруг скрывал наводящий ужас туман, а он упорно продвигался в серую неизвестность.
Ладонь скользнула по чему-то мягкому, словно бы по меху, — послышалось рычание.
Кто-то схватил Ская за плечо. Новый звук, но его издает не зверь. Кричал человек, кричал нечто невразумительное.
Скай очнулся, тяжело дыша, инстинктивно вцепившись в руку, что держала его во сне. Он широко раскрыл глаза, и в первое мгновение показалось, будто прямо над головой нависает мохнатая шкура. Сфокусировав взгляд, Скай понял: то, что он принял за шерсть, на самом деле является бородой. И борода, и ее владелец провоняли сигаретным дымом.
Водитель автобуса с силой тряс Ская.
— Descendez! Descendez! Nous sommes arrivés![1]
— Сартен?
— Oui. Oui. Sartène. Как вы говорит? Конец маршрут. — Последние слова мужчина пробурчал по-английски, затем качнул пальцем. — Allez-y![2]
Рюкзак Ская уже стоял на земле рядом с автобусом. Водитель вышел следом за пассажиром и принялся закрывать багажный отсек.
— Uh, monsieur, s’il vous plaît? Ou est le…’ostel?[3]
Все лето Скай совершенствовал свой французский, просиживая за книгами в библиотеках и слушая аудиокурсы, но сейчас, в половине третьего ночи, все выученные слова вылетели из головы. Однако он заметил: чтобы тебя понимали, достаточно грассировать и говорить с мрачным надутым видом.
— Pour l’auberge? Là-bas! Mais a cette heure, c’est fermé, je croi.[4]
Водитель вздернул голову, указав направление пожелтевшей от никотина бородой, и скрылся в кабине. Заскрежетал двигатель, и автобус медленно покатил по дороге.
«Да уж, хостел точно сейчас закрыт, — подумал Скай. — Ну и кто в этом виноват?»
Как не к месту случилась эта поломка! Да еще шофер только и мог пожимать плечами да кивать на мотор. Наконец, три часа спустя, прибыл запасной автобус и все-таки доставил его посреди ночи в этот странный городишко. Скай окинул взглядом узкие каменные дома на площади — ни проблеска света за плотно закрытыми ставнями.
«КЧВМЗ?» — подумал он, содрогнувшись.
Аббревиатура частенько приходила ему на ум за время путешествия из Англии. КЧВМЗ, или куда, черт возьми, меня занесло? Юноша неоднократно задавался этим вопросом в маленькой гостинице в Тулоне, где вынужден был проваляться с гриппом больше недели, прежде чем оклемался настолько, что смог сесть на паром.
Скай знал, как называется городок: Сартен. Знал, что находится он в южной части острова Корсика. Но в полтретьего ночи, да еще вздремнув от силы пару часов за последние двое суток, Скай лишь с большим усилием мог припомнить, почему здесь оказался.
— Спать, — пробормотал он.
Но где? Рядом с автобусной остановкой стояла скамейка, и Скай было собрался прикорнуть на ней, но, поразмыслив, понял, что сможет пролежать на жестком неудобном ложе максимум часа два, а потом, чего доброго, его обнаружит и прогонит полицейский…
Скай покачал головой. Надо как-то проникнуть в хостел. Придется разбудить обслугу в три утра, а что еще остается? Его сейчас действительно не волновало ничего, кроме желания получить койку на ночь. И на весь следующий день. Он надел рюкзак и побрел в направлении, указанном водителем автобуса.
Улочки то поднимались, то сбегали вниз — город был построен на холмах. Воздух хранил дневное тепло, и уже через несколько сотен ярдов Скай вспотел. Он остановился, чтобы отдышаться, а заодно осмотреться. Вокруг — ни души, некому подсказать дорогу.
Но тут Скаю улыбнулась удача: на стене ближайшего дома он заметил металлическую стрелку, закрепленную прямо под окном второго этажа. Она указывала направо, надпись на ней гласила: «Молодежное общежитие». Две фигуры с посохами и котомками за спиной склонились над буквами.
«Отлично», — подумал Скай, закидывая за плечо рюкзак.
Он прошел несколько шагов и остановился. Городок не мог похвастать хорошей освещенностью, но нужная улица — скорее, не улица, а узкий переулок — была и вовсе погружена во тьму. Внезапно впереди появилось светлое пятно. Всего лишь на мгновение — будто открыли и тут же закрыли ставню. Странным образом этот признак обитаемости обеспокоил Ская. Он оглянулся назад, на площадь, где его высадили из автобуса: под фонарным столбом стояла скамейка, и она казалась все более привлекательной.
«Глупости какие!» — решительно отмел Скай посторонние мысли.
После всего, что довелось увидеть и пережить в Англии и Норвегии — как в далеком прошлом, так и в наши дни, — испугаться какого-то темного переулка?
Скай решительно шагнул во мрак, и тут же возникло ощущение, будто он переступил порог. Но дело было не в резком переходе в тень. Неожиданно похолодало, и он впервые после приезда на Корсику испытал озноб. И еще звук. Кто-то или что-то скребется? Или шепчет за спиной?
— Эй! — крикнул Скай, обернувшись.
Никого и ничего.
Недовольно буркнув, он пошел дальше. Переулок повернул, и Ская окружила тьма. Замедлив шаг, он заметил на булыжной мостовой пятна света, проникавшего, судя по всему, сквозь неплотно пригнанные двери. Скай переходил от одного порога к другому, делая короткие остановки. Так он неспешно приблизился к следующему повороту и…
Над крыльцом висела одна-единственная лампочка, но Скаю показалось, будто в глаза ударило яркое полуденное солнце. Он прищурился и нетерпеливо шагнул вперед. Сбоку от двери висела латунная дощечка, но в потемках было не разобрать написанного. Из бокового кармана рюкзака Скай вынул зажигалку. Он надеялся, что, прочитав заветные слова «Молодежный хостел», тут же постучится в деревянную дверь, однако увиденное разочаровало Ская.
Люсьен Беллаги. Адвокат.«Ну нет, зачем мне адвокат? Все, что мне сейчас нужно, — это постель», — подумал Скай.
